Кафа Аль-зооби - Лейла, снег и Людмила
Будто и не было тех десяти лет. Будто она только вчера приехала в Россию, а сегодня, когда открыла дверь больницы, Андрей встретил ее со словами: «Привет, восточная красавица!»
Вечером, вернувшись с работы, она долго держала в руках листок, на котором Андрей написал свой номер телефона, внимательно разглядывая цифры, его имя, наблюдая за изгибами почерка, и перед глазами возникали черты его лица, которые она почти забыла. А из воздуха просачивался его голос: «Но я до сих пор люблю тебя. Как любил тогда, а может быть, даже больше».
Лейлу переполняли радость, тоска, удивление и беспокойство. То же беспокойство, которое она переживала десять лет назад, когда Андрей впервые признался ей в любви.
В тот раз ее отделяли от родины лишь несколько месяцев. И теперь ее отделяли от нее считанные месяцы.
Это была ирония судьбы – чтобы Андрей появился вновь сейчас, когда она почти потеряла надежду. Странным было то, что, как и в первый раз, это случилось на временном промежутке, разделявшем жизнь между «здесь» и «там».
Почему она встретила его сейчас, перед самым отъездом? Есть ли в этой встрече какой-то смысл? И стоит ли возобновлять отношения с ним, если заранее известно, чем это закончится?
Вопросы сыпались один за другим, а сердце отчаянно билось от вновь возрождающейся неумолимой тоски: «А кто сказал, что я знаю, каким будет конец?»
Утром Лейлу разбудил звонок телефона. Она испуганно вскочила и с дрожащим сердцем схватила трубку, но, услышав голос Людмилы, немного успокоилась.
– Ты еще спишь? Странно. Извини, но я думала, что ты уже проснулась. Обычно ты встаешь рано даже по выходным.
Взглянув на лежащий рядом листок с телефонным номером, Лейла с сожалением вспомнила, что не дала Андрею свой номер телефона. И ответила Люде:
– Я вчера легла поздно, – она взглянула на настенные часы: половина десятого. – Но все в порядке. Хорошо, что ты позвонила. Мне уже нужно вставать.
– Мы выезжаем в одиннадцать. Ты можешь приехать вовремя, или нам придется подождать тебя немного?
В первый момент Лейла не поняла, о чем речь, но потом вспомнила, что Люда пригласила ее на день рождения и что она обещала приехать.
– Что с тобой? Ты снова уснула?
– Нет. Я думала. Слушай, ты не обидишься, если я не приду?
– Обижусь, конечно. Ты должна приехать.
Люда настаивала на ее участии в празднике.
Лейла понимала, что может найти какой-нибудь повод и отказаться от поездки. Но настойчивость Люды импонировала ей. «Наверное, стоит пойти», – думала она, глядя на листок. Если она останется дома, то немедленно позвонит Андрею и назначит свидание. И, возможно, отправится к нему слишком поспешно.
Она не должна торопиться. Надо повременить и не предпринимать поспешных шагов, – говорил ей разум, в то время как сердце отчаянно отвергало всякую логику. Десять лет Лейла мечтала об этой встрече. И теперь, когда она, наконец, произошла, вдруг колеблется и медлит!
Она умылась, оделась и собралась варить кофе. Внезапно вспомнила о подарке. Вчера она совсем забыла зайти в магазин за каким-нибудь сюрпризом для Люды. Что бы она купила подруге? Всегда трудно выбирать подарок для такого человека, как Люда, у которой есть все. Но пока Лейла варила кофе, решение пришло само собой: она подарит ей половину своих запасов арабского кофе. Она улыбнулась, деля его на две равные части: Люда обрадуется такому подарку, – она обожала арабский кофе. «Вы, арабы, приправляете все. Даже в кофе добавляете перец», – говорила она, когда пробовала у Лейлы какое-нибудь арабское блюдо или пила кофе по-арабски. Лейла, смеясь, отвечала: «Это кардамон, Люда, кардамон. Перец в кофе не добавляют». «Мне все равно. Главное – что вкусно».
На какое-то время Люда завладела ее мыслями, заметила Лейла, вновь вспоминая об Андрее. Но на этот раз не только о нем одном: интересно, как воспримет появление Андрея Рашид?
Она взяла пальто и выскочила из дома, словно убегая от своих мыслей.
Когда она приехала, Людмила и ее подруги Нина и Вера укладывали вещи в багажник Людиной машины. Лейла удивилась, во-первых, малочисленности гостей, а во-вторых, их составу. Это указывало на какую-то перемену, произошедшую в Люде, но какую – Лейле было не совсем ясно. Последний раз Лейла и Люда виделись год назад. Как раз в прошлый день ее рождения. Тогда она устроила вечеринку в роскошном ресторане, и приглашенные были совсем другие: большинство – друзья Виктора, ее любовника, из новой для нее среды – среды новых русских. В тот вечер Лейла сидела недолго и, извинившись, вскоре ушла.
