Ольга Лукас - Тринадцатая редакция
– Догнал бы ты его, что ли? – угрожающе надвинулся на Цианида пока ещё спокойный и рассудительный, но всё равно опасный Лёва.
– И не подумаю. Он сам ещё извиняться прибежит! – с силой оттолкнул его Константин Петрович, а затем умело воспользовался общим замешательством, вышел из окружения и поспешно скрылся в своём кабинете.
– Ты оскорблён его поведением? Дверь будем выносить? – деловито поинтересовалась Марина, хищно засучивая рукава.
– Да пошел он, – махнул рукой Лёва. – Ну, знает же, что Саня на дом работу берёт, чего он к нему цепляется?
– Тут дело не в работе, а в дисциплине, – с умным видом заявила Галина. – Костя, наверное, тоже хотел бы приходить позже всех, а потом брать работу на дом – но он себе не может такого позволить. Он ответственный и думает, что если разрешит себе хоть немного отдохнуть, то всё тут же рухнет. А Шурик ему собственным примером показывает, что можно быть хорошим работником и при этом ещё успевать жить.
– Да я, в принципе, тоже успеваю, – пожал плечами Лёва.
– Все мы успеваем. Только не демонстрируем это с такой непосредственностью, – покачала головой Галина.
– А Виталик? Его до сих пор ведь нет! – не унимался Лёва.
– Виталик – другое дело. Он разгильдяй в законе. Глядя на него, наш Цианидушка с гордостью думает: «Как хорошо, что я не такой» – и, конечно, относится к нему более снисходительно. Хотя что-то мне подсказывает, что сегодня достанется и Виталику. И в первую очередь – от меня, потому что без него дело не делается, – подытожила Марина.
Когда на тебе срывают зло – остаётся надеяться только на то, что агрессор вскоре одумается и устыдится. А устыдившись, возможно, даже станет укорять себя за несдержанность и страдать от угрызений совести. Зато если наверняка знаешь, что агрессору и в самом деле очень скоро станет стыдно, то это уже не приносит никакого морального удовлетворения. Даже как-то жалко его, беднягу: вот человек только что вспылил, выпустил на волю своих демонов, демоны полетали-полетали, да и с новыми силами вернулись обратно, терзать его душу.
Жалко-то жалко, но всё равно пусть прощения просит, гад. Для здоровья полезно.
Шурик удалялся от родного офиса очень быстрым шагом, чтобы никогда – слышите вы? – никогда больше туда не вернуться! По крайней мере, в ближайшие два часа.
Впрочем, покружив немного по улицам, промочив ноги и успев проникнуться жалостью к Косте, которому, небось, уже стыдно, он готов взять свои слова назад, а поздно, Шурик зашел в кафе «Восточный эспрессо» – никогда он здесь ещё не был, непорядок какой!
Чизкейк и тирамису не произвели на этого гурмана особого впечатления, зато «картошка» была выше всяких похвал – сочная, ароматная, «как в детстве». «Уходя, куплю картошек – на всех. А для Цианида – самый чёрствый чизкейк выпрошу!» – мстительно подумал Шурик. Настроение налаживалось – молочный коктейль тоже попался что надо – дорогой, конечно, зато, кажется, с алкоголем.
Из офиса, охваченного гневом Константина Петровича, пришло SMS: «Приехал шеф. Возвращайся скорее».
Зал постепенно заполнялся людьми. Вскоре в помещении не осталось ни одного свободного столика. «И мы с Наташей так позорно прощёлкали это кафе! Мало ли, что не по дороге. Вовремя на Цианида нашло, а то бы мы так сюда и не заглянули», – подумал Шурик и заказал себе ещё кофе.
– Я не помешаю вам? – рядом с ним материализовался незнакомец с дипломатом в руках.
– Вам присесть? Садитесь, ага, я уже почти закончил, – жизнерадостно улыбнулся Шурик и потянулся за очередной «картошкой».
– Простите за вторжение. Просто я всегда здесь обедаю. За этим столиком. Я ужасный вообще консерватор, – пояснил незнакомец, присаживаясь напротив.
– А я вот только ещё завтракаю. Вас это не смущает? – поинтересовался Шурик.
– А почему должно?
– Ну, я типа бездельник, лодырь. Вдруг вам неприятно?
– Ерунда. Вдруг я убийца, киллер. Вас же это не смущает, я думаю.
– А убийцы всегда встают рано утром? Ну да, наверное же надо заранее сесть в засаде, устроиться там поудобнее, подготовить пути к отступлению.
«Ну, где-то так и есть», – мысленно согласился незнакомец. С утра он перехватил Шурика у метро, потерял его в переплетении дворов, снова заметил, когда тот уже покинул офис с целью никогда больше – и т. д., и осторожно проследовал за ним до дверей «Восточного эспрессо». Посидел на ближайшей автобусной остановке, понаблюдал за объектом сквозь витрину, но так и не смог определить, как следует вести себя с этим парнем. По словам Марии, её редактор был милым, чудесным юношей с добрым, отзывчивым сердцем. Ну, что ещё может сказать влюблённая девушка?
