Джон Мильтон - Потерянный рай
Нахмурясь, Ангел молвил: "- Не вини Природу, что исполнила свой долг; Заботься лучше о твоих делах, Не сомневаясь в мудрости; она С тобой пребудет, ежели ты сам Не отвернешься от нее, придав Предметам, по сужденью твоему, Не слишком ценным,- непомерный вес. Чем восторгаешься? Чем восхищен? Наружностью? Она, сомненья нет, Прекрасна и твоих достойна ласк, Любви, благоговенья, нежных слов, Отнюдь не подчиненья. Сопоставь Сначала ваши качества, потом Оценивай. Порой всего нужней Нам самоуваженье, если мы На справедливости обоснуем Его и здравомыслием умерим. Чем лучше ты сумеешь овладеть Таким искусством, тем жена быстрей В тебе признает своего главу И мнимые уступят совершенства Достоинствам правдивым. Ей даны Прельщенья, чтобы нравиться тебе, Величье, чтобы с честью ты любил Подругу, от которой не укрыть Малейший промах твоего рассудка. Но если ты касание телес, Что служит размножению людей, Считаешь величайшим из блаженств, Подумай, ведь с тобою наравне Им тварь последняя наделена И всякий скот, и не было б оно Всеобщим, если б содержалось в нем Хоть что-нибудь, достойное восторг В тебе зажечь, и душу подчинить, И плотским вожделеньем взволновать. Все то, что в обществе твоей жены Возвышенным находишь: нежность, ум И человечность - полюби навек. Любя, ты благ, но в страсти нет любви Возвышенной, что изощряет мысль И ширит сердце, в разуме гнездясь, И судит здраво. Лестницей служить Любовь способна, по которой ты К любви небесной можешь вознестись, Не погрязая в похоти. Затем Нет ровни у тебя среди зверей".
Смутясь, Адам сказал: "- Меня влечет Не красота, не сладострастный дар Воспроизводства, разделенный мной Со всеми тварями (хотя сужу О брачном ложе несравненно выше; Оно благоговение родит Во мне таинственное). Нет, пленен Любезностью и прелестью живой, Тысячекратно, всякий день и час, Являющих в поступках и речах Моей подруги - нежную любовь И угожденье ласковое. В них Единство истое воплощено, Согласье мыслей и согласье чувств, Одна душа в различных двух телах: Гармония супружеской четы Для глаз отраднее, чем стройный гимн Для слуха. Но не в рабстве я, поверь! Тебе откроюсь: я не побежден! Явленья и предметы на меня Влияют разно; лучшие из них Одобрив, я последую тому, Что одобряю; волен мой отбор, И действия вольны. Ты не коришь Любовь; ты говоришь - она ведет На Небо, что она и путь и вождь. Ответь, коли дозволен мой вопрос: Любовь доступна Духам? Если так, То в чем любовь у них воплощена? Во взорах ли, в слиянии лучей, В духовных иль в прямых соединеньях?"
С улыбкою, зардевшись цветом роз Небесных,- цветом истинной любви,Архангел отвечал: "- Довольно знать, Что мы блаженны; без любви же нет Блаженства. Наслаждения твои Телесные - чисты; ведь сотворен Ты чистым; наслаждаемся и мы, Но в большей мере. Не мешают нам Конечности, суставы, оболочки И прочие преграды. С Духом Дух В объятиях сливаются быстрей, Чем воздух с воздухом, и чистота Стремится с чистотой вступить в союз; Частичная не надобна им связь, Соединяющая с плотью плоть, С душою душу. Дольше не могу Беседовать. На Западе уже Заходит Солнце за зеленый мыс, За купы изумрудных островов Жилища Гесперид, и это знак Мпе возвратиться. Твердым будь, живи Блаженно и люби, но предо всем Того, кто от любви твоей взыскал Покорности. Блюди Его завет И берегись, чтоб не затмила страсть Рассудка твоего, не привлекла К деяниям таким, которых сам Ты по свободной воле не свершишь. Твоя судьба и всех твоих сынов В руках твоих - и счастье и беда. Небесный клир со мною заодно Возрадуется стойкости твоей. Пребудь же верным: устоять иль пасть Лишь от тебя зависит. Одарен Духовным совершенством, не ища Подмоги внешней, отвергай соблазн, Любое наущенье ко греху!"
Сказав, он встал. Последовав за ним, Адам благословил его: "- Ступай, Коль наступил разлуки нашей срок, Небесный гость, божественный гонец Того, чью царственную благодать Люблю безмерно! Кротко снизошел Ты до меня и ласково! Всегда Об этом благодарно помнить стану. К людскому роду милостивым будь Вовеки и почаще приходи!"
Простившись, Ангел к Небесам взлетел Из тени, и под кров ушел Адам.
КНИГА ДЕВЯТАЯ
СОДЕРЖАНИЕ
Вкруг обойдя Землю, Сатана, под видом тумана, вновь проникает в Рай с коварной целью и вселяется в спящего Змия. Адам и Ева поутру спешат к своим повседневным трудам. Ева предлагает разойтись и работать порознь. Адам возражает, опасаясь, чтобы Враг, о коем они остережены, не напал на уединившуюся Еву; последняя, обиженная недоверием к ее благоразумию и стойкости, настаивает на разделении, дабы на деле доказать свою твердость. Адам уступает. Змий отыскивает одинокую Еву и лукаво приближается к ней; поначалу созерцает ее, затем льстиво восхваляет, превознося над всеми прочими созданиями. Ева дивится дару речи Змия и вопрошает: как он научился молвить и разуметь? Змий ответствует, что, вкусив от плода одного из райских деревьев, обрел речь и разумение, которых был прежде лишен. Ева просит привести ее к тому дереву и обнаруживает, что оно и есть запретное Древо Познания. Змий хитроумными доводами убеждает Еву вкусить; Праматерь, восхищенная вкусом плода, рассуждает: должна ли она открыться Адаму? Наконец Ева приносит супругу плод и сообщает о том, что побудило ее вкусить. Потрясенный Адам, понимая, что Ева погибла, решается из любви к супруге погибнуть вместе с ней и, дабы ослабить наполовину ее прегрешение, также вкушает. Действие преступного ослушания: они стремятся прикрыть свою наготу, ссорятся и взаимно упрекают друг друга.
