Юрий Любопытнов - Мурманский сундук
— Я рад, что ты пристроился. А я открыл торговое предприятие вместе с корешком одним. Сначала туго было, то милиция, то рэкет наедут, то налоговая, но одна большая шишка из депутатов прикрыл и дело на лад пошло.
Сколько бы времени они проговорили в кафе за кружкой пива, вспоминая былое, неизвестно, но тут в «Шары» вошёл высокий худой парень в полосатой рубашке с короткими рукавами и чёрных джинсах. На запястье левой руки болталась в качестве браслета массивная хромированная цепь, в правой руке на указательном пальце висели ключи от машины. Он жевал резинку, и желваки на скулах ходили ходуном. Парень, видимо, был знаком Зашитому, потому что при его появлении, он замолчал, глаза внимательно следили за вошедшим, словно он ожидал, что тот подойдёт к их столику. Так и случилось. Парень окинул глазами присутствующих и, увидев Зашитого, зашагал к нему, вертя ключи на пальце.
— Еле нашёл тебя, — сказал он, обращаясь к Зашитому и не обращая внимания на его собеседника. Хмурое лицо парня расплылось в нечто наподобие улыбки. — А здесь ничего, нормально. Тихо, — он обвёл глазами помещение.
— Чего тебе? — спросил Зашитый, глядя снизу вверх на парня.
— Хозяин зовет.
— Алик?
— Он самый.
— У меня выходной…
— Дело какое-то срочное. Велел найти и привезти.
— Ну вот, — недовольно проворчал Зашитый, допивая остатки пива, — не дадут с корешком побазарить. Иду сейчас. Ну, Лосось, — сказал он вставая и протягивая пятерню приятелю, — если понадоблюсь, знаешь, где меня найти, конечно, если я не в загуле. — Он захохотал так громко, что на него обратили внимание посетители.
Увидев, что Зашитый смотался, только услышав слова присланного за ним, Лосось понял, что хозяин у корешка строгий и что местом своим Зашитый дорожит. Отодвинув недопитую кружку, он встал и не спеша покинул кафе.
Зашитый тем временем в новеньком джипе, ехал, как он думал, в офис Стыся, располагавшийся недалеко от мебельного магазина, принадлежавшего Полу Загу. Шофёр небрежно крутил баранку, смотря на дорогу сквозь затемнённые очки и также, как раньше, размеренно двигал челюстями, разминая вязкую массу жвачки.
— Так что за дело у шефа? — спросил Зашитый, доставая из кармана пачку «Примы». По своему достатку он мог бы позволить себе курить и дорогие импортные сигареты, но привык к крепким и не менял своего пристрастия.
— Откуда я знаю, — ответил водитель. — Мне он не сообщил об этом.
— Хрен тебя знает, может, что пронюхал, ты ж его глаза и уши…
— Ничего я не знаю, — проговорил парень, давая понять, что он не намерен разговаривать на эту тему.
Зашитый отвернулся от него, сплюнув в открытое окно, и погрузился в размышления, иногда пуская дым колечками. Делал это он мастерски. Работал он у Пола около полугода, как и сказал Лососю, охранником. Сначала охранял склад, потом офис, выполняя различные мелкие поручения за отдельную плату. Устроил его на работу Боксёр, с которым он чалился в зоне два года будучи ещё молодым парнем.
— Чего это мы за город едем? — осведомился он у водителя, увидев, что джип устремился в противоположную от офиса сторону.
— Место встречи изменить нельзя, — расхохотался водитель, вспомнив фильм, который крутили по телевизору несколько раз.
— Ты мне фуфло не толкай, — недовольно сказал Зашитый. — Раз спрашиваю — отвечай!
Водитель перестал жевать, бросил косой взгляд на пассажира и ответил:
— Так приказано.
На тихой улочке, не доезжая поворота на Рязанский проспект, шофёр приткнулся к обочине и заглушил мотор.
— Чего встал? — спросил Зашитый.
— Велено здесь ждать.
Зашитый промолчал, приоткрыл дверцу и отвалился на спинку сиденья.
Минут через пять он увидел как сзади подъехал «Форд» Стыся. За рулём сидел сам Алик. Он опустил стекло и, увидя, что Зашитый заметил его, поманил охранника рукой:
— Садись!
Зашитый забросил недокуренную сигарету и не спеша пошёл к машине Стыся. Открыв дверцу, сел рядом с Аликом.
— Прогуляемся, — коротко бросил Алик и стал объезжать джип.
Зашитый думал, глядя на дорогу, что, видно, важное дело привело Стыся на эту встречу. Обыкновенно, когда тот встречался на работе с Зашитым, только здоровался, иногда обменивался ничего не значащими фразами, типа: «Как жизнь?» и уходил по своим делам. А здесь удостоил своим вниманием лично.
