Грегори Робертс - Тень горы
– Мне некогда было. Я сочинил очень красноречивое заявление в полицию, подписал его за тебя и отвез копам. Им оно понравилось. Так что тебе не нужно ездить к ним.
– Вот это да.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – сказала она, вылезая из постели. – Писать хочу.
Она приняла душ и вышла в белом шелковом халате. Я думал, что надо бы дать ей выговориться – о смерти Ранджита и о том, что она чувствовала рядом с мертвым Ранджитом. В это время в дверь постучали.
– Это условный стук Навина, – сказала Карла. – Хочешь, чтобы он вошел?
– Он стучится к тебе условным стуком?
Я открыл дверь и впустил молодого детектива в шатер.
– В чем дело, малыш? – спросил я.
– Прими мои соболезнования по поводу Ранджита, Карла, – сказал он.
– Кто-нибудь должен был его убить, – ответила она, раскуривая небольшой косяк. – Я рада, что мне не пришлось самой. Ничего страшного, Навин. Я переспала это, и теперь все о’кей.
– Это хорошо, – сказал он. – Я рад, что ты в форме.
Он посмотрел на меня, потом на Карлу, потом снова на меня.
– В чем дело? – спросил я.
– Прошу прощения. Просто никак не привыкнуть, что вы теперь все время вместе.
– Угу.
– Знаете, тут в отеле устроили тотализатор насчет того, как долго Олег проживет в твоих комнатах, – сказал Навин радостно. – Он подцепил трех…
– Есть еще новости, Навин? – спросил я, натягивая джинсы.
– О да. Деннис сегодня ночью выходит из транса. Будет присутствовать целая толпа. Я подумал, Карла, что, может быть… тебе захочется подышать свежим воздухом…
Карла, похоже, заинтересовалась пробуждением Денниса от двухлетнего сна, но я не был уверен, готова ли она к этому развлечению, да и я тоже. Я почти не спал ночью, оберегая Карлу, днем ездил к копам и платил им, чтобы они оставили ее в покое. И все время меня мучил вопрос о Ранджите и Лизе, ответить на который мог только Ранджит, ныне мертвый.
– Ты как, хочешь выйти или, может, предпочитаешь остаться дома? – спросил я Карлу.
– И пропустить воскресение? Через пять минут буду готова.
– О’кей, и я с вами, – сказал я, надевая рубашку. – Не каждый день приходится наблюдать, как кто-то восстает из мертвых.
Мы спустились под арку за отелем и нашли Рэнделла на заднем сиденье автомобиля. В сине-белом свете лампочки с потолка салона он читал «Похороните мое сердце в Вундед-Ни»[102].
Карла подарила ему машину, потому что, когда мы ездили на мотоцикле, он неизменно следовал за нами на случай, если понадобится его помощь. Получив подарок, он преобразовал вместительную заднюю часть салона в спальное купе, оснащенное всем необходимым, вплоть до маленького холодильника на батареях и стереосистемы, которая была лучше моей.
Он был бос, одет в черные брюки и белую рубашку с открытым воротом. Солнце и море на протяжении многих поколений наполнило его бронзовые гоанские глаза радостным светом. Он вышел из машины и надел сандалии.
Рэнделл был красив, высок, умен и бесстрашен. Он приветствовал Карлу улыбкой, и его белые зубы блеснули, как ракушки на промытом берегу. Неудивительно, что Дива увлеклась им.
– Как вы, мисс Карла? – спросил Рэнделл, на миг взяв ее за руку.
– Хорошо, Рэнделл, – ответила она. – Дашь мне глотнуть из своих запасов? Я видела плохой сон сегодня, и хочется выпить.
– Сию минуту, – сказал он и, скрывшись в машине, вынырнул с маленькой бутылочкой водки.
– За души умерших! – вскинула Карла бутылочку и опустошила ее двумя глотками. – Ну, поехали воскрешать мертвых.
– Вы имеете в виду Спящего бабу, Денниса, мисс Карла?
– Его, его, Рэнделл, – ответила она задумчиво. – Вместо бдения будем наблюдать пробуждение, если ты не против.
– С истинным удовольствием, – улыбнулся он, сочувствуя ей в связи с выпавшими на ее долю перипетиями и радуясь, что она вновь ожила. – Да здравствует психическая реанимация!
– И долой свидетельства о смерти, – добавил Навин.
Я смотрел на Навина, разговаривавшего с Рэнделлом, пока тот готовил машину к выезду, и спрашивал себя, как относится индийско-ирландский детектив к тому, что Рэнделл уже три недели встречается с женщиной, которую Навин любит. Мне нравился Рэнделл и нравился Навин, точно так же как они вроде бы нравились друг другу. Навин дружески потрепал Рэнделла по плечу, Рэнделл дружески потрепал по плечу Навина. Похоже, оба делали это искренне, и я никак не мог взять в толк: кого из них придется бить, если что.
