Самюэль Бьорк - Сова
Миа смотрела, как юный хакер встал и пошел к двери. Как только он вышел из комнаты, он на секунду остановился и посмотрел на нее, и ей показалось, что он хочет что-то сказать, но он исчез, не произнеся ни слова.
– Миа, – сказал Мунк, посмотрев на нее. – Можно тебя на пару слов?
Миа Крюгер медленно встала и проследовала за своим тучным шефом из комнаты для допросов.
7
62
Проснувшись, Миа сразу же села в машину, но рассвело, только когда она доехала до кладбища. Вообще-то ей нужно было быть на общем брифе, но она отпросилась, и Мунк с радостью ее отпустил. Она говорила всего о паре часов, но Мунк дал ей понять, что она может отдыхать столько, сколько захочет. Судя по всему, ее вчерашнее поведение подтолкнуло опасения добродушного шефа. Что она нездорова. Что ей все-таки нельзя возвращаться на работу.
Миа вышла из машины, забрала цветы из багажника и медленно пошла к могилам. Сначала украсила бабушкину. Потом – мама с папой. Последний букет она держала в руках, стоя перед серым камнем с тем ощущением, которое всегда посещало ее тут. Глубокое горе, от которого она не знала спасения.
Сигрид Крюгер.
Сестра, подруга и дочь.
Родилась 11 ноября 1979 года. Умерла 18 апреля 2002 года.
Прошло больше десяти лет, но оно все еще так глубоко сидело в ней, что не хотелось жить. Все говорили, что это чувство ослабнет со временем, пройдет. Время лечит все раны. Но не для нее. Миа Крюгер ощущала тоску по сестре так же сильно, как и в тот день, когда ее нашли в том грязном подвале в Тёйен.
Миа убрала засохшие, вымерзшие цветы и поставила в вазу перед камнем новые. Присев на корточки перед могилой, она сгребла ветки и листья, почувствовав холодную траву под пальцами – эта зима пришла так рано, и будет все хуже и хуже. Темнее и темнее. Как ее мысли. Может быть, им будет лучше без нее. Команде. Она ведь все решила, разве не так? Убежать от всего этого.
Все равно она едва похожа на человека, почему просто не отпустить все? Жизнедеятельность ее тела и мозга поддерживалась искусственными субстанциями: алкоголем, таблетками, – вчера вечером она опять открыла пузырек, позволив маленьким белым друзьям убаюкать себя, вымотавшись после допроса. Иголки по всему телу. Аннете Голи послала ей снисходительный взгляд и покачала головой, думаю, тебе нужно вернуться к тому психологу, даже Холгер только проворчал что-то в бороду, оставив ее одну в коридоре.
Да, хорошо. Отдохни, Миа.
Возьми столько времени, сколько тебе нужно.
И она послала все к чертям собачьим. Дома, в пустой квартире. Больше не в силах пытаться вести себя как нормальный человек. Быть позитивной. Покончить с таблетками. Да пошло все к черту. Она уже было решилась покончить со всем раз и навсегда, но ей просто-напросто не хватило таблеток. Бóльшую часть она проглотила в тот раз, когда Холгер постучал в дверь, и новых купить не успела. Остатка хватило лишь на то, чтобы задремать, избавиться от иголок в теле, она завернулась в плед на веранде и наблюдала, как танцуют огни города перед глазами, пока они не стали такими мутными, что она уже не понимала, уснула ли она или по-прежнему бодрствует, сидя на холоде. В пледе она доковыляла в квартиру, краснощекая, холодная снаружи, но теплая внутри, и последнее, о чем она подумала перед тем, как исчезнуть, было:
Я иду, Сигрид.
Но все-таки она проснулась, в темноте одинокой комнаты, не в силах больше там находиться. Не в силах больше быть одной. Она хотела оказаться вместе с ними. Почувствовать себя дома.
Миа встала и посмотрела на могилу перед собой. Она улыбнулась, ей в голову пришла новая мысль, немного ее успокоившая. Мама и папа лежали в одной могиле. Конечно. Какая она была глупая. Вместе с Сигрид. Вот как должно было быть.
Сигрид и Миа Крюгер.
Белоснежка и Спящая красавица.
Родились 11 ноября 1979 года.
Вместе навсегда.
– Какие таблетки вы принимаете?
Психолог. Маттиас Ванг. Один из вопросов, на которые ей абсолютно не интересно отвечать.
– Сейчас есть новые медикаменты, мне кажется, они могут помочь вам улучшить самочувствие. Если, конечно, мы решим идти в этом направлении.