Ваську он вытащил со скамьи подсудимых по рекомендации Боксёра, вора в законе, который, имея должок перед Зашитым, постарался ему помочь, когда тот «загремел» по статье. Зашитому не хотелось в такое вольготное время париться, и его кореша позаботились найти богатого дядю, который нанял ловких адвокатов, и те сумели так обстряпать дело, что Васька вышел сухим из воды. Взамен Стысь ничего не потребовал, наоборот, даже предложил место охранника в одном из солиднейших мебельных магазинов, скорее всего склада, сказав, что он надеется на порядочность уголовника и в дальнейшем поручит ему важное и прибыльное дело. Видимо, это важное дело приспело, раз Стысь разыскал его в выходной день и сам приехал для разговора без свидетелей. Это обстоятельство приподнимало Зашитого в собственных глазах, и он терпеливо ждал, когда шеф заговорит. А Стысь, конечно, мог поговорить и в другой обстановке, но он любил сгущать краски, ему всю жизнь хотелось романтики и он её искал, в казалось бы самых заурядных ситуациях.
Зашитый всего этого не знал и то, что Стысь встречается с ним таинственно, в обстановке, обставленной по всем законам детективного жанра, отнёс на счет важности дела, которое предстояло обсудить и терпеливо ждал, что последует дальше, в душе предвкушая изменения в своём положении.
Ждать пришлось недолго. Машина выехала на шоссе, встала в свой ряд, и Стысь важно произнёс:
— Догадываешься, зачем ты мне понадобился?
— Откуда мне знать? — безразлично ответил Зашитый, хотя начало разговора ему понравилось.
— Дело есть, — без обиняков сказал Стысь, прикуривая сигарету.
— Слушаю, начальник, — по тюремной привычке ответил Зашитый и снял свою кожаную кепку, положив на колени. — Говори!
Он то ли по привычке, а может, из-за озорства всех называл на «ты», несмотря на ранги и положения, полномочия и зарплату собеседников, подчеркивая этим свою независимость, как бы говоря: «Принимай меня, каков я есть. Тебя шокирует мое обращение — могу удалиться».
— Поедешь в командировку, — сказал Стысь, стряхнув пепел себе на колени, не дотянувшись до пепельницы.
— Люблю путешествовать, — ответил Зашитый и нельзя было понять — иронизирует он или говорит правду. — Далеко ехать?
— Не в Африку, конечно, — рассмеялся Стысь, бросив быстрый взгляд на неподвижно сидевшего Зашитого. — Махнешь в Заозерье. Слыхал о таком?
— Чалился во многих местах, но такое впервые слышу.
— О’кей! Сделаешь своё дело, забудешь о нём.
— Что за дело? — впервые проявил любопытство Зашитый.
— Не спеши. Всё по порядку. Возьмёшь с собой двух своих людей, кого — тебе лучше знать, но не больше двух. Людей надёжных, кто может держать язык за зубами. За работу получите по пять тысяч баксов на каждого, не считая расходов на дорогу, оплату гостиницы и прочего. Когда всё сделаете, тебе лично плачу премиальные, гонорар, так сказать. Но это только в случае прекрасно выполненной операции.
— От навара не откажусь, — проговорил Зашитый и снова спросил: — Хотелось бы знать, что за дело?
— Сущие пустяки. Надо разыскать одного человека. Дело срочное. Подробные инструкции получишь завтра перед выездом. К утру команда должна быть готова. И ни какие-нибудь раздолбаи, — Стысь аж причмокнул губами от радости, что ввернул новое для него, такое ёмкое, слово, — а, повторяю, верные люди.
— Будь спок. Сделаю в ажуре. А далеко до этого Синезёрья? — спросил Зашитый, глядя, как Стысь разворачивается в неположенном месте.
— Не Синезёрье, а Заозерье, — поправил его Стысь, развернувшись и помчавшись в обратную сторону. — Недалеко по нынешним временам. Поедешь на машине на русский Север. Не в тундру, а чуть ближе, не доезжая до Полярного круга. Как перспектива? — расхохотался Стысь.
— Без проблем, — важно ответил Зашитый и достал сигарету. — Жаль только, что ты отправил Волдыря с Обухом в эти «Камни». Они бы мне пригодились.
— Можешь их использовать. Поедешь в ту же сторону, в среду их обитания…
— Понял.
Он не стал больше расспрашивать Стыся о подробностях дела. Завтра получит инструкции — чего загодя ломать голову, строить планы. Но остался при своём мнении, что дело предстоит важное, раз Стысь не стал о нём говорить в кабинете, а принял меры предосторожности, уехав за город, и вёл беседу без свидетелей, боясь разных современных ухищрений, вроде подслушивающих устройств.