Речные заводи. Том 2 - Ши Найань
– Раз этот человек ценит себя так дорого, то он должен, конечно, обладать большой ученостью. Пригласи-ка его ко мне, – приказал богач Лу.
Служащий поспешно выбежал и крикнул:
– Учитель! Наш господин приглашает вас к себе!
– А кто он такой – ваш господин? – спросил У Юн.
– Это всеми уважаемый господин Лу Цзюнь-и, – отвечал служащий.
Тогда У Юн и его «послушник» свернули к дому и, откинув дверную занавеску, вошли в зал. У Юн приказал Ли Кую сесть в кресло с высокой гнутой спинкой в виде шеи гуся и ждать его. Сам же он прошел вперед и, низко поклонившись Лу Цзюнь-и, приветствовал его. Отвечая на его приветствие, Лу Цзюнь-и спросил:
– Могу ли я узнать, откуда вы родом, учитель, и как ваше уважаемое имя?
– Фамилия моя Чжан, имя Юн, а прозвище Небесные уста, – ответил он. – Мои предки происходили из провинции Шаньдун. Я умею предсказывать судьбу человека даже до того, как он родился на свет. Могу также определить, когда он умрет. Угадываю, будет ли человек знатным. Однако все это я делаю лишь после того, как получу один лян.
Тогда Лу Цзюнь-и пригласил У Юна пройти в маленькую внутреннюю комнату, где они и уселись как полагается – один, заняв место хозяина, другой – гостя. После чая Лу Цзюнь-и приказал служащему принести один лян серебра, чтобы вознаградить У Юна за гаданье.
– Я прошу вас, учитель, погадать, что ждет меня в жизни, – обратился он к У Юну.
– Для этого мне нужно знать год, месяц и число вашего рождения, – отвечал тот.
– Учитель! – сказал Лу Цзюнь-и. – Благородного человека интересуют лишь бедствия, которые могут с ним приключиться, а вовсе не богатства. Мне не нужно знать о том, буду ли я знатным и богатым в дальнейшем. Вы скажите только, что ожидает меня сейчас. В этом году мне исполнилось тридцать два года. Родился я в первый год цикла «И-Чоу», в третий день второго месяца, в четвертую ночную стражу, под знаком «Бин янь», в час «Дин мао».
И вот У Юн вынул железные счеты, встряхнул их и, пощелкав костяшками, в изумлении воскликнул:
– Ну и чудеса!
– Что же меня ожидает, уважаемый прорицатель? – спросил с тревогой Лу Цзюнь-и.
– С вами должны произойти столь странные вещи, что я не решаюсь даже говорить вам об этом, – сказал У Юн.
– Но прошу вас, господин учитель, без стеснения указать путь человеку, который находится в заблуждении, – стал просить Лу Цзюнь-и.
– В вашей семье, уважаемый господин, – сказал тогда У Юн, – в ближайшие сто дней должны произойти страшные события. Вы потеряете все свое состояние, а сами погибнете от меча.
– Ну, тут вы ошибаетесь, учитель, – сказал с улыбкой Лу Цзюнь-и. – Я родился в Северной столице, вырос среди богатства. У нас в роду никто из мужчин не совершал преступления и ни одна женщина не выходила замуж дважды. Да и сам я веду свои дела очень старательно. Ничего противозаконного в жизни своей я не совершал, чужого имущества себе не присваивал. Почему же вдруг должны произойти страшные события?
При этих словах У Юн даже в лице изменился и, вернув деньги, тут же поднялся и пошел, приговаривая со вздохом:
– В Поднебесной все любят лишь лесть да угодливые речи. Что ж, ладно! Не зря говорится:
Я ему дорогу указал,
Путь вперед прямой ему наметил,
Но мои правдивые слова
С гневом он и ненавистью встретил!
Разрешите откланяться, господин!
– Вы не сердитесь на меня, учитель, – стал успокаивать его Лу Цзюнь-и. – Я говорил необдуманно. На самом деле я очень хотел бы выслушать ваши наставления!
– Так уж издавна повелось, – отвечал У Юн, – что правде с трудом верят.
– Я готов выслушать все, что вы мне предскажете, и хотел бы, чтобы вы ничего от меня не скрывали, – сказал тогда Лу Цзюнь-и.
– Ваша жизнь, уважаемый господин, – произнес У Юн, – протекала до сих пор благополучно. Но в этом году она столкнулась со зловещей планетой Тайсуй17. И вот тут-то как раз и находится граница бедствия, которое произойдет именно в ближайшие сто дней. Ваша голова отделится от тела. Так предопределено в книге жизни, и избежать этого вам не удастся.
– Можно ли куда-нибудь уехать или скрыться? – спросил Лу Цзюнь-и.
У Юн снова встряхнул свои жестяные счеты и как бы про себя пробормотал:
– Есть один только способ избежать столь страшного несчастья,– это отправиться за тысячу ли к юго-востоку отсюда. Прав да, и в тех местах вам придется пережить страх. Но никакого вреда вам лично от этого не будет.
– Если только мне удастся избежать бедствия, я щедро вознагражу вас, – воскликнул Лу Цзюнь-и.
– Судьба ваша заключена в стихе, – молвил У Юн. – Я скажу вам его, а вы запишите этот стих на стене. И вот, когда в будущем мои слова оправдаются, вы убедитесь, что я кое в чем разбираюсь.
Лу Цзюнь-и велел принести тушницу и кисть и записал на стене, на уровне своего роста, стих, который продиктовал ему У Юн:
Среди камышей проплывает челнок —
герой на заре одиноко плывет.
Кто в жизни своей справедлив до конца,
лишь тот свою душу от кары спасет.
Рассчитывай только на силы свои,
упорно стремись к своей цели вперед,
Тогда избежишь ты бесчисленных бед,
избавишь себя от жестоких невзгод.
Когда Лу Цзюнь-и кончил писать, У Юн собрал свои гадательные принадлежности и, отвесив низкий поклон, собрался в путь. Но Лу Цзюнь-и стал удерживать его.
– Посидите немного, учитель, – просил он. – После полудня пойдете.
– Спасибо вам, уважаемый господин, за доброе отношение ко мне, – поблагодарил У Юн. – Но я боюсь, что ничего не успею заработать. Я думаю, что когда-нибудь еще смогу навестить вас.
И с этими словами он встал и пошел. Ли Куй, взяв свой посох, последовал за ним. Лу Цзюнь-и провожал их до ворот.
Расставшись с Лу Цзюнь-и, У Юн вместе с Ли Куем вышли за ворота и отправились прямо за город, на постоялый двор.
– Ну, наша задача выполнена, – сказал тогда У Юн Ли Кую. – Теперь нам надо как можно скорее возвращаться в лагерь и приготовить там все для встречи Лу Цзюнь-и. Рано или поздно он придет к нам!
А сейчас, читатель, оставим пока У Юна и Ли Куя, направлявшихся к себе в лагерь, и вернемся к Лу Цзюнь-и.
После посещения У Юна он каждый вечер выходил
