К востоку от Эдема - Джон Эрнст Стейнбек
Для Фей наступило счастливое время. Она жила в предвкушении путешествия, строила планы, и эту радость подарила Кейт.
4
Четырнадцатого октября, в субботу, над Салинасом пролетели первые дикие утки. Фей из окна наблюдала за направляющимся в сторону юга клином. Кейт, как всегда, заглянула к ней перед ужином.
– Приближается зима, – сказала Фей. – Нужно, чтобы Алекс проверил печи.
– Примешь укрепляющую микстуру, матушка?
– Да. Ты меня совсем разбаловала своей заботой.
– Мне нравится за тобой ухаживать, – призналась Кейт, вынимая из выдвижного ящика склянку с микстурой Лидии Пинкхэм и разглядывая ее на свету. – Осталось совсем мало. Надо купить еще.
– Кажется, в стенном шкафу осталось еще три бутылочки от той дюжины, что я когда-то купила.
Кейт взяла стакан:
– Смотри, сюда попала муха. Пойду ополосну.
Придя в кухню, она ополоснула стакан и достала из кармана глазную пипетку, заполненную бесцветной настойкой рвотной чилибухи. Конец пипетки был воткнут в ломтик картофелины, так закрывают носик канистры с керосином. Она аккуратно выдавила несколько капель в стакан.
Вернувшись в спальню Фей, Кейт налила в стакан три столовых ложки микстуры Пинкхэм и перемешала.
Фей выпила лекарство и облизала губы.
– Горько, – призналась она.
– Правда? – удивилась Кейт. – Дай попробую. Налив из склянки столовую ложку снадобья, она выпила и поморщилась: – И правда горькое. Наверное, лекарство стояло слишком долго. Надо его выбросить. Я принесу воды запить.
За ужином лицо Фей горело румянцем. Прервав трапезу, застыла, словно прислушиваясь.
– Что с тобой, матушка? – встревожилась Кейт. – Матушка, скажи что-нибудь!
Фей очнулась от задумчивости:
– Не пойму. Наверное, сердце пошаливает. Вдруг ни с того ни с сего стало страшно. И сердце как заколотится.
– Может, проводить тебя в спальню?
– Не надо, милая. Мне уже лучше.
– Да у тебя все лицо горит, Фей, – испуганно сказала Грейс, откладывая вилку.
– Не нравится мне это, – согласилась Кейт. – Нужно вызвать доктора Уайлда.
– Нет, я уже хорошо себя чувствую.
– Как ты меня напугала. А раньше такое случалось?
– Порой бывает одышка. Думаю, я слишком растолстела.
В тот субботний вечер Фей нездоровилось, и около десяти часов Кейт уговорила ее лечь в постель, а потом несколько раз заглядывала в комнату, пока не убедилась, что она заснула.
На следующее утро Фей совсем оправилась от недомогания.
– Я же говорила, обычная одышка, – успокоила она девушек.
– Так, придется посидеть на диете, – возразила Кейт. – Я сварила куриный бульон, а еще сделаем салат из стручковой фасоли, как ты любишь, с маслом и уксусом. А потом выпьем по чашечке чаю.
– Ей-богу, Кейт, я превосходно себя чувствую.
– Легкая пища не повредит нам обеим. Вчера вечером ты до смерти меня перепугала. У меня тетушка умерла от сердечного приступа. Сама понимаешь, такое трудно забыть.
– Но сердце меня никогда не беспокоило. Просто небольшая одышка, когда поднимаюсь по лестнице.
В кухне Кейт расставила еду на двух подносах и залила салат из стручковой фасоли французской приправой из прованского масла с уксусом и специями. На поднос, предназначенный для Фей, она поставила любимую чашку хозяйки и принялась подогревать на плите бульон. Закончив приготовления, Кейт извлекла из кармана пипетку, выжала две капли кротонового масла[5]на салат и тщательно перемешала. Потом она поднялась к себе в спальню и, проглотив все содержимое маленькой бутылочки слабительного из крушины, поспешила вернуться на кухню. Кейт разлила бульон по пиалам, наполнила чайник кипятком и, взяв в руки подносы, отправилась в комнату Фей.
– Я как будто и есть не хочу, – призналась Фей, – но бульон так аппетитно пахнет.
– Я приготовила особую приправу для салата, с розмарином и тимьяном. Старинный рецепт. Попробуй и скажи, как она тебе.
– Ох, как вкусно! – восхитилась Фей. – Голубушка, да ты мастерица на все руки. Нет на свете такого дела, с которым бы ты не справилась.
Сначала стало плохо Кейт. Лоб покрылся капельками пота, и она согнулась вдвое, крича от нестерпимой боли. Глаза выпучились, а изо рта потекла слюна. Фей выбежала в коридор и стала звать на помощь. Вскоре в комнате столпились все девушки и несколько воскресных посетителей. Кейт лежала на полу, корчась от боли. Два постоянных клиента положили ее на кровать Фей и попытались выпрямить ноги, но она, громко вскрикнув, снова скрючилась. Вся одежда на девушке промокла от пота.
Фей принялась вытирать ей лоб полотенцем, но тут у нее самой начался приступ.
Доктора Уайлда искали целый час. Две истерично вопящие девицы вытащили его из дома приятеля, где доктор играл в юкер. К его приходу Кейт и Фей совсем ослабели от поноса и рвоты, а страшные спазмы все не прекращались.
– Что вы ели? – поинтересовался доктор Уайлд и тут заметил подносы с едой. – Фасоль консервировали дома? – спросил он суровым голосом.
– Конечно. Готовили прямо здесь, – сообщила Грейс.
– А кто-нибудь из вас ее ел?
– Нет. Видите ли…
– Немедленно разбейте все банки, – потребовал доктор Уайлд. – Черт бы ее побрал, эту фасоль! – С этими словами он извлек из чемоданчика желудочный зонд.
Во вторник он сидел у постели измученных болезнью женщин. Кровать Кейт перенесли в комнату Фей.
– Теперь можно сказать правду, – начал доктор Уайлд. – Думал, вы не выживете. Считайте, что вам крупно повезло. И никогда не ешьте фасоль домашнего консервирования. Покупайте ее в лавке.
