Тим Скоренко - Рассказы

— А почему я голый?

Полный абзац.

Есть в Витебске такой поэт — Василий Брус. Интеллигентный и приятный человек, послом работал где-то в Южной Америке, поговорить приятно… Но поэт — весьма сомнительный. В качестве примера брусовский шедевр: «Я с моим отцом дымлю/в дырку на балконе,/я с ним небо делаю/бледно-голубое». Типичный Брус.

Дело было на фестивале «Лицедейство старого города». Не выдающийся в целом фестиваль ознаменовался, тем не менее, очень хорошей и интересной литературной мастерской, в которой принимала участие огромная толпа поэтов и прозаиков, юных и не очень, а в качестве мэтров присутствовали вышеозначенный Брус, поэт Преображенский и блестящий мастер экспромта и остроумец из Гомеля Алексей «Леший» Ильинчик. Мастерские продолжались долго, но вердикт, кто же станет лауреатом, мне ещё Преображенский сообщил шёпотом в середине мастерских. Этой персоной должен был стать я. Ну и прекрасно, суть не в этом.

Поздний вечер. Крыльцо ДК или кинотеатра (не помню), где происходило действо. Я стою и думаю, куда бы дальше отправиться. В любом случае, компания тянет в общагу. И тут из дверей появляется состав мэтров, который где-то уже успел немного бахнуть. Все вроде как по своим группкам растусовываются, и только Брус отделяется от своих и направляется ко мне. Мне уже страшно. Но самое страшное было потом.

Эту сцену наблюдало и запомнило человек 20, присутствующих там. Брус подходит ко мне, обнимает и начинает лобызать. Я от него кое-как отпихнулся, но руку он не отпускает, жмёт. И произносит следующий (примерно) монолог:

— Много лет назад, в 60-е, известный поэт N (хрен его помнит) подошёл ко мне, Брусу, тогда ещё молодому поэту, пожал руку и рассказал эту историю, передавая мне частичку своего таланта. До того, ещё в 30-е известный поэт K точно так же пожал руку поэту N, тогда ещё совсем молодому, рассказал эту историю и передал частичку своего таланта. Точно так же ещё раньше, в 1900-е известный поэт Брюсов пожал руку поэту K, рассказал эту историю и передал частичку своего таланта. В 1870-е Брюсову пожал руку известный поэт Клюев, рассказал эту историю и передал частичку своего таланта…

Мне уже было страшно. Что же за такая загадочная история?..

А Брус не унимался:

— В 1850-е известный поэт Тютчев пожал руку Клюеву, рассказал эту историю и передал частичку своего таланта.

Тут выражение лица Бруса стало совсем торжественным.

— А в 30-х годах 19 века Тютчеву пожал руку сам Александр Сергеевич Пушкин, передавая ему частицу своего гения, именно от него и пошла эта великая традиция.

Глаза Бруса напоминали глаза Элайджи Вуда из фильма про хоббита, когда он ловит падающее на него сверху кольцо.

— И вот теперь, — тут он хотел меня поцеловать, но я увернулся, — МЫ, ОТ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА ДО МЕНЯ, ВАСИЛИЯ БРУСА — передаём тебе частицу НАШЕГО таланта!

Народ сильно ржал. Точнее, давился, потому что ржать было неприлично.

— Пасиба, — сказал я и с силой вырвался из объятий великого поэта.

Я готов принять в себя талант Пушкина. Талант Клюева. Талант Брюсова. Даже, хрен с ним, талант поэта N. Но избави меня Боже от таланта, переданного мне Василием Брусом!..

На фестивале «Лицедейство старого города-2004» в Витебске произошёл следующий инцидент.

Мой друг Кирилл, часто встречающийся в разных моих ЖЖ-байках, как всегда, припёр с собой количество провизии, коим можно было накормить столько народу, что хлеба и рыбы просто отдыхают. И яиц он, как всегда, взял здоровый чемодан в 20 штук. На один день. Для себя.

Сидим в комнате общаги, чего-то говорим. Забегает Миша Балабанчик, минский бард и автостопщик, и вдруг видит на столике открытый чемодан с яйцами.

— О! — восклицает Миша. — Яйца! Можно, пару возьму, а то мы там едим в соседней, а яиц совсем нет?..

Кирилл, естественно, не против:

— Возьми, конечно.

Миша подбегает к столу, захлопывает чемодан (ещё даже не начатый) и выбегает из комнаты. Мы переглядываемся и срываемся с места. Главное, успеть, чтобы не всё сожрали. Пара яиц, блин…

Между забегом Балабанчика и Кирилла прошло суммарно секунд 20. Мы влетели в соседнюю комнату, и первое, что мы увидели — это совершенно ПУСТОЙ чемодан посередине. И толпу, жрущую яйца, причём кто-то успел уже не только почистить, но и полностью проглотить!

В общем, «Sky Division» жжёт. Ну дык а как же ж!

