Фатерлянд - Мураками Рю
Кабинет был около сорока квадратных метров. Посреди, окруженный стульями, стоял стол из массива дуба, в углу — выложенная из кирпича печь. Дверь вела на балкон, за которым простиралось озеро. Казалось, что кабинет тонет в солнечном свете, а балкон парит в отраженных от воды лучах.
При виде Чхве Куцута растерял остатки самообладания и буквально упал на стул.
— Встать! — приказал полицейский-японец и стал зачитывать ордер на арест: — Куцута Синзаку, вы арестованы по обвинению в торговле наркотиками и незаконной торговле человеческими органами… — Закончив, он поднял Куцуту на ноги и достал наручники.
«Отчего при таком ярком свете не опустили шторы?» — промелькнула мысль в голове Чхве. В этот момент стекло лопнуло, и его осколки влетели внутрь кабинета. Чхве повернулся к окну и увидел катящийся по направлению к нему металлический цилиндр, похожий на банку лимонада. «Граната!» — пронзила догадка. Без всяких колебаний он бросился вперед, и в ту же секунду раздался оглушительный взрыв.
Чхве распластался на полу. Ему показалось, что в голове разом взвыло неисчислимое множество сирен. Блеск водной глади превратился в миллион ослепительных солнц, которые через мгновение заполнили все пространство вокруг. Больше Чхве ничего не видел. Он не чувствовал своего тела, не понимал в каком положении оно находится, не ощущал ни своих рук, ни головы. Ощущение пространства было полностью утрачено…
Чтобы окончательно не лишиться сознания, Чхве попробовал укусить кончик языка, но даже не понял, где у него язык, а где зубы. Тело превратилось в бесформенный комок плоти. «Это комната, где был Куцута… На нас совершено нападение…» Он хотел приказать На Юн Хаку, чтобы тот вызвал подкрепление, но не смог произнести ни слова. Да и был ли На рядом с ним?
Что-то прорывалось в его оглушенный мозг — нечетко и непонятно. Словно кто-то разговаривал на шумной строительной площадке. Кто-то кричал по-японски: «Спускайся!», но кто это был — непонятно. И еще одна мысль пришла к Чхве: почему он до сих пор жив, а не разлетелся кусками по всей комнате? Страшно воняло серой. Грохот, вспышка — в комнату явно бросили светошумовую гранату. Но зачем? Почему не бросили осколочную?
Послышалось сухое отрывистое стаккато пистолета-пулемета. Со всех сторон засвистели пули — должно быть, это отстреливался На. И снова послышались голоса: «Не стрелять! Они нужны живыми!»
Ну разумеется, это же четыре туристических автобуса с задернутыми занавесками! Чхве с самого начала чувствовал, что с ними что-то не так. Внутри располагались враги, спецназ или же солдаты Сил самообороны. Но разве в Силах самообороны используют светошумовые гранаты? До слуха Чхве доносились крики и стоны. Кто-то орал: «Не стреляйте!» Почему «не стреляйте»? Разве они не враги?
Он почувствовал, что его ощупывают. Снова раздалась оглушительная пальба, но уже издалека — вероятно, бой шел за пределами здания. Слышались выстрелы из штурмовых винтовок, стрекотали очереди, выпущенные из пистолетов-пулеметов; визжали пули, рикошетя от бетона и металла. Крики множества людей сливались в единый вой. Но что же произошло? Неужели Тхак вызвал подкрепление? Иначе справиться с четырьмя автобусами просто невозможно.
Стрельба не утихала, и Чхве стал слышать выстрелы более отчетливо. Кто-то отчаянно закричал, и следом послышался звук бьющегося стекла. Что-то громко жужжало, вероятно, это был вертолет.
Чхве услышал голос: «Берите его под мышки. Поднимайте. Быстрее!» Он понимал, что его пытаются поднять с пола, и вдруг ощутил ничем не передаваемую, страшную боль. Она пришла снаружи и просочилась в самый центр его существа, отчего все тело забилось в конвульсиях. Боль прошла по каждому его члену и сосредоточилась в одном месте. Сначала это место сжалось до размеров точки, но в следующий момент взорвалось миллионом ярчайших световых шаров, превратившихся в единое пространство, заполненное белым светом. Именно боль помогла Чхве ощутить очертания собственного тела. Он ощущал, как крошечный кусочек его плоти расширяется, выстреливая в разные стороны отростки, которые превращаются в голову, туловище, руки и ноги. Подобно ящерице, что обладает способностью отращивать утраченный хвост, Чхве почувствовал плечо, предплечье, запястье, кисть и, наконец, пальцы. Почувствовав пальцы, он попробовал сжать руку в кулак и пошевелить ею. Теперь он чувствовал бедра, колени, ступни. И откуда-то из моря белого света появилось первое видение — дрожащее, колеблющееся пятно.