А Вера и Нина относились к прежнему миру Людмилы: Вера была ее соседкой по дому, где они жили с Иваном до переезда в коммунальную квартиру, а Нина – подругой еще по учебе в Академии искусств, и Лейла познакомилась с ней, придя как-то к Люде в коммуналку. Случилось это, когда скандалы между Людой и Иваном только начинались, и тогдашний визит Нины окончился ссорой подруг. Поэтому присутствие Нины сегодня удивило Лейлу. Люда сказала:
– Некоторые друзья – они как родственники. Трудно порвать с ними отношения совсем. Тебя с ними объединяет что-то, похожее на кровное родство, но что именно – не поймешь.
– Значит, кровь тянет тебя в другую сторону?
– Лейла! Прошу тебя, оставь свою склонность к анализу и обобщениям. Лучше помоги перенести вещи.
Набранное Людмилой количество еды и напитков поражало: несколько бутылок водки и вина, уйма разных соков и газированных напитков, много мяса для шашлыка, овощи, фрукты, орехи, сладости и многое другое.
Людмила страдала непомерным пристрастием к расточительству. На замечания Лейлы по поводу ее необдуманных трат она отвечала, имея в виду Виктора: «У него денег куры не клюют».
Сегодня Лейла коротко прокомментировала:
– Тебе понадобится никак не меньше фермы, чтобы куры склевали всю эту еду.
– Не переживай, – ответила Люда тихим голосом. – Мои гости в этот раз не куры, а слоны.
И повела глазами в сторону Веры.
Дорога до Людиной дачи заняла чуть менее часа. Виктор купил ей эту дачу в качестве компенсации за крушение ее надежд на особняк, построенный им на северной окраине Петербурга, на берегу Балтийского моря. Он был сложен из красного кирпича и отличался современными удобствами, в том числе – бассейном и сауной.
На протяжении года, пока шло строительство дома, Людмила готовилась к тому, чтобы завладеть им. Как готовился Гитлер к захвату Ленинграда, держа его в блокаде почти девятьсот дней. Он не только верил в эту победу, но был убежден в ее сроках и даже рассылал приглашения для участия в празднике, который намеревался устроить по поводу сдачи города. И чтобы ни у кого не возникало сомнений в неизбежности победы и ее дате, фюрер назначил место праздника и уверенно указал адрес в пригласительных билетах: старейшая гостиница «Астория», расположенная в центре Ленинграда.
Но город не пал, а пали его мечты. И его солдаты вынуждены были бежать, потерпев позорное поражение.
Людмила с такой же уверенностью ожидала окончания строительства особняка и заранее объявила всем своим знакомым и приятелям:
– Имейте в виду, друзья мои: теперь все выходные мы станем проводить в новом доме – будем плавать, наслаждаться в сауне, а потом, разгоряченные, сидеть в баре. – При этом она кивала и, растягивая слова, томно поводила глазами. – И пить ледяное пиво. О-о, как это будет здорово!
Однако ее мечты разбились под твердой рукой жены Виктора. Едва особняк был готов, она завладела им сразу и полностью, не дав мужу возможности пригласить туда Люду хотя бы на одну ночь.
Тогда Виктору пришлось срочно купить Людмиле дом на берегу озера, на южной окраине города. Он сделал в нем необходимые перестройки и ремонт и провел воду и канализацию.
Как только они доехали до дома, Вера объявила о том, что она проголодалась, и сделала себе несколько бутербродов из ломтиков копченой грудинки и сыра.
День выдался чудесный. Ярко светило солнце, крошечные листья на деревьях слегка подрагивали, впитывая свежее весеннее тепло. Лейла стояла на солнце, и душу ее переполняли противоречивые чувства, – ей хотелось одновременно плакать и смеяться.
Откуда-то сквозь ветви деревьев, свежее дыхание воздуха и пение птиц на нее глядел Андрей: «Лейла! Какая приятная неожиданность!» И крепко пожимал ее руку, глядя ей в глаза.
Люда позвала ее на помощь. Они с Верой уже начали собирать дрова на костер для шашлыка и подготавливать кое-что из мяса. А Нина сидела за столом, который она поставила на солнце подальше от деревьев. Она налила водки, и они выпили за здоровье Людмилы: ей исполнилось тридцать лет.
Нина налила и для Лейлы, и когда та отказалась пить, прокомментировала:
– Извини, я забыла, что вы, арабы, не пьете.
И Лейла ответила, что не пьет не потому, что арабка, а после одного случая, приключившегося с ней в первый год приезда в Россию.
И рассказала обо всем.