Поезд. Плацкартная купешка, едем на фестиваль «Мартовский кот-2005» в Могилёв. В купешке: я, Лена М. (просто сочувствующая), Настя Войтешёнок (она же Астрадэни, минская девушка-менестрель с шикарным голосом на чёрти сколько октав) и Миша Балабанчик (замечательный добродушный телесно-полный товарищ, душа любой компании, любитель пива, автостопа и хороших песен, коих знает превеликое множество).

Я хвастаюсь свежеприобретённым тюнером (прибор для настройки гитары). Демонстрирую, что он любые ноты определяет, в том числе и взятые при помощи голоса. Возникает вопрос, можно ли голосом поймать чистую «ля». Все, конечно, к Насте: такой голосище, ещё и поставленный, и слух прилагается отличный, типа давай. Она и так «ля-ля», и так «ля-ля», а всё никак: то перебор, то недобор. Ну, говорю, я теперь попробую. То же самое — то выше, то ниже. Лена, хоть петь ни разу не умеет, тоже ставит опыт: тоже фигня.

Ну, тут Миша изрекает: «Ща я вам класс покажу». Берёт тюнер и дико в него орёт, издавая что-то, похожее на «а-а-а-а-р-г-х-а-ар-х-г-р-а-а…». Тюнер думает и тихенько тренькает: «ля»!

«Вот, блин, учитесь!» — изрекает Миша. После этого моё и так высокое уважение к Мише возросло ещё в несколько раз:)

Ночь. Фестиваль в Славутиче. Палатка у меня большая, 4-хместная. Соответственно, кроме меня ещё пару человек допустить в неё можно. Ессно, женского пола. В общем, я, слева — Аня, справа — Зина. Зина спит, мы с Аней о тяжёлой жизни разговариваем, на философские темы.

Неожиданно Зина садится в спальнике, широко открывает глаза и громко и отчётливо произносит: «ДАЛЬНОЗОРКОСТЬ!!!!!»

Ложится обратно и снова засыпает.

Что ей снилось, мы так и не узнали:)

Фестиваль в Могилёве, 2006 год. Второй день, 8 утра, но нужно куда-то идти, потому что то ли в 9 мастерские стартуют, то ли расписание вывешивают, уж не помню. Иду на второй этаж общаги проведать, как там наши, просыпаются или нет.

А в комнате поселили всего двоих: Диму Дембеля и Пашу Сикорского. Дима — это личность легендарная, полоцкий рыцарь, про его приключения можно целую книгу писать, что я когда-нибудь и сделаю. А Паша — спокойный, незаметный и быстро отключающийся после дозы бодрящего молодой человек.

Стучу. Дверь открывается, на пороге — Дима в стрингах. Дима весит 120 кг, он закрывает собой весь дверной проём; если б я не был с ним знаком, я б, наверное, убежал бы со страху: такое здоровенное белое тело в крохотных трусиках, маньяк какой-то. Ну да ладно. Дима меня пропускает и ржёт параллельно, и я вижу следующую картину.

Паша, проснувшийся и довольный как слон, лежит на кровати, которая ПЕРЕЛОМАНА ПОПОЛАМ и выглядит, как латинская буковка V, то есть Пашин, пардон, зад точно вписывается в перелом кровати. В руках у Паши двухлитровая бутыль пива, и тут я замечаю что-то ещё более странное. Из-под кровати, как раз посередине, ведёт жёлтая струйка, образующая в центре комнаты на не очень ровном полу аккуратную лужицу. Я долго прихожу в сознание от радости за товарища, и тогда Дима мне объясняет, в чём же секрет.

С собой в постель, чтобы спать лучше и крепче, Паша взял бутыль с пивом. Обнял её, как любимую женщину, глотнул напоследок, и уснул. А бутылка осталась открытой. А ночью Паше снились эротические сны. И спал он на животике (это, конечно, баян, но Дима меня в этом старательно убеждал).

И кровать в самом интимном месте поломалась, а пиво вылилось. И получилась вот такая фигня. Бывает же!..

Есть такой человечище в Полоцке — Дима Дембель. В рыцарско-реконструкторской тусовке он также известен, как Пузо. Весит он сто с лишним килограмм, огромный такой и довольный жизнью товарищ, в общем. И очень хороший человек, кстати, настоящий друг.

У Димы много всяких способностей. Одной из ключевых является способность изготовить бурбулятор абсолютно из любого предмета, который попадается Диме под руку: из бутылки, из бумажки, из кружки, их коробки и так далее. И бурбулятор будет работать, и пыхать, как настоящий кальян.

Это предисловие было. Теперь байка.

2005 год. Могилёв. Первая ночь. В комнате прописаны: я, Лена М. (просто сочувствующая), Настя Войтешёнок (она же Астрадэни, минская девушка-менестрель с шикарным голосом на чёрти сколько октав) и Миша Балабанчик (замечательный добродушный телесно-полный товарищ, душа любой компании, любитель пива, автостопа и хороших песен, коих знает превеликое множество).