Да не нужно ей улучшать самочувствие. Почему он этого не понимает? Неужели это так трудно? Она хотела исчезнуть, вот и все. И она ведь решилась. Покинуть мир. Нашла идеальное место. Хитра. Остров посреди фьорда с таким небом, что, казалось, вот-вот исчезнет в вечности. А потом приехал Мунк и забрал ее. И она раскрыла дело. Но все еще не свободна. Теперь она отстранена, и ее терзает чувство, что это ее семья, что если она вернется на работу, то все может наладиться, но это не так.
Теперь это очевидно, не правда ли?
Не только для нее, но и для всех остальных тоже?
Взгляд, который послала ей Аннете. Глаза Мунка, когда он сказал, что она может отдохнуть столько, сколько захочет.
Надвинув шапку на уши, Миа стояла перед могилой в таком спокойствии, которого она давно не испытывала. С тех самых пор, когда на черных скалах острова Хитра она решилась.
Пойдем, Миа, пойдем.
Дом. Подобие дома. Для нее становилось все очевиднее и очевиднее там, когда она стояла перед заиндевевшим камнем. С этим покончено. Она попыталась, но, судя по всему, она на это уже не способна. Потеряла свои таланты. Таланты помогать. Забираться в голову этих больных людей. Понимать, почему кто-то положил невинную красивую девочку голой в лесу на постель из перьев, окружив ее свечами. Больше это не ее задача. Ее отстранили. Страдать в одиночестве долгими ночами в холодной квартире в холодном городе – ей это больше не нужно. Она проживет и без этого.
Возьми столько времени, сколько хочешь.
Скучать по ним? Да, возможно, но поможет ли это? Раскрыть дело? Но ведь всегда будут новые, разве нет? Они забрали ее из покоя на Хитра, чтобы она помогла им, и она это сделала. Но на этом все не закончилось, правильно? Новые кошмары. Миа Крюгер работала головой с этой темнотой, которая всегда была ее частью, но, как говорила бабушка, с которой ей нужно стараться бороться.
Миа тихо выругалась про себя, ей не нравилось это захлестывающее чувство. Собственной слабости. Это на самом деле не она. Она промахнулась с хакером. Сканк. Выглядела идиоткой перед всеми, но ей же вообще-то наплевать на такие вещи, разве нет? На мнения других?
Дома. Наконец-то покой.
Сигрид и Миа Крюгер.
Родились 11 ноября 1979 года.
Новый камень. Надо позаботиться об этом. Чтобы было написано именно так:
Вместе навсегда.
Она позаботилась обо всех трех камнях. Четверо похорон, вся ее семья, все, кого она любила, она всем поставила камни и точно знала, кому позвонить, чтобы получить нужное надгробие.
Миа достала телефон из кармана замерзшей рукой, и в этот момент он зазвонил. Она не знала, чей это номер, и не собиралась отвечать, но все-таки машинально сделала это.
– Да?
Незнакомый голос на том конце, Мии пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что он говорил. Пожилая дама, из той реальности, которую она только что решила покинуть.
– Это Рут Лие, – сказал голос. – Я говорю с Мией Крюгер?
– Да, – сказала Миа.
– Я работаю в Природно-историческом музее в Тёйен, – продолжил голос. – Правильно ли я поняла, что вы просили, чтобы я вам позвонила?
– Какая Рут? – переспросила Миа, пожалев, что подняла трубку.
– Лие, – сказал голос. – Природно-исторический музей. Главный хранитель Ульсен передал мне вашу визитку, я так поняла, что вы хотели узнать о школьном классе, который был у нас.
Медленно до Мии начало доходить, кто это. Секретарь Тура Ульсена. В ботаническом саду. Рассеянный человек, который думал, что полиция занимается всеми взломами.
– Да, конечно, добрый день, – сказала Миа. – Чем я могу помочь?
– У нас есть то, что вам нужно, да, есть, – сказала Рут Лие, судя по всему, более смышленая, чем ее начальник.
– Что есть?
– Я не ошиблась? – спросил голос в трубке. – Это Миа Крюгер?
На секунду она пропала, как будто сверяясь с визиткой, которую ей дал рассеянный хранитель.
– Да, это я, – ответила Миа.
– Я так поняла, что вы хотели получить список всех школьных классов, которые были у нас в последнее время.
– Да, именно, – сказала Миа, немного взяв себя в руки.
– Я собрала всех за последний год, – продолжил голос. – Вас интересует что-то конкретное?
– «Садоводство Хурумланне», – сказала Миа, собравшись с мыслями.
– О, Хелене, – защебетал голос в трубке.
– Они были у вас?
– О да, они каждый год бывают. Они, конечно, не похожи на другие школьные классы, но хорошо, что она это делает, я радуюсь каждый раз, когда они приходят. Понимаете, эти дети, они через столько всего прошли, и она им так помогает – я всегда радуюсь, когда она звонит.
– Значит, они у вас бывали?
