Почтовая открытка - Берест Анна
— А ведь эта семья евреев из Голландии сначала торговала лимонами, а потом сделала состояние на бриллиантах и занялась автомобилями… От цитрусовых до «Ситроена»!
Эфраим мечтает о подобной судьбе и тоже хочет получить французское гражданство. Он знает, что этот процесс займет много времени, но твердо намерен довести его до конца.
Эфраим решает, что его дочери пойдут в лучшее учебное заведение Парижа. Весной Рабиновичей принимает директриса лицея имени Фенелона и показывает им младшие классы. Основанный в конце XIX века, этот лицей стал первым светским учебным заведением для девочек.
— Требования преподавательниц к ученицам чрезвычайно высоки, — предупреждает директриса. Двум маленьким иностранкам, которые еще два года назад не знали ни слова по-французски, будет трудно добиться успеха. — Но вам не стоит отчаиваться.
Проходя мимо окна, Рабиновичи видят девочек, беззвучно размахивающих руками и ногами, они похожи на порхающих мотыльков.
Мириам и Ноэми поражает класс для рисования, украшенный гипсовыми головами греческих статуй.
— Совсем как в Лувре, — говорят они директрисе.
Мириам и Ноэми жалеют, что не могут есть с остальными учениками. В столовой так красиво: белые скатерти, плетеные корзинки с хлебом, букетики цветов. Как в ресторане.
В Фенелоне строгая дисциплина и неукоснительное ношение формы. Бежевая блузка с именем и классом, вышитыми красной нитью, никакой косметики.
— Юношам запрещается ждать учениц возле школы, даже если юноша брат, — сухо объявляет директриса.
Внизу у главной лестницы внимание девочек приковывает бронзовая статуя слепца Эдипа, ведомого дочерью Антигоной.
Оказавшись на улице, Эфраим садится на корточки и берет каждую из дочерей за руку:
— Вы должны стать первыми ученицами в классе, понятно?
В сентябре 1931 года девочки поступают в младшие классы лицея имени Фенелона. Мириам почти двенадцать лет, а Ноэми — восемь. В карточке при зачислении написано: «Палестинки литовского происхождения, без гражданства».
Чтобы добраться до лицея, Мириам и Ноэми каждое утро садятся в метро. От Орлеанских ворот до площади Одеона десять станций, потом через Кур-де-Роан можно выйти на улицу Эперон. Весь путь занимает без спешки полчаса. Они проделывают его четыре раза в день: им, экстернам, приходится в полдень возвращаться домой на бульвар Брюн, чтобы за двадцать минут проглотить обед. Столовая стоит дороже, чем билеты на метро.
Эти ежедневные поездки — настоящее испытание для девочек.
Они держатся вместе, как стойкие солдатики. Мириам всегда следит, чтобы Ноэми не встретила в метро кого не надо. Ноэми легко завоевывает симпатию детей на школьном дворе. Они становятся центром маленького государства, в котором обе девочки — королевы.
— Когда я в девяносто девятом году поступала в старшие классы лицея имени Фенелона, где готовили к поступлению в Эколь нормаль, ты знала, что Мириам с сестрой тоже учились там, только на семьдесят лет раньше?
— Понятия не имела, представляешь? Я еще не дошла до этого в своих исследованиях. Иначе бы, конечно, рассказала.
— Тебе это не кажется удивительным?
— Что именно?
— В то время я мечтала поступить в лицей имени Фенелона, помнишь? Так старалась, так готовилась. Я как будто…
В феврале 1932 года семья снова меняет адрес. Эфраим находит более просторную квартиру в доме № 78 по улице адмирала Муше, на шестом этаже кирпичного здания, которое существует до сих пор. Это четырехкомнатная квартира ç кухней, ванной, туалетом и прихожей, с центральным газоснабжением, водой и электричеством. Имеется и телефон: GOB (район Гобелен) 22–62. На первом этаже расположено почтовое отделение. Здание примыкает к парку Монсури, в двух шагах от станции «Университетский городок». До лицея девочкам ехать всего две остановки, что значительно облегчает их повседневную жизнь. А после метро надо просто срезать наискосок через Люксембургский сад и пройти мимо карусели с деревянными лошадками, которых больше никто не пытается отвязать.
