Самюэль Бьорк - Сова
– Ложные показания? – спросила Миа.
– Как это?
– Он сказал, что нашел видео на сервере в магазине антиквариата на Уллеволсвейен, 61, Грёнли проверил его, но там ничего нет.
– И когда подозреваемый пришел с ложными показаниями?
Голи включила адвокатский тон.
– Ты прекрасно знаешь, – начала Миа. – Я сидела в «Лорри»…
– Так значит, подозреваемый признался в состоянии алкогольного опьянения? Следователю, который тоже был под воздействием алкоголя? Без присутствия адвоката? Также хочу отметить, дорогие судьи, что обвиняемый – трезвенник и обычно не употребляет алкоголь, но в этот вечер мой клиент…
– Ладно, ладно, – сказал Мунк, подняв руки перед собой.
– У нас ничего нет, – подытожила Голи.
– Что ты сказала? – спросила Миа.
– Нам не в чем его обвинять, – повторила Аннете.
– Нет, я не об этом. Он не пьет? Откуда ты знаешь?
– Габриэль мне сказал.
– Но почему? – Миа снова уставилась на юного хакера. – Угрызения совести, – пробормотала она.
– Что? – переспросил Мунк.
– Если он не пьет… Зачем он решил найти меня? Зачем пил пиво одно за другим, как будто всю жизнь только этим и занимается?
– У нас ничего нет на него, – повторила Голи.
– Угрызения совести, – повторила Миа.
– Мы вынуждены его отпустить, – настаивала светловолосая коллега. – Это все какой-то бред. Он здесь только потому, что Миа что-то чувствует. Честно говоря, вот что я вам скажу. Я знаю, что ты крута, Миа, но алло! Холгер?
Она посмотрела на Мунка.
– Держать его здесь незаконно. Он может подать на нас в суд, если захочет.
– Что сказали в Управлении уголовной полиции? – спросил Мунк.
– У них тоже ничего нет, – вздохнула Аннете. – Он есть в их списке – и это все. Если бы было за что, они бы давно его взяли.
– Ты в этом уверена? – спросила Миа, не глядя на Аннете.
– В чем?
– Что он обычно не пьет?
– Габриэль так сказал, – вздохнула Голи. – Зачем ему врать?
Она опять подняла взгляд на Мунка и всплеснула руками.
– Я серьезно, боже мой, парень пришел к нам с этим видео, помог нам в расследовании, сидит тут уже черт знает сколько, нам не в чем его обвинить. В уголовной полиции ничего на него нет, парень чист. Алло, Холгер, ты слышишь?
– Его мучает совесть за что-то, – повторила Миа. – Дайте мне пару минут.
– Холгер? – продолжила Аннете. – У нас нет никаких причин, чтобы…
Но Миа Крюгер не услышала конец предложения, она уже вышла из комнаты. Она открыла дверь в кабинет, где Сканк по-прежнему сидел, положив руки на колени и выпрямив спину, точно так же, как когда они его взяли.
– Привет, – сказала Миа, сев на стул напротив.
Сканк поднял на нее глаза.
– Вы разве не включите диктофон? Сейчас 18:05. Допрос продолжается. Присутствует Миа Крюгер…
– Нет, – сказала Миа, подперев голову руками.
– Меня зовут Кристиан Карлсен, – сухо сказал юный хакер. – Я родился 5 апреля 1989 года. Мой настоящий адрес проживания…
– Да, Сканк, ты это уже говорил. Я знаю, что ты разбираешься в своих правах и во всем этом.
Миа опять откинулась на спинку стула и посмотрела на него. Хакер с черно-белыми волосами встретился с ней взглядом, но по-прежнему не двигался.
– Послушай…
– Меня зовут Кристиан Карлсен, – начал он, но Миа его перебила.
– Ладно, Сканк, я ошиблась, ладно? Моя ошибка.
Хакер сидел тихо, и Миа тоже ничего не говорила, у нее было какое-то смутное чувство.
Он пришел к ней.
Нашел ее в «Лорри».
Напился, хотя вообще не пьет.
– Это не считается, если вы не включите диктофон, – сказал Сканк. – Если здесь нет диктофона, это мало поможет, насколько я знаю, каждый, кого допрашивают, должен…
– Ладно, Сканк, – опять прервала его Миа, приложив ладонь ко лбу. – Мы не собираемся тебя ни в чем обвинять. Нам не в чем тебя обвинять, по словам моей коллеги там… – Она показала на стекло за собой. – Так что ты герой. Ты помог нам в расследовании, без тебя мы бы никогда об этом не узнали, ладно?
Парень перед ней не двигался и не отводил от нее взгляда.
– Я ошиблась, Сканк. Скажем так.
– Меня зовут Кристиан Карлсен…
Миа опять перебила его.
– Я ведь уже сказала, что облажалась. Я прошу у тебя прощения. Иногда, или, вернее, довольно часто это не очень хорошо работает, – Миа приложила палец к виску и улыбнулась. – Я уже заставила сегодня одного парня, который мне очень нравится, моего коллегу, невероятно самоотверженного и компетентного, почувствовать себя дерьмово, и вот теперь я опять облажалась, я только…
Миа на секунду замолчала.
