Речные заводи. Том 2 - Ши Найань
– Ты бы все-таки сказал мне, кто ты такой и как тебя зовут, – сказал Ли Куй.
– Происхожу я из города Чжуншаньфу, – отвечал тот. – В нашем роду уже три поколения подряд занимаются кулачным боем. Тот способ, который я только что применил, передается от отца к сыну, но никогда чужих мы не обучали нашему искусству. Всю жизнь я не могу выбиться в люди и к кому бы не обратился, везде встречаю отказ. Поэтому как в Шаньдуне, так и в Хэбэе я известен под именем – Безродный Цзяо Тин. Но недавно я услышал о том, что в местности Коучжоу имеется гора под названием Кушушань «Засохшее дерево» и что на этой горе поселился разбойник, который убивает людей. За это народ прозвал его «Духом смерти». Настоящее его имя Бао Сюй. Так вот этот самый Бао Сюй держит в страхе все окрестное население. И сейчас я решил отправиться на эту гору, чтобы присоединиться к нему.
– А почему бы тебе с твоими способностями не обратиться к нашему почтенному брату Сун Цзяну? – спросил тогда Ли Куй. – Я давно уже хотел пойти в Ляншаньбо и просить принять меня в ваш лагерь, – сказал Цзяо, – но некому было порекомендовать меня. И раз уж сегодня нам пришлось встретиться, уважаемый брат, я охотно последовал бы за вами.
– Но я повздорил с нашим уважаемым братом Сун Цзяном, – сказал Ли Куй, – и потому ушел из лагеря. Возвратиться с пустыми руками я не могу. Я должен убить хоть одного человека. Давай пойдем сейчас вместе в Линчжоу, прикончим там этих полководцев Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го. После этого нам уже не стыдно будет вернуться в лагерь.
– Но в Линчжоу очень много войска, – возразил на это Цзяо Тин, – и если мы пойдем туда только вдвоем, то, несмотря на все наше искусство, все равно ничего сделать не сможем и лишь зря погибнем. Будет лучше, если мы пойдем сейчас на гору Кушушань, уговорим пойти на это дело Бао Сюя, а потом уже все вместе отправимся в лагерь и вступим в вашу компанию. Вот это самый подходящий план!
Пока они так разговаривали, к ним быстро подошел Ши Цянь. – Дорогой брат, – сказал он. – Наш уважаемый начальник очень беспокоится за тебя и просит тебя сейчас же вернуться в лагерь. Во все стороны уже посланы гонцы разыскивать тебя.
Ли Куй представил Цзяо Тина Ши Цяню, а тот продолжал уговаривать Ли Куя вернуться сейчас же в лагерь.
– Там ждет тебя наш уважаемый начальник Сун Цзян! – говорил он.
– Погоди! – сказал Ли Куй. – Мы с Цзяо Тином решили сначала сходить на гору Кушушань уговорить Бао Сюя пойти с нами, а потом уж вернуться в лагерь.
– Так не годится! – сказал Ши Цянь. – Раз тебя ждет наш старший брат, ты должен сейчас же возвращаться. Я пойду сообщу ему.
– Ну, если ты не хочешь идти с нами, – сказал Ли Куй, – тогда отправляйся в лагерь и доложи обо всем нашему начальнику, а я скоро вернусь.
Ши Цянь побаивался Ли Куя, не стал возражать и отправился в лагерь один. А Цзяо Тин и Черный вихрь пошли в Коучжоу на гору Кушушань.
Теперь наш рассказ пойдет по двум направлениям. Сначала мы поговорим о том, как Гуань Шэн вместе с Сюань Цзанем и Хао Сы-вэнем во главе пятитысячного отряда приблизились к Линчжоу. К тому времени правитель области Линчжоу уже получил указ из Восточной столицы и приложенное к нему письмо сановника Цая. Он немедленно призвал на совет командиров охраны Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го. Они в свою очередь, получив приказ, снарядили войска, взяли оружие, привели в порядок сбрую и лошадей, заготовили необходимый фураж и продовольствие и назначили день выступления в поход. Но тут они неожиданно узнали о том, что Большой меч из Пудуна Гуань Шэн прибыл с войском и собирается захватить Линчжоу.
Известие это привело Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го в сильную ярость, и они тут же во главе своих войск вышли за город навстречу врагу. Отряды обеих сторон подошли друг к другу так близко, что могли видеть знамена противника и слышать бой барабанов в его рядах. Стоявший под знаменами своего отряда Гуань Шэн выехал вперед. В тот же момент с противоположной стороны под грохот барабанов тоже выехал воин. Голову его прикрывал квадратный шлем из кованого железа, с огромным черным плюмажем на макушке; поверх черного лакированного панциря из медвежьей шкуры, оправленного каймой, была накинута шелковая безрукавка, вышитая изумрудными цветами. На ногах сапоги с узорами, обшитые гарусом, с утолщенными задниками, чтобы ноги не выскакивали из стремени. Расшитый бирюзой пояс был украшен изображением свирепого льва. Ехал воин на вороном коне, имел при себе лук и колчан со стрелами, в руках держал пику с черным древком. Перед ним выступал на коне знаменосец с огромным знаменем черного цвета, как это было принято на севере, обшитым по краям бахромой. На знамени были вышиты серебром большие иероглифы: «Волшебный полководец воды Шань Тин-гуй».
Тут с другого конца послышался звук бубенцов, и из рядов на огненно-рыжем коне выехал еще один командир. Ярко-красный шлем с огромным красным плюмажем, весь усыпанный золотыми звездочками, плотно прилегал к его голове. Поверх панциря, сделанного из шкур диких зверей, была надета шелковая куртка с вышитыми по ней облаками и чудовищными животными. На сапогах был нарисован сказочный зверь цилинь, а швы украшало изображение радуги. Лук у командира был с гравировкой в виде феникса. Сбоку висел колчан, наполненный стрелами, украшенными перьями феникса, с зубцами из волчьих клыков. В руке воин держал меч из кованой стали. Впереди ехал знаменосец с вышитым шелком красным знаменем, что было характерно для юга. На знамени большими иероглифами было написано: «Волшебный полководец огня Вэй Дин-го». Оба храбреца выехали из своих рядов и остановились перед войском. Увидев их, Гуань Шэн крикнул:
– Давненько мы с вами не виделись, почтенные военачальники!
В ответ на это Шань Тин-гуй и Вэй Дин-го расхохотались и, тыча пальцем в сторону Гуань Шэна, стали поносить его:
– Ничтожный и презренный человек! Да как осмелился ты выступить против императора? Ты позабыл о милостях Сына Неба и опозорил имя своих предков! Бесстыдный ты подонок! Что можешь ты сказать в свое оправдание сейчас, когда привел сюда свое войско?!
– Вы не правы, уважаемые начальники! – отвечал им Гуань Шэн. – Заблуждается тот, кто стоит во главе страны. Всю власть захватили злонамеренные и продажные чиновники, они допускают