Чхве попытался пошевелить правой рукой. Рука была какой-то скользкой, словно облитой маслом. В сияющей белизне стали появляться неясные тени. Тени двигались, и их становилось все больше и больше. Наконец, словно осадок в стакане, внизу его поля зрения появилось изображение. Чхве пошевелил пальцами, чтобы нащупать свой АК и «скорпион», но оружие исчезло. Голова раскалывалась, словно сквозь нее простреливали бесчисленные молнии. Чхве ничего не видел правым глазом, а левый давал картинку, какая получается, если смотреть через испорченный прибор ночного видения. На улице продолжались крики и стрельба. Кричали ли стрелявшие или же орали раненые — было решительно непонятно. Чхве понял, что его поднимают с пола и переворачивают на спину. Кожу на животе, казалось, сдирает кусками множество отточенных щепок. Чхве дернулся от боли и увидел перед собой овальную тень; от нее к нему что-то потянулось. Чхве широко открыл глаза, сначала левый, потом правый. Правый ничего не видел, а в левом была все те же водянистая мгла, которую прорезали вспышки молний, причинявшие острую боль. Он поднялся на ноги и увидел свой обгоревший до мяса живот и обугленные мышцы. Рядом с ним в луже крови плавало чье-то изрешеченное пулями тело. Чхве различил лишь обрывки синей униформы — неужели это На? Неподалеку валялось еще несколько трупов, но были это нападавшие или люди из его команды, он сказать не мог.
Его выволокли из комнаты. Вокруг виделись какие-то темные фигуры, не исчезавшие ни когда его тащили через зал, ни внизу около лестницы. Их было много, возможно, несколько десятков. Перед Чхве оказалось огромное зеркало, в котором, как ему показалось, существовало иное измерение. Чхве увидел человека, поддерживаемого двумя темными фигурами. Одежда на этом человеке висела лохмотьями, обнажив обугленный живот и сожженные гениталии. Но кто этот человек? Однажды Чхве посещал концентрационный лагерь в горной провинции Южный Хамгён в сопровождении члена Политбюро. По просьбе партийного товарища он убил заключенного в лагере политического преступника ударом в грудь.
— Вы известны своими навыками в кёксульдо, — сказал ему чиновник. — Так давайте же посмотрим на вас в деле!
Чхве увидел перед собой практически обнаженного человека — одежда его превратилась в лохмотья. Волосы на лобке сплошь были покрыты вшами. Отказ от выполнения просьбы или даже секундное замешательство, сами по себе, являлись преступлением.
— Эта тварь — предатель нашего дорогого Великого Руководителя! — объяснил ему член Политбюро, раскрасневшийся от выпитого вина. — Этот недочеловек не заслуживает лучшего отношения, чем обычный опарыш.
Чиновник засмеялся и добавил:
— Или вам по вкусу опарыши?
Это был первый случай, когда Чхве убивал человека голыми руками. Его тогда поразило, насколько горячим может быть человеческое тело. И теперь тот убитый им человек отражался перед ним в зеркале. Недочеловек, политический преступник. Он смотрел на Чхве и говорил, смеясь: «Мы с тобой — одно и то же. Посмотри на себя. Выбитый глаз, обожженный живот, обугленные яйца!»
Темные фигуры протащили его дальше, и видение в зеркале пропало.
— Нет! — закричал Чхве.
Он сложил кисть своей правой руки наподобие клинка и попытался ударить тех, кто держал его, при этом не переставая орать:
— Я не такой, как ты!
Фигура справа ослабила свою хватку, а та, что была слева, крикнула:
— Эй, ты чего там?
Под тем, что должно было быть головой, виднелось узкое бледное пятно, похожее на горло. Чхве изо всех оставшихся у него сил ударил туда стиснутыми пальцами. Послышался придушенный вой, словно издыхала собака. В горло Чхве не попал, но все же кончики его пальцев сделались теплыми и липкими. Тень отшатнулась от него, продолжая выть. Другая тень выкрикнула: «Ах ты ж с-сука!» — и выстрелила Чхве в колено.