– Вы должны включить диктофон, – сказал Сканк.
– Вот что я думаю, – сказала Миа. – Тебе не нужно ничего говорить. Но и ты меня пойми, пожалуйста.
Сканк смотрел на нее, по-прежнему не меняясь в лице.
– Это моя жизнь, ладно? Могу я немного сказать о себе. Мы нашли голую девочку в лесу. Она мертва. Кто-то задушил ее. Кто-то положил ее на перья. В пентаграмме из свечей. Девочка. Человек. Юная девочка. У нее вся жизнь была впереди. И это пожирает меня изнутри так, что я не могу спать, ты понимаешь, Сканк? Это моя жизнь. Моя работа. Позаботиться о том, чтобы этот чокнутый мерзавец, который решил, что может безнаказанно забрать молодую красивую душу и делать с ней все, что захочет, чтобы он получил по заслугам, вот так я живу, с этим я просыпаюсь по утрам и ложусь спать вечерами, понимаешь ты или нет?
Миа как будто уже слышала, что думает Мунк там, за стеклом позади нее, и ждала, когда он зайдет и остановит ее в любой момент, но ей было плевать. Пусть они не могут ни в чем его обвинить. Тут что-то есть.
Миа опять подняла взгляд на юного хакера и увидела, что каменное лицо чуть-чуть смягчилось.
– Вы должны включить диктофон, если… – начал было Сканк, но осекся.
– Ок, – продолжила Миа. – Я не думаю, что это был ты. Мы не можем тебя ни в чем обвинить, и все парни-техники считают, что ты, черт возьми, герой, потому что каким-то образом смог сделать так, что твои компьютеры оказались чистыми, когда они их открыли, но да, плевать я на это хотела, мне насрать. Поздравляю, ты лучший в мире хакер, вот только, мать твою, меня это не интересует.
Молодой парень неподвижно сидел перед ней.
– Вот что я думаю, – продолжила Миа. – Ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты бы никогда так не поступил, не причинил бы никому вреда таким образом, конечно же, нет.
Сканк по-прежнему молчал.
– Но я думаю, что тебя мучает совесть из-за чего-то. Вот почему ты ко мне пришел. Тогда в «Лорри» меня немного удивило, как молодой парень может так быстро напиться, а сейчас я узнала, что ты не пьешь, и это все объясняет.
Хакер словно воды в рот набрал, но она заметила, что смотрит на нее он иначе.
– И ты пришел ко мне, – продолжила Миа. – И поначалу я не могла понять, как ты меня нашел, но потом до меня дошло, что это же довольно просто. У всего отдела телефоны подключены друг к другу, GPS и все такое, для тебя никакой проблемы не составляет войти в нашу систему и проследить за всеми, и все же: зачем вдруг напиваться и пытаться сообщить мне что-то?
Парень все еще ничего не говорил.
– И вот что я думаю. Когда ты нашел это видео, тебя затошнило, как и всех остальных. Но потом…
Она сделала небольшую паузу, посмотрев на него, и заметила, что взгляд его уже не такой жесткий, как раньше.
– Но потом ты понял, что оказался как-то с этим связан, так ведь? Я не хочу сказать, что ты был в курсе. Ты не знал, что то, за что тебе заплатили, будет использоваться для чего-то подобного. И черт подери, я не знаю, как это все у вас называется и в чем разница, Java, скрипт, Flash, программирование, я даже не понимаю, как работает моя почта, но ты-то знаешь, правда? Какое-то время назад кто-то – и спорим, ты, черт побери, даже не знаешь, кто – поручил тебе кое-что сделать. Какую-нибудь программу, или машинный код, с помощью которого можно делать такие штуки. Рассылать прямой эфир в той части интернета, о которой я ничего не знаю. Что, если ты внезапно понял это? Что ты стал частью того, чего на самом деле не хотел? И ты напился, чего никогда не делаешь, и пришел ко мне. Ты, который ненавидит власти. Который никогда в жизни не стал бы помогать полиции. Ты нашел меня и хотел признаться в этом, разве нет? Что ты сделал кое-что для кое-кого, чтобы это смогло заработать. Тебе заплатили. Но кто-то тебя обманул, да? И поэтому ты пришел? Я где-то близко, Сканк? Поэтому ты ко мне пришел?
Миа не знала, что означал этот взгляд, которым смотрел на нее парень с черно-белыми волосами.
– Меня зовут Кристиан Карлсен, – сказал Сканк, переведя взгляд на стол. – Я родился 5 апреля 1989 года. Мой настоящий адрес проживания…
Дверь за ней открылась, и Мунк вошел в комнату для допросов.
– Вы можете идти. Мы не собираемся вас ни в чем обвинять, и я приношу свои извинения за то, что задержали вас дольше, чем должны были. Если вы как-то сможете нам помочь, мы будем очень благодарны. Вы знаете, как нас найти.