– Разочарую вас сразу – я не убийца, – признался незнакомец и протянул руку для рукопожатия. – Будем знакомы. Дмитрий.
– Саша, – ответил Шурик, пожимая протянутую руку. – Я вообще-то тоже не лодырь. Ничего?
– Нормально. Бывает и хуже. Я однажды в Москве живого трудоголика видел. Зрелище не для слабонервных.
Обслуживающий персонал деликатно сделал вид, что не узнаёт постоянного посетителя – ведь он же, по общему мнению, был шпионом или кем-то вроде того. Может быть, именно сейчас происходит решающая встреча с таинственным злодеем, которого он выслеживал, сидя в кафе со своей напарницей. Кстати, напарницу, возможно, уже убили враги. И теперь этот безупречный герой должен будет за неё отомстить.
– Я тоже сегодня видел одного трудоголика, – поддержал разговор Шурик.
– Это он вас бездельником назвал, я правильно понимаю? – сочувственно усмехнулся Дмитрий Олегович.
Это был хороший вопрос, правильный. Если бы господин Маркин ставил перед собой цель вызнать как можно больше подробностей о внутреннем устройстве данной конкретной ячейки мунгов, именуемой для конспирации «филиалом крупного издательства», он бы и на этой ниве преуспел, но, на счастье Даниила Юрьевича и его ребят, любознательного шемобора интересовало совсем другое.
Ещё не подошел к концу Шуриков запас сладостей, а его собеседнику было ясно: Маша не ошибалась, когда говорила, что это милый и добросердечный юноша. При этом юноша вовсе не глуп, просто доверчив, причём он вполне сознательно предпочитает доверять людям, прекрасно при этом понимая, на что они могут быть способны. Стоит только намекнуть этому миляге на то, что некая бедная девушка влюбилась в него по уши и очень страдает по этому поводу – как он тут же поспешит её утешить. Стало быть, всё просто до скучного: подписать договор с Марией, открыть парню глаза на элементарные вещи и поскорее забыть про эту парочку. Саша – по нему это сразу видно, – к сожалению, относится к той бессмысленной части человечества, которая из-за поверхностного, несерьёзного отношения к жизни не может как следует сосредоточиться на какой-нибудь одной, солидной мечте. У таких даже спрашивать ничего не надо – всё читается по глазам: «Я хочу, чтобы всем людям на земле было хорошо, и ещё один коктейль, пожалуйста!»
– Ещё один коктейль, пожалуйста! – помахал рукой в воздухе Шурик.
Как назло, все официанты куда-то исчезли: им показалось, что развязка близка и великолепный герой вот-вот схватит злодея с поличным, свершится месть, начнётся пальба и потом придётся объяснять санинспектору, откуда столько кровищи в обеденном зале.
– На этой оптимистической ноте я буду вынужден вас покинуть – мне пора возвращаться в офис, – решительно поднялся с места Дмитрий Олегович и, небрежно положив на краешек стола крупную купюру, с сожалением добавил: – Не могу ждать официанта. Но этого, надеюсь, хватит на то, чтобы оплатить мой ранний обед?
– Ага. И заодно – мой поздний завтрак, – кивнул Шурик. – Заберите, пожалуйста, деньги, я сам всё оплачу.
– Саша, вы необыкновенно милый собеседник, но сейчас становитесь занудой, – покачал головой шемобор. – Давайте договоримся: если вам очень хочется вернуть мне какие-то смехотворные деньги – ну, мало ли, вдруг это и в самом деле так важно для вас, – то приходите сюда, например, завтра. В это же время. Я обедаю здесь каждый день. А теперь давайте прощаться, а то мой расчудесный шеф выпишет мне штраф за опоздание. И тогда я неделю буду сидеть на голодном пайке, чтобы компенсировать это.
– Понимаю, – покивал Шурик. – У нас тоже любят штрафовать. Тогда до завтра, да?
– Я не настаиваю, – поднялся с места Дмитрий Олегович, приветливо улыбнулся и величественно удалился.
«Ну что ж, теперь остаётся только подготовить Машу и оформить, как полагается, договор. И уже завтра эти голубки упадут в объятия друг друга, и будет у этой сказки такой сладкий хеппи-энд, что всем окрестным диабетикам тошно станет».
Да, он был разочарован – почему-то, едва увидев Машу, Дмитрий Олегович решил, что её желание будет особенным, увлекательным в исполнении и достаточно нетривиальным по содержанию, а тут – даже интриги никакой завалящей не вышло. Анна-Лиза, разумеется, не придала бы этому никакого значения, для неё все желания равны, и делятся они на две категории: те, которые она уже исполнила, и те, которые очень скоро исполнит.
