Речные заводи. Том 2 - Ши Найань

Теперь мы последуем за У Юном и Ли Куем, которые направились в Северную столицу. Они шли уже несколько дней и каждый раз с наступлением вечера останавливались на постоялом дворе. Как только рассветало, они готовили себе завтрак, закусывали и шли дальше. В дороге Ли Куй то и дело чем-нибудь досаждал У Юну. Так они шли несколько дней и, наконец, достигли Северной столицы, где остановились отдохнуть на постоялом дворе в окрестностях города. В этот вечер Ли Куй пошел на кухню, чтобы приготовить ужин, и там дал слуге такую затрещину, что у того кровь пошла изо рта. Слуга пожаловался У Юну.

– Очень уж злой ваш немой послушник, – сказал он. – Сегодня я замешкался немного с растопкой печки, и за это он так избил меня, что я до сих пор плюю кровью.

Услышав это, У Юн поспешил извиниться перед слугой и дал ему десять связок монет на лечение. Ли Куя он, конечно, отчитал как следует, о чем говорить мы здесь не будем.

Прошла ночь. Наши путники поднялись на рассвете, приготовили себе завтрак и поели. Затем У Юн позвал Ли Куя в комнату и начал читать ему наставления.

– Ты ведь сам во что бы то ни стало хотел пойти со мной, – сказал он Ли Кую. – А всю дорогу причинял мне всякие неприятности. Но сейчас мы войдем в город, и тут уже шутки плохи. Смотри не погуби меня!

– Да как же я посмею сделать это? – отвечал ему Ли Куй.

– Теперь я хочу договориться с тобой вот о чем, – продолжал У Юн. – Следи за мной, и как только увидишь, что я подал знак головой, застынь на месте и не двигайся.

Ли Куй обещал все это выполнить. Они переоделись и собрались идти в город. У Юн повязал голову черным шелковым платком, который закрывал ему весь лоб до самых бровей, и облачился в рясу даосского монаха, сделанную из черного шелка, отороченную белой каймой. Подпоясался он разноцветным поясом, а на ноги надел черные полотняные туфли с квадратными носками. В руках у него был колокольчик из сплава золота и меди.

Что же касается Ли Куя, то он сколол свои рыжие взлохмаченные волосы двумя большими костяными шпильками, надел короткий халат из грубой ткани и подпоясался пестрым коротким кушаком. На ногах у него были башмаки, в каких обычно ходят по горам. В руках он держал длинный посох. К посоху была прикреплена бумага с надписью:

«Знаю законы зла и добра,

За предсказанье – лян серебра».

Покончив с переодеваньем, они заперли комнату, вышли с постоялого двора и направились к южным воротам столицы.

А надо вам сказать, что в те времена было очень неспокойно. Страна кишела разбойниками, и поэтому во всех городах, больших и малых, стояли войска для охраны. Северная столица была главным городом провинции Хэбэй. А если прибавить к этому, что там находился штаб армии полководца Лян Чжун-шу, то станет вполне понятно, что охрана в этом районе была достаточно сильна.

Но вернемся к У Юну и Ли Кую. Не спеша, вразвалку пришли они к городским воротам. Как раз в этот момент человек пятьдесят охранников окружили своего начальника, восседавшего в центре. Приблизившись к ним, У Юн глубоким поклоном приветствовал начальника.

– Откуда прибыли? – спросил его тот.

– Фамилия моя Чжан, а имя Юн, – отвечал У Юн. – А этого послушника зовут Ли. Мы бродим с ним по белу свету и зарабатываем себе на жизнь гаданьем. И вот теперь мы пришли в ваш почтенный город, чтобы предсказывать людям их судьбу.

С этими словами он вынул поддельное свидетельство и протянул его начальнику охраны.

– А у этого послушника глаза отъявленного бандита, – сказал кто-то из охраны.

Услышав это, Ли Куй вскипел от гнева и хотел уже было броситься на обидчика, но У Юн быстро подал условный знак, и Ли Куй опустил голову. Тогда У Юн выступил вперед и извиняющимся голосом сказал:

– Коротко об этом человеке не расскажешь. Этот послушник хоть и глухонемой, но силен необычайно. А поскольку он сын нашей служанки, вырос у нас в семье и, можно сказать, является одним из членов ее, то мне пришлось взять его с собой. Человек он невежественный, вести себя не умеет, но я все же умоляю вас простить его. – И, поклонившись начальнику охраны, У Юн двинулся вперед.

Тяжело ступая, Ли Куй последовал за ним. Так они пришли к центру города. У Юн позванивал колокольчиком, который держал в руке, и нараспев выкрикивал:

С юных лет Гань Ло отважный

Был прославлен и велик,

А Цзы Я желанной славы

Лишь впоследствии достиг.

Янь Хуэй недолго прожил —

Пал на тридцать пятый год,

Но зато Пэнь Цзу почтенный

Смог дожить до восьмисот!

Был Фань Дань судьбой обижен,

В гроб нужда его свела,

А у хитрого Ши Чуна

Полной чашей жизнь была.

Ибо столько гороскопов,

Сколько смертных среди нас,

И судьбою предначертан

Нашей жизни каждый час.

Если точно знать хотите,

Кто родится, кто умрет,

На кого падет бесчестье,

Кто богатство обретет,—

Обо всем гадать готов я

Для почтенных горожан,

Но сперва прошу смиренно

Серебра отвесить лян.

Затем он снова звякнул колокольчиком. Толпа городских ребятишек человек в шестьдесят окружила их и с веселым шумом следовала за ними. Шествуя таким образом, У Юн и Ли Куй достигли улицы, где находились кладовые Лу Цзюнь-и. Медленно раскачиваясь и напевая свои стишки, У Юн стал ходить перед домом. Между тем толпа ребят, следовавшая за ними, все увеличивалась, и шум и веселье нарастали. Богач Лу в это время как раз находился в своих кладовых и наблюдал за тем, как его управляющий производит расчеты. Услышав доносившийся с улицы шум, он подозвал одного из служащих и спросил его:

– Что это происходит на улице?

– Да там действительно есть над чем посмеяться, уважаемый хозяин, – отвечал тот. – По улице ходит странствующий гадальщик. За предсказание судьбы он просит целый лян. Кто же даст ему такие деньги? Гадальщика сопровождает его помощник, страшный и безобразный на вид. У него какая-то странная походка, не как у всех людей. Ну вот, ребята бегут за ними