Бернар Вербер - Смех Циклопа
Мотоцикл грустного клоуна мчится по встречной полосе, лавируя между едущими навстречу машинами. Лукреция не может угнаться за ним. Она с трудом уворачивается от грузовика, задевает легковой автомобиль, проезжает мимо разгневанного пешехода и, едва избежав столкновения с автобусом, прекращает преследование.
– И что мы теперь будем делать, Лукреция?
– Вы – не знаю, а мне срочно нужно в туалет.
111
В деревне, живущей за счет туристов, поток экскурсантов сильно поредел из-за экономического кризиса. Проходит месяц за месяцем, и будущее представляется жителям деревни все более безрадостным.
Но вот в гостиницу приезжает постоялец и снимает комнату за сто евро. Турист еще не успевает подняться в номер, а хозяин гостиницы уже несет сто евро мяснику, которому задолжал.
Мясник отдает сто евро крестьянину, снабжающему его мясом.
Крестьянин немедленно возвращает сто евро проститутке, с которой провел несколько приятных вечеров.
Проститутка вручает сто евро хозяину гостиницы, который сдавал ей комнату в кредит.
Когда она кладет деньги на стойку, к хозяину гостиницы подходит турист, говорит, что номер ему не нравится, забирает деньги и уходит.
Никто ничего не потратил, никто ничего не заработал, но никто ничего и не потерял.
И в деревне уже нет должников. Не таким ли образом решается сейчас проблема мирового экономического кризиса?
Отрывок из скетча Дария Возняка «Основной политический анализ»
Акт III
Умереть со смеху
112
«Новый удар нанесен в самое сердце юмора».
«Тадеуш Возняк умирает после шоу памяти брата».
«Брат Циклопа умер так же, как сам Дарий».
С такими заголовками выходят газеты на следующее утро.
Дневные новости в тринадцать часов начинаются сообщением:
– Трагическое событие в «Олимпии». После вечера памяти Дария его родной брат Тадеуш Возняк умер от сердечного приступа у себя в гримерке. Наш специальный корреспондент с места событий передает…
На экране появляется гримерка. На полу очерчен мелом контур мертвого тела.
– Да, Жером!.. Необъяснимая кончина Тадеуша – в том же концертном зале, в той же гримерке, где умер его брат Дарий. Чтобы понять причины этой странной смерти, дадим слово судебно-медицинскому эксперту Парижского института криминологии доктору Патрику Бовену. Доктор Бовен, вы можете прокомментировать уже вторую смерть без следов и улик?
На экране появляется знаменитый ученый.
– На этой стадии расследования мы, естественно, не можем ничего утверждать. Тадеуш Возняк находился один в запертой гримерке. У него случился сердечный приступ, который стал причиной мгновенной смерти. Судя по улыбке на его лице, он не страдал.
– Доктор Бовен, возможно, речь идет о наследственном заболевании?
– Это одна из гипотез. Тадеуш, как и Дарий, жил в очень напряженном ритме. Его окружение свидетельствует, что он курил, пил, мало спал. Выступление перед публикой – это испытание и для тела, и для психики. Я считаю, что оба брата страдали сердечной недостаточностью. Вскрытие позволит сделать более точные выводы.
– Спасибо, доктор Бовен.
Ведущий продолжает:
– Президент Республики выразил соболезнования семье Возняк. Похороны Тадеуша Возняка состоятся в среду, в одиннадцать часов. Он будет погребен в фамильном склепе на кладбище Монмартра.
113
– «Проклятие семьи Возняк снова напомнило о себе», восклицательный знак. Или многоточие. Как вам такой заголовок? – спрашивает Кристиана Тенардье.
– Очень хорошо, отлично, – раздается сразу несколько голосов.
– Неудивительно, что вам нравится. Этот заголовок предложила дирекция. Но он никуда не годится. А знаете почему? Потому что он был уже в двух газетах. У вас, наверное, нет времени читать прессу? Что там может быть интересного! Итак, надо придумать заголовок лучше!
Руководитель рубрики «Общество» достает зубочистку и начинает ковырять в зубах. Ей явно доставляет удовольствие ставить этих людишек в неловкое положение. Так она показывает им, что может делать все, что хочет, и никто не решится сделать ей замечание.
Двадцать журналистов делают вид, что перечитывают записи или что-то пишут.
– «Братья, проклятые смехом»? – предлагает Максим Вожирар, как всегда полный энтузиазма.
– Неплохо. Еще?
– «Сериал в „Олимпии“ продолжается»?
– Это скорее название для спагетти-вестерна. Что еще?
– «Конец империи Возняк»?
