Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают
Люк, изрядно удивленный, улыбнулся.
— Так и будет. Вот увидишь. Она тебя обожает.
Я согласно кивнула, а потом сказала, повертев пуговицу на его рубашке:
— Вообще-то мне тоже надо с тобой поговорить.
Люк вздернул золотистые брови.
— Киностудия хочет снять нашу свадьбу. — Я поспешно перешла ко второй части, пока Люк не успел меня перебить. — Просто их очень тронул мой рассказ. Вообще-то это здорово, потому что они предложили смонтировать для нас свадебное видео. Бесплатно.
Такие как он любят иногда получать что-нибудь халявное.
Когда Дин, въехав по откидному пандусу, скрылся в своем мини-фургоне для инвалидов, ко мне подошел Аарон. Я вела себя очень смело, сказал он. Бесстрашно. Он так рассыпался в комплиментах, что мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Ты предстаешь как истинная трагическая фигура, — сказал он. — Наверняка фильм произведет еще более сильное впечатление, если в конце мы покажем твою свадьбу. Выстраданный счастливый финал.
Я не могла с ним не согласиться. Действительно, проще всего закончить всё именно так.
Должно быть, предложение Аарона и новость о переезде в Лондон совпали по времени, и теперь каждый из нас мог осуществить желание другого. Я живо представила себе, как Люк пружинящим шагом вышел из переговорной, заранее предвкушая переезд в фешенебельную квартиру за счет компании. Обо мне он не сильно беспокоился. Конечно, я могла обломать ему весь кайф, но он был свято уверен, что ему не составит труда меня переубедить, как только может быть уверен человек, которому фартит по жизни.
Мой разговор с Аароном закончился совершенно иначе. Я дождалась, когда останусь в джипе одна. В «нашем джипе», мысленно одернула я себя. Пальцы вцепились в рулевое колесо так, что у меня застучали зубы, и я рухнула на приборную доску, обреченно рыдая. От кожаной обивки чем-то пованивало, как будто очень давно на нее пролили пиво и не вытерли за собой.
Люк почесал вросший волос на шее.
— Бесплатно?
В его голосе послышались уступчивые нотки, и моя решимость на миг дрогнула. Почему бы ему просто не отказаться? И почему бы мне просто не расплакаться, не выкрикнуть наконец: «Я не могу» — и в этот раз не быть голословной?
Однако я лишь повторила:
— Бесплатно. Сделают все по высшему разряду.
Люк задумчиво уставился на пустующее место над телевизором. Я давно хотела повесить туда что-нибудь «эклектичное», но никак не дойду до блошиного рынка.
— Все равно не хочу я, чтобы в этом фильме была наша свадьба.
— Всего пару минут в конце, — начало я и преподнесла специально заготовленную порцию лжи: — С нами согласуют окончательный монтаж.
Люк покачал головой из стороны в сторону.
— И ты им доверяешь?
Я честно кивнула: после того как я перестала презирать Аарона, он немало меня удивил.
— Да. Я им доверяю.
Люк тяжело откинул голову на спинку дивана, примяв кожаную обивку. Эти диваны, которые в одночасье вытеснили мой старенький диванчик с пятнами диетической кока-колы и пиццы, подарили нам его родители. «Кожа мягкая, будто масло», — поразилась мама, впервые погладив обивку рукой с наманикюренными ногтями.
— Люк. — Я дала волю слезам, копившимся с той минуты, как я выехала на Вест-сайд-драйв, и показавшиеся впереди очертания Трайбеки навели на меня панику. — Люк, по-своему это были очень хорошие выходные. Впервые в жизни я чувствую, что все на моей стороне. Дин на моей стороне. Я виделась с Дином. Мне кажется…
— Ты виделась с Дином? — Люк резко приподнял голову. Я уставилась на нерасправившуюся вмятину в кожаной обивке. — Я думал, ты не собиралась обсуждать, что у тебя с ним было. — Он яростно куснул ноготь на большом пальце. — Так и знал, что эти чертовы продюсеры тебя уломают. — Он в сердцах хватил себя кулаком по бедру. — Надо было поехать с тобой.
Как будто электрический разряд пробежал у меня по спине: ни за что бы не подумала, что мне придется защищать Дина Бартона.
— Можешь успокоиться: про изнасилование мы не говорили.
Это слово подействовало на Люка как холодный душ. Раньше я никогда не произносила его вслух.
— Он затянул другую песню, — поторопилась я заполнить паузу, которая подтвердила мою давнюю догадку: Люк не считает, что в ту ночь произошло изнасилование, — так, досадное недоразумение, которое случается в компании подвыпивших ребят. — Теперь он утверждает, что я не имела к стрельбе никакого отношения.