Мы с Карлой взгромоздились на мотоцикл.
– Я оставлю здесь свой байк и поеду с Рэнделлом, – сказал Навин.
Мы скользили меж шелестящих полотнищ стремительно текущего транспорта, направляясь в колабский лабиринт старинных улочек возле причала Сассуна. Ночной запах мертвых и умирающих морских существ преследовал нас не только у причала, но и вплоть до скопища домов с верандами, в одном из которых покоился Деннис.
На улице собралась толпа. Огромные маршрутные автобусы проплывали сквозь море голов и плеч кающихся грешников, раздававшееся в стороны, когда надо было пропустить очередного металлического кита.
Мы протиснулись вперед, чтобы видеть веранду, на которой должен был появиться Деннис, вышедший из своей затяжной добровольной комы.
В руках у людей были свечи и масляные лампы. Некоторые держали связки ароматических благовонных палочек. Некоторые пели.
И вот в дверях дома показался Деннис. Он взглянул на веранду, как будто это была крытая красной черепицей река, затем на толпу молящихся на улице.
– Привет всем и каждому здесь и повсюду, – произнес он. – В смерти покойно. Я там был и могу заверить вас, что там очень покойно, если только кто-нибудь не ломает тебе кайф.
Все радостно зашумели и стали выкрикивать имена всевозможных богов. Деннис осторожно сделал несколько пробных шагов. Собравшиеся завопили и запели. Он спустился по ступенькам на дорогу и упал без чувств посреди толпы.
– Представление началось, – прокомментировала Карла.
– Думаешь, он притворяется? – спросил я, наблюдая за богомольцами, которые орошали слезами Денниса, вновь принявшего горизонтальное положение.
– Он сейчас встанет, – ответила она, прислонившись ко мне. – Это только прелюдия.
Деннис неожиданно сел, и толпа, ожидавшая его благословения, отхлынула.
– Я понял, – сказал он. – Я знаю, что я должен сделать.
– Что? Что? – послышались голоса.
– Мертвые, – ответил он звучным низким голосом, далеко разносившимся в тишине. – Я должен позаботиться о них. Кто-то должен им послужить.
– Мертвым? – переспросил кто-то.
– Мертвым, и только мертвым, – ответил он.
– Но как можно им служить? – поинтересовались из толпы.
– Сначала мне надо выкурить хороший чиллум. Возврат к жизни убивает мой кайф. Будьте добры, не может ли кто-нибудь приготовить мне хороший чиллум?
Десятки людей кинулись выполнять его просьбу, значительно затруднив задачу, но наконец Билли Бхасу, сев на корточки рядом с поверженным жрецом Морфея, предложил ему трубку.
Деннис закурил. Окружающие стали молиться. У кого-то в руках зазвенели храмовые колокольчики. Кто-то защелкал кастаньетами, и еще кто-то стал читать слабым голосом мантры на санскрите.
– Этот парень – ходячее кино, – заметила Карла. Оглянувшись через мое плечо на Рэнделла, стоявшего на полшага позади нас, она спросила: – И как тебе, Рэнделл?
– Впечатляющий спектакль, мисс Карла. Спонтанная канонизация.
– Да, этого у Денниса не отнимешь, – заметил Навин. – Он сам себе вселенная.
Деннис с трудом поднялся на ноги. Несколько крепких молодых парней притащили паланкин, криками и ворчанием прокладывая себе путь через толпу. Это были носилки для доставки трупов к месту ритуального сожжения, но на них установили кресло, обтянутое серебристым кожзаменителем.
Молодые люди поставили паланкин на землю, помогли Деннису забраться в кресло и, вскинув паланкин на плечи, отправились в долгий путь к Воротам в Индию.
Деннис благосклонно улыбался направо и налево, благословляя чиллумом поднятые к нему лица.
– Он неподражаем, – сказала Карла. – Давайте примкнем к процессии.
Мы поехали рядом с колонной, двигавшейся по тенистым улицам к памятнику. Толпа по мере продвижения росла, к ней присоединялись выходившие из своих домов барабанщики, танцоры и трубачи. К концу пути большинство участников шествия даже не имели понятия, чем вызван весь этот ажиотаж.
Заняв позицию, удобную для наблюдения, мы увидели Денниса в центре неистовствующей толпы, в которой многие не знали о Деннисе ничего и тем не менее приветствовали его возвращение к жизни после нескольких лет безмолвной епитимьи.
В сотне метров от памятника, в отеле «Тадж-Махал», совещались представители правящей верхушки. Из отобранных ими кандидатов, покровительствующих бизнесу, беднота избрала новое правительство, и теперь преуспевающие дельцы забрасывали невод в обновленные воды коммерческой коррупции.
