Финеас Финн - Энтони Троллоп
– Если вы не заняты, Финн, я хотел бы поговорить с вами минутку, – сказал он.
Финеас занят не был и позволил экс-канцлеру герцогства Ланкастерского увлечь себя под руку в Вестминстерский зал.
– Вы, разумеется, знаете, какое несчастье со мной приключилось, – начал мистер Кеннеди.
– Да, я слышал об этом.
– Все слышали. Это одно из ужасных последствий такого удара.
– То, что случилось, конечно, очень печально. Я весьма огорчен, ведь вы оба были моими близкими друзьями.
– Да-да, были. Вы виделись с ней в последнее время?
– Ни разу с июля – вы помните тот пикник у герцога.
– О да, утром того дня я говорил с ней в последний раз. Тогда она меня и покинула.
– Завтра я ужинаю у лорда Брентфорда. Думаю, она будет там.
– Да, она в городе. Я видел ее вчера в отцовском экипаже. Полагаю, у нее не было причин уходить от меня.
– Об этом, как вы понимаете, я судить не могу.
– Убежден, у нее не было причин уходить, – повторил мистер Кеннеди. Финеас, слыша это, не мог не вспомнить всего, что ему рассказала леди Лора, и подумал, что едва ли у женщины может быть причина весомее. – Мне кое-что не нравилось, и я сказал об этом.
– Думаю, так обычно и бывает.
– Разве жена не должна прислушиваться к предостережениям мужа?
– Боюсь, женам редко это нравится.
– Но можем ли мы всегда получать только то, что нам нравится? Мне кажется, нет. А если бы могли – неужто это пошло бы нам на пользу? – Мистер Кеннеди умолк, но, так как Финеас воздержался от дальнейших замечаний, продолжил (они к этому моменту прошли примерно треть зала): – Я сейчас думаю не столько о своем удобстве, сколько о ее репутации и будущем поведении. Разумеется, лучше всего будет, если она ко мне вернется.
– Что ж, возможно, это и было бы лучше.
– Разве она не дала обет оставаться вместе в горе и в радости? – с превеликой серьезностью вопросил мистер Кеннеди.
– Но, видите ли, несовместимость характеров всегда… всегда считалась… Вы меня понимаете?
– Я намерен добиваться ее возвращения. Не хочу прибегать к помощи закона, во всяком случае пока. Согласитесь ли вы передать сообщение от меня ей и графу?
Финеасу показалось, что мистер Кеннеди не мог выбрать менее подходящего посланника; он, однако, не осознавал, что в этом крылась некоторая хитрость: так леди Лора должна была понять, что по крайней мере супруг уже не обвиняет ее в наличии любовника.
Наш герой немного замялся, прежде чем ответить:
– Разумеется, я бы с радостью помог, будь это возможно. Не вижу, однако, как обратиться с подобным к графу. Я собираюсь к нему на ужин, но, право же, не знаю, почему он меня пригласил: мы с ним нынче в скверных отношениях. Он услышал ту глупую историю о дуэли и более не желает со мной говорить.
– Я тоже слышал о дуэли, – нахмурился мистер Кеннеди, вспомнив, как жена была с ним нечестна.
– Все слышали. Но это встало между мной и графом, так что я едва ли могу сейчас вмешиваться. Пригласите лорда Чилтерна и поговорите с ним.
– Говорить с Чилтерном! Никогда! Он, пожалуй, проломит мне голову.
– Съездите к графу сами.
– Я пытался, и он не захотел меня видеть.
– Напишите ему.
– Писал, но он вернул письмо нераспечатанным.
– Напишите жене.
– Писал и ей. Она ответила лишь одно: «Это совершенно невозможно». Но она должна вернуться! Так велит закон Божий и указывают законы человеческие. Я хочу, чтобы кто-нибудь растолковал ей это – мягче, чем выйдет у меня самого. Графу я, разумеется, писать более не могу.
Беседа их закончилась обещанием Финеаса поговорить с леди Лорой, если представится такая возможность.
Когда нашего героя проводили в гостиную лорда Брентфорда, он обнаружил там не только леди Лору, но и ее брата. Лорда Брентфорда не было, зато присутствовали Баррингтон Эрл, а также лорд и леди Кантрип.
– А ваш отец к нам не присоединится? – спросил Финеас у леди Лоры после первых приветствий.
– Надеюсь, присоединится, – ответила она. – Не знаю, почему он не идет. Куда он запропастился, Освальд?
– Мы вернулись вместе полчаса назад. Полагаю, он переодевается медленнее, чем я, – сказал лорд Чилтерн.
Финеас понял, что отец и сын примирились, и быстро пришел к заключению, что Вайолет также скоро помирится с возлюбленным, если этого еще не произошло. Мысль отозвалась в душе эхом прежних страданий, как, случается, продолжают ныть виски после того, как прошла головная боль.
Наконец в гостиную вошел хозяин дома:
– Это все Чилтерн – держал меня на ветру, пока насквозь не продуло. Вот единственное преимущество молодости, которое я готов признать: ей нипочем восточный ветер.
Теперь Финеас окончательно уверился, что Вайолет помирилась с женихом, и отзвук прежней боли стал куда явственнее. Милая Вайолет!.. Впрочем, в конечном счете ей недоставало той нежной, уступчивой, женственной мягкости, которая делала столь неотразимой Мэри Флад Джонс. Граф, вновь извинившись за опоздание, в особенности перед леди Кантрип, которая была единственной дамой среди собравшихся, кроме его дочери, подошел к нашему герою и дружески пожал ему руку, после чего отвел к окну и заговорил с притворной серьезностью:
– Держитесь колоний, молодой человек, и никогда не вмешивайтесь в иностранные дела, особенно в Бланкенберге.
– Заверяю вас, милорд, больше не стану.
– А огнестрельное оружие оставьте конной гвардии и военному министерству. Я много слышал об этой истории с тех пор, как виделся с вами в последний раз, и беру обратно кое-что из сказанного тогда. Но дуэли – глупость, полнейшая глупость. Вот и ужин подали. Идемте.
Граф повел к столу леди Кантрип, а ее супруг подал руку леди Лоре. Баррингтон Эрл последовал за ними, и Финеасу, пока они спускались в столовую, представилась возможность перемолвиться словом с лордом Чилтерном.
– Выходит, ты опять в ладах с отцом?
– В некотором роде. Кто знает, надолго ли! Он хочет от меня трех вещей, а я не желаю ни одной из них.
– Каких же?
– Чтоб я пошел в парламент, чтобы разводил овец и быков и чтобы охотился в его графстве. В первый я и носа не хочу казать, на втором наверняка разорюсь, а что до третьего, меня не возьмут ни в один охотничий клуб.
О женитьбе при этом он не сказал ни слова.
За столом присутствовало лишь семь человек, и