– А это уже Эдгар По. Ну? Кто еще? Мы опять не сумеем догнать ежедневные издания. Подумать только, я видела жертву за несколько минут до смерти! Меня всегда обвиняют в том, что я не выезжаю на место событий, но тут драма развернулась прямо на моих глазах. Я, кстати, могу, как свидетель, дать интервью тому, кто будет писать статью. А где Лукреция? Она ведь расследовала обстоятельства смерти Дария! Впервые она может принести пользу, так ее, как нарочно, нет! Кто о ней что-нибудь знает?
Журналисты качают головами, радуясь, что не они стали предметом особого внимания начальницы.
– Флоран! Вы же ее лучший друг! Где ваша юная подопечная?
Флоран недоуменно поднимает брови.
– Отлично. Эта капля переполнила чашу. Завтра я ее уволю.
Дверь распахивается, в помещение врывается Лукреция. Она бежит к стулу, садится и отбрасывает со лба рыжие пряди.
– Извините за опоздание.
– «Извините» – это повелительное наклонение. А нужно вопросительное: «Не могли бы вы меня извинить?» Надеюсь, ваше расследование принесло нам долгожданную сенсацию, мадемуазель Немрод?
Лукреция снимает куртку. На ней черное с сиреневым шелковое китайское платье с вышитым слоном.
– Тадеуш Возняк был убит, – объявляет она.
Тенардье кладет ноги на стол, демонстрируя всем подметки своих сапог.
– Мы знаем, что это ваша рабочая версия, но пока вы нас в этом не убедили. И результаты вскрытия, как назло, говорят о сердечно-сосудистой недостаточности.
– Тадеуша убили точно так же, как Дария. Преступник использовал тот же метод. Те же средства. Он даже действовал в том же месте. И при тех же самых обстоятельствах.
– И каково же, по вашей версии, это «таинственное оружие»?
Лукреция вздыхает, как человек, вынужденный повторять одно и то же.
– Текст. Человек, прочитавший его, умирает.
– От чего?
– От смеха.
Журналисты начинают давиться от хохота.
– Мы сейчас тоже умрем от смеха, мадемуазель Немрод. Мне кажется, вам пока не хватает опыта и вы не можете отличить правдоподобную гипотезу от неправдоподобной.
Лукреция не отвечает. Опыт в «Олимпии» показал ей, какой силой обладает молчание. Она просто смотрит на Тенардье.
Тишина становится гнетущей, и руководительнице рубрики «Общество» приходится ее нарушить.
– Вы мне напомнили Ванессу и Давида, двух безмолвных клоунов из «Олимпии»!
Журналисты, видевшие шоу по телевизору, поддакивают.
Бунтовать еще рано.
Пока надо действовать согласно правилу: покорись, чтобы покорить.
Сделаю вид, что согласна с ними и ценю их мнение. Иначе я окажусь в одиночестве, в башне из слоновой кости, как Исидор.
Он дал мне совет: «Есть только один способ общаться с дураком – дурачить его. Надо его хвалить, тогда ему кажется, что он встретил единомышленника, и он проникается к тебе искренней любовью».
— Я хотела вас поблагодарить, Кристиана, – четко произносит Лукреция. – Благодаря выделенным вами деньгам и вашему доверию, я нашла доказательства, которые могут показаться вам интересными. Интуиция, как всегда, вас не подвела.
Лукреция достает из сумки синюю шкатулку с золотыми буквами «B.Q.T.» и надписью «Не читать!». И маленький кусочек фотобумаги.
– Я это уже видела, – говорит Кристиана Тенардье. – Ничего интересного.
– Вы видели шкатулку, найденную в гримерке Дария. А эту пожарный нашел в гримерке Тадеуша.
Лукреция достает точно такую же вторую шкатулку.
– Вы оказались правы, Кристиана. Преступник убивал при помощи этих предметов.
– А отпечатки пальцев? – спрашивает Флоран Пеллегрини.
– Из-за них я и опоздала. Я пришла сюда прямо из криминалистической лаборатории. Отпечатков нет. Но я видела убийцу, на нем были перчатки.
Лукреция показывает отчет экспертизы.
– Вы видели убийцу? – удивляется Тенардье.
– Конечно.
– Ну и кто же это? – насмешливо спрашивает Тенардье.
Лукреция показывает ей фотографию, на которой с трудом можно рассмотреть лицо.
– Его, естественно, невозможно узнать – большой красный нос, грим, парик и шляпа, – ворчит Тенардье.
– Мы чуть не схватили его, но нам помешал автобус.
Журналисты снова смеются.
– Вы отдаете себе отчет в том, что вы несете, мадемуазель Немрод?
Тенардье ищет в кармане пиджака сигару, находит ее, вдыхает ее аромат, отрезает гильотинкой кончик, закуривает и выпускает скептическое колечко дыма.