Я вспомнила о своем обещании миссис Финнерман и направилась к книжному шкафу, стоявшему в углу. На нижней полке лежала папка, где у меня хранилось все, связанное с Брэдли: вырезки из газет, приглашения на поминальную службу — и фотография Артура с отцом на фоне бледно-синего океана в обрамлении крашеных декоративных ракушек.
— Так он и сказал? — переспросил Люк за моей спиной.
Я рылась в папке в поисках фотографии.
— Ага. И еще извинился. На камеру.
Люк вытянул шею, чтоб посмотреть, чем я там занята.
— Что ты ищешь?
— Фотографию, — ответила я. — Фотографию Артура с отцом. Я пообещала миссис Финнерман ее вернуть. — Я вытряхнула содержимое папки на пол и перелопатила всё еще раз. — Что за черт, нету!
— Может, ты переложила куда-то и забыла? — услужливо подсказал Люк. — Найдется.
— Нет. С чего бы мне ее перекладывать.
Я опустилась на голый пол, подложив под себя ногу.
— Не переживай. — Люк с характерным звуком отлепился от кожаной обивки дивана, погладил меня по спине и опустился на пол, помогая собирать бумаги. — Найдется. Попадет под руку в самый неожиданный момент.
Я молча смотрела, как аккуратно он укладывает назад в папку трагедию моей жизни. Взглянув на заботливое выражение его лица, я решила попробовать еще раз.
— Аарон понимает, что чужой человек с камерой — это вторжение в личную жизнь. Он постарается не привлекать к себе внимания.
— Просто я не хочу, чтобы на нашу свадьбу приперлась вся съемочная группа, — сказал Люк, закрыв папку.
Я вскинула два пальца у него перед глазами.
— Больше не требуется.
— Что, всего двое?
— Я ведь тоже не хочу толпы чужих людей. — «Видишь, Люк, я с тобой заодно». — И мне пообещали: только двое. Никто и не догадается, что они киношники.
О том, что всем, даже гостям, придется подписать отказ от претензий, я умолчала. Пусть сначала согласится.
Люк положил папку с доказательствами себе на колени.
— Тебе это так нужно для счастья?
Я снова призвала на помощь слезы, на сей раз — слегка увлажнить глаза, не более того. Никаких потеков по щекам. Главное — не пережать.
— Да. Мне это нужно для счастья.
Люк уронил голову на грудь и со вздохом проговорил:
— Что ж, придется согласиться.
Я кинулась ему на шею.
— А теперь я хочу гамбургер!
Это было в духе Ани — милой, чудаковатой Ани, — и Люк рассмеялся.
— Ты в зеркало смотрелась? — воскликнула Нелл, когда я вошла в парикмахерский салон. — Хватит уже морить себя голодом.
Я решила свести все на шутку и кокетливо покружилась перед ней, однако Нелл схватила с кофейного столика помятый журнал и демонстративно уставилась на обложку. Уязвленная, я присела рядом. Девушка модельной внешности, не достигшая, вероятно, и восемнадцати, предложила нам кофе.
— Латте, — попросила я.
— Обезжиренный?
— С цельным молоком.
— Все равно не считается, — буркнула Нелл.
Перед нами возник мой парикмахер.
— О го-о-споди! — Рубен жеманно прижал ладони к щекам. — У тебя, оказывается, скулы есть!
— Нечего ей подпевать. — Нелл рывком перевернула страницу, да так, что наполовину выдрала ее из журнала.
Мы с Нелл избегали говорить на эту тему. В широком смысле.
— А что такого? — зашикал на нее Рубен. — У нее свадьба, в конце концов. Зачем нам тюлень у алтаря? — Он протянул мне руку. — Пойдем со мной, красотка!
Рубен, оценив мое похудевшее лицо, сказал, что теперь мне пойдет пышная прическа в стиле Бриджит Бардо.
— Жирухам эта укладка противопоказана.
Он намочил мои волосы и смотал влажные пряди в толстые узлы.
— Чтобы придать объем.
Рубен даже не заикался о пышной укладке, пока я не похудела до сорока семи кило.
Мама недоумевала, зачем возиться с прической в Нью-Йорке: влажный воздух Нантакета в два счета всё испортит.
— Твоя маман ни черта не смыслит, — неодобрительно фыркнул Рубен, когда я передала ему мамины опасения.
Люк отбыл на остров в начале недели, но я не могла позволить себе подобной вольности. Когда я попросила дать мне выходной еще и в пятницу, заведующий редакцией недовольно нахмурил брови. Впрочем, за меня вступилась Лоло — и меня отпустили. Маршрут свадебного путешествия — восемь дней на Мальдивах и три в Париже — она одобрила. Про Лондон я ни словом не обмолвилась, хотя Люк уже сообщил своим партнерам, что дело в шляпе.