Для Эммы это уже пятый переезд с тех пор, как она стала матерью. Каждый раз это целое испытание: все собрать, рассортировать, перестирать и сложить. Ей не нравится чувство растерянности в новом доме и новом квартале, прежде чем она освоится и приобретет новые привычки.
Так текут месяцы, девочки растут и взрослеют. Жак, младший ребенок в семье, — все тот же толстощекий мальчик и по-прежнему хвостиком ходит за материнской юбкой.
Будущее вырисовывается яснее и многое обещает. Мириам тринадцать лет, и она уже видит себя студенткой Сорбонны; правда, прежде надо сдать экзамен на степень бакалавра. По вечерам она рассказывает сестренке о том, какая жизнь им предстоит. Прокуренные бистро Латинского квартала, библиотека Святой Женевьевы. Они твердо настроены осуществить то, что не удалось их матери.
— Я поселюсь в комнатке для прислуги на улице Суффло.
— А можно мне с тобой?
— Конечно, у тебя будет комната прямо рядом с моей.
И от этих разговоров сердца трепещут от счастья.
Глава 10
У одной из учениц лицея Фенелона день рождения, и по такому случаю она зовет одноклассниц на чай. Приглашены все девочки. Все, кроме Ноэми. Которая возвращается домой с багровыми от злости щеками. Эфраим расстроен еще больше, чем Ноэми: ее не пригласили надень рождения, организованный старинной французской семьей в их особняке в аристократическом Шестнадцатом округе.
— Истинная элита — элита интеллектуальная, — говорит Эфраим. — Пока эти барышни обжираются кексами, мы сходим в Лувр.
Рассерженный Эфраим подхватывает дочерей и идет в сторону карусели. На мосту Искусств его внезапно хватает за руку какой-то мужчина. Эфраим готов вспылить. Но вдруг узнает товарища по партии эсеров, с которым не виделся почти пятнадцать лет.
— Я думал, что ты после начала политических процессов переселился в Германию.
— Да, но месяц назад мы с женой и детьми перебрались сюда. У нас там, знаешь ли, тяжелая ситуация. — Он упоминает о недавнем пожаре, который повредил здание парламента. Естественно, обвинили коммунистов и евреев. Потом он рассказывает про антисемитские выходки новой партии, избранной в Рейхстаг, НСДАП. — Они хотят запретить евреям занимать какие-либо должности! Да-да! Всем евреям! Ты что, не в курсе?
В тот же вечер Эфраим говорит об этом с Эммой, г:. — Я помню, этот парень и прежде чуть что — терял голову… — Эфраим старается смягчить удар, чтобы не напугать жену.
Но Эмма выглядит озабоченной. Она уже не первый раз слышит о том, что в Германии евреев притесняют серьезнее, чем кажется. Она просит мужа узнать все подробнее.
На следующий день Эфраим идет в газетный киоск на Восточном вокзале и покупает немецкую прессу. Он читает статьи, где евреев обвиняют во всех бедах. И впервые видит лицо нового канцлера Германии — Адольфа Гитлера. Вернувшись домой, Эфраим сбривает усы.
Глава 11
Тринадцатого июля 1933 года в лицее имени Фене-лона торжественно награждают лучших учеников. Преподаватели стоят вокруг директрисы, а та восседает на эстраде, украшенной трехцветными розетками. Хор учащихся затягивает «Марсельезу».
Мириам и Ноэми стоят впереди, бок о бок. У Ноэми круглое лицо, как у матери, но тонкие черты — от отца. Она очаровательна — улыбчивая, озорная. У Мириам лицо строже. Она серьезна, замкнута, вокруг нее меньше девочек на переменах. Но каждый год одноклассницы выбирают именно ее своей представительницей.
Госпожа директриса объявляет имена отличниц, первых учениц, получивших грамоты и упомянутых на доске почета. В своей речи она ставит всем в пример сестер Рабинович, которые с первого дня в школе демонстрируют замечательные успехи.
Мириам скоро исполнится четырнадцать, она лучшая ученица в классе и первая или вторая по всем предметам, кроме гимнастики, шитья и рисования. Ноэми десять лет, и ее также хвалят за успехи.