Нет более бесед, когда Господь И Ангелы по-дружески в гостях У Человека, своего любимца, Бывали благосклонно, с ним деля С приязнью безыскусственную снедь И позволяли речь ему вести Непринужденно-скромную. Теперь Оттенок песне должен я придать Трагический: касательно людей,Я недоверье должен помянуть Презренное, попранье клятв, разрыв Преступный, ослушанье и мятеж; Касательно рассерженных Небес,Досаду, отчужденье, грозный гнев, Заслуженный укор и правый суд, Привнесший Грех в отныне скорбный мир, И Смерть, губительную тень Греха, И хвори, предвещающие Смерть. Предмет печальный! Но ничуть не меньше, Но больше героического в нем, Чем в содержанье повести былой, Как стены Трои трижды обежал Вослед врагу разгневанный Ахилл, Иль в описаньях, как ярился Турн, Когда надежду потерял на брак С Лавинией, как злобился Нептун, Равно - Юнона, Грека утеснив Своим преследованием или сына Киприды; но сколь ни был бы высок Мной выбранный, задуманный давно И поздно начатый, увы, рассказ, Я с ним управлюсь, если мне внушит Приличные реченья и слова Моя заоблачная опекунша, Которая, призыв мой упредив, Слетает доброхотно по ночам, С тех пор как дерзновенно приступил Я к песне героической моей, И шепчет, иль внушает мне во сне, Отнюдь не сочиненные стихи, Но вдохновленные. Мне не дано Наклонности описывать войну, Прослывшую единственным досель Предметом героических поэм. Великое искусство! - воспевать В тягучих, нескончаемых строках Кровопролитье, рыцарей рубить Мифических в сраженьях баснословных,Меж тем величье доблестных заслуг Терпенья, мученичества - никем Не прославляемо; честь воздают Ристаньям конным, блеску тщетных игр, Доспехам, геральдическим щитам, Шитью на чепраках, парче попон Турнирных всадников, шелкам цветным, Пирам дворцовым, где оравы слуг Снуют под управленьем сенешалей. Умелое художество и труд Ремесленный не в силах вознести Поэму или главное лицо На героическую высоту. Не мастер, не охотник прославлять Подобное, отважно я избрал Предмет возвышенный, сам по себе Способный песню вознести мою, Когда преклонный возраст, поздний приступ И холода не обессилят крыл Моих отяготевших и прервут Полет задуманный, что стать могло, Коль скоро я стихи слагал бы сам, Без помощи заступницы ночной.
Вот Солнце закатилось, а за ним И Геспер - сумеречный полусвет На землю низводящая звезда, Посредник быстротечный между днем И ночью. Кругозор, из края в край, Затмился полусферою ночной, Когда от Гаврииловых угроз Бежавший из Эдема Сатана, Во злобе и лукавстве изощрясь И замыслы коварные куя На гибель Человеку, в Рай опять Прокрался, жесточайшую презрев Расплату, угрожавшую ему. Он вечером из Рая улетел, Вернулся в полночь, Землю обойдя; Страшился он явиться днем, с тех пор Как повелитель Солнца, Уриил, Вторженье обнаружив, остерег Охрану Херувимскую. В тоске, Из Рая изгнанный, он семь ночей Скитался с темнотою заодно Вокруг Земли; трикраты обогнул Круг равноденственный, четыре раза Путь колесницы Ночи пересек, От полюса до полюса, пройдя Колюры; на восьмую ночь в Эдем Вернулся, но с обратной стороны От входа и крылатых часовых, Где тайную лазейку отыскал. То было место,- нет его теперь; Не время уничтожило его, Но Грех,- где у подножья Рая Тигр Свергается под землю и, одним Из рукавов поднявшись, бьет ключом У Древа Жизни. Сатана нырнул В провал, рекой подземною проплыл И вырвался на волю вместе с ней, Окутанный туманом, а затем Убежища себе он стал искать; Прошел моря и сушу: от Эдема За Понт, за Меотийский водоем; По широте,- вверх, к ледяной Оби, И вниз - к Антарктике; по долготе, С Востока,- от Оронтских берегов До океана, где морской простор Отрезан Дариенским перешейком, Оттуда - в страны, где струятся Инд И Ганг. Так облетел он шар земной В подробных розысках и, по пути Всех тварей с прилежаньем оглядев, Чтоб, сообразно замыслам своим Коварным, подходящую избрать,Признал, что Змий - хитрейшая из них, И вот решился: облюбован Змий, Удобный облик, чтоб, его приняв, От взоров проницательных укрыть Обман и цели темные, поскольку Лукавым Змий и мудрым сотворен, И хитрости его не возбудят Сомнений; ведь в созданиях иных Лукавство можно было бы легко За напущенье дьявольское счесть, Превосходящее обычный смысл, Присущий тварям. Да, решился он; Но тайной мукой взорванная страсть В невольных сетованьях излилась:
