Шанхай - Риити Ёкомицу
– Да-да, мы тоже думаем об этом, – откликнулся Цянь Шишань и сплюнул в чашку, словно ему что-то попало на язык. – Есть одно «но». Мы, китайцы, должны развивать китайскую промышленность – и прежде всего руками китайцев. Потому что в противном случае и в вашей стране, и в Китае банки никогда не смогут избавиться от английского контроля. Если теперь ради этой цели не воспользоваться поддержкой русских, то побережье нашего Востока, начиная от Индии, неизбежно превратится в побережье Европы.
Цянь высказал его собственные мысли, поэтому Коя ответил, словно теперь они стали единомышленниками:
– Конечно, все так, как вы говорите, но китайцы, живущие в Малайе, солидарны с антиимпериалистическим движением в этой стране и в изобилии вкладывают денежные средства в коммунистическое движение. Я думаю, что получается обратный результат: китайцы предоставляют коренному населению капитал для антикитайского движения, и мы действительно можем только поражаться смелости китайцев в Малайе. В Малайе, Сиаме и Бирме ширится коммунистическое движение; значит, это движение для них своего рода национальная идея и, стало быть, нет тенденции к его ослаблению. Вместе с тем деятельность китайцев в Малайе, в связи с распространением этого движения, напротив, идет на убыль, и тут ничего не поделать, разве что любой ценой подписывать договоры с правительствами Англии и Франции. Кстати, заключение соглашений между китайцами и англичанами в Малайе означает лишь улучшение ситуации, для того чтобы потом с помощью европейцев постепенно поколебать их же верховную власть – в самом Китае и в Индии, поэтому устойчивое положение китайцев в Малайе – это предохранительный клапан Востока.
Цянь Шишань, похоже, наконец понял, что политическая стратегия китайцев несостоятельна, что их положение исподволь подтачивается, и, прихлебывая чай, ответил:
– Однако китайцы в Малайе, Индокитае, на Филиппинах имеют в своих руках реальную экономическую власть, поскольку это не противоречит устоявшемуся порядку вещей. Так исторически сложилось: и Филиппины, и Малайя, и Бирма когда-то находились в зоне влияния Китая. Китайцы смогли улучшить условия жизни в вассальных странах, не слишком утруждая себя, в отличие от европейцев. Все произошло естественным путем.
Увидев, что Цянь Шишань наконец угодил в заботливо расставленную ловушку гордости за свой народ, Коя уверенно, но осторожно, будто скальпелем на операции, приступил к исполнению своего плана:
– Разве не утруждая? Без китайцев развитие культуры везде сильно отстало бы от современного уровня: хоть на тихоокеанских островах, хоть на Филиппинах и в Америке, хоть в Сибири, Африке и Австралии. В прокладку железнодорожных линий, в разработку недр, в сельское хозяйство этих земель китайцы вложили много труда раньше других народов, а сейчас все забыли их усилия и не испытывают к ним благодарности, но умные люди знают, что на самом деле мир все-таки вертится вокруг китайцев. Вы – самый многочисленный народ в мире; я думаю, что именно по этой причине остальные считают его врагом. Многочисленность населения требует максимальных затрат лишь на питание и одежду. Население, больше всего потребляющее пищи и одежды, в любом случае непременно должно находиться в центре мира. Аналогично англичан и американцев, руководящих мировыми банками, весь мир считает едва ли не врагами общества. Точно так же и Китай с его самой большой численностью населения расценивается как явный враг для других стран, но в этом и заключается миссия китайцев, которую они должны гордо принять.
Когда Коя красноречиво и убедительно изложил свое новое представление о Китае, Цянь Шишань придвинулся к нему, будто его подталкивал горб, и в упор посмотрел ему в глаза.
Почувствовав во взгляде Цянь Шишаня интерес к своей речи, Коя еще более увлекся и, потирая кончиками пальцев засаленную гриву китайского льва, вырезанного на столешнице, посмотрел в лицо сидевшей рядом о-Рю. Та, сплюнув на пол кожуру семечек, усмехнулась, словно говоря: что за глупости вы тут болтаете? – и крылья ее крупного носа слегка дрогнули. Коя зябко поежился и, чтобы уколоть о-Рю, назло обратился к ней:
– Госпожа, я пытался сделать так, чтобы ваш хозяин купил у меня пиломатериалы, но какое там… В Китае больше не встречается таких людей, как ваш хозяин, хорошо понимающий суть моих рассуждений. Потому что фактически смешение в Малайе трех народов – китайцев, англичан, японцев – имеет самую глубокую связь с беспорядками, возникшими сейчас в самом Шанхае. Очевидно, что теперь мы уже не сможем жить беспечно, как прежде, и господин Цянь знает это лучше всего.
– Мне ваши дела все равно непонятны. И мне это неинтересно.
Перед Коей, получившим от о-Рю ответный укол, так же внезапно, как недавно в бане, возник образ Фан Цюлань. Переведя взгляд на Цянь Шишаня, он промолвил:
– Господин Цянь, я на днях в танцевальном зале мельком видел женщину по имени Фан Цюлань, но она, по рассказам моего друга-паназиатиста, – член коммунистической партии, так ли это?
– Да-да, я знаком с ней. Раз-другой случалось встретиться… Она довольно странная.
– Я хотел бы еще раз увидеть эту женщину. Наверняка Линь Туйцянь в Сингапуре и Хуан Чжунхань отправляют ей деньги на нынешние беспорядки. Во всяком случае, я слышал, что ежегодно китайцы из южной части Тихого океана переводят в метрополию около одного миллиарда юаней, поэтому, если по крайней мере одна десятая этой суммы используется для финансирования коммунистического движения, то, естественно, английский банк смотрит на это с подозрением. Вы, господин Цянь, не одобряете ли группу Фан Цюлань?
– Нет, я принял решение никого не поддерживать. Просто я утверждаю, что сейчас главное – это прояпонская позиция. В наше время, если зазеваешься, быть беде… Если сингапурские банки, через которые идут денежные переводы, находятся в руках иностранцев, не удивительно, что местные китайцы хотят поддержать правительство метрополии.
– Разумеется. Однако по мере того, как все больший размах приобретает антиимпериалистическое движение китайцев против белых, стремящееся вернуть власть китайскому правительству, экономическая мощь Китая растет. В колониях туземцы уже начинают протестовать против местного китайского правительства, а в результате и там с китайцами произойдет то же самое, что в Китае с европейцами и американцами. На самом деле одна из важнейших проблем – сырьевая. И китайцы, и иностранцы должны предоставлять
