Империя света - Енха Ким
Мари все еще не появлялась. А вдруг ее уже забрали? Он весь вечер не мог до нее дозвониться. Ее могли забрать разведслужбы. Кто знает, может, она бы даже не очень удивилась. Он представил, с каким выражением лица она бы тогда говорила: «Ах, вот оно что? Действительно, в нем всегда было что-то подозрительное».
Он выпрямил спину. Вдруг сзади раздался шум падающих коробок. Оглянувшись, он увидел в темноте рыжую кошку, которая испуганно прижалась к земле, сверкая круглыми глазами.
Без десяти минут десять у входа остановилось такси. Киен узнал на заднем сиденье Мари. Чуть не упустил! Почему на такси? Где она оставила свой «Гольф»? На секунду он замер в нерешительности, но шлагбаум вот-вот должен был подняться и пропустить автомобиль во двор. К счастью, Мари была одна. Он выскочил из темноты, подбежал к такси и открыл заднюю дверь. Мари от неожиданности отпрянула назад.
— Мари, это я.
Таксист удивленно посмотрел на него:
— В чем дело?
Киен проверил сумму на счетчике и вытащил из бумажника пятнадцать тысяч вон:
— Сдачу оставьте себе.
Затем он схватил Мари за правую руку, на которой не было гипса, и потянул на себя:
— Выйди на минутку, пожалуйста. Надо поговорить, это важно.
— А дома нельзя поговорить?
— Было бы можно, я бы тут не стоял. Прошу тебя, скорее.
— Не хочу, я устала.
— Ты видела, чтобы я когда-нибудь раньше так себя вел?
— Нет, что происходит? Ты пугаешь меня. Я хочу домой, говорю же, я смертельно устала.
— Мари, прошу тебя.
Водитель нажал на кнопку и остановил счетчик. Сзади уже подъехала другая машина и остановилась в ожидании, пока они освободят проезд. Мари пришлось выйти из такси. Точнее, Киен выдернул ее оттуда, словно редьку с грядки. Он повел ее за руку мимо засохшего фонтана к скамейкам под вьющимися глициниями. В воздухе стояла вечерняя прохлада. Мари присела и тут же вскочила обратно, но затем снова медленно опустилась на холодную скамейку.
— Мари.
— Что?
Киен хотел было что-то ответить, но передумал. Помолчав, он снова заговорил:
— Знаешь, какое слово я слышу от тебя чаще всего?
— Какое?
— «Что»； ты постоянно говоришь «что», даже когда я просто зову тебя. Не замечала?
— Ты что, притащил меня сюда для супружеской ссоры? — с раздражением заговорила Мари, постепенно повышая голос. — Да что с вами, мужиками, такое? Думаете, можете делать все, что взбредет вам в голову? Женщина для вас просто игрушка какая-то, да?
— Ладно, ладно. Я не собираюсь сейчас исправлять твою манеру говорить.
— Говори, что хотел.
— Я собирался сказать тебе по телефону, но ты не брала трубку.
Мари достала телефон и открыла крышку. Голубоватый свет от экрана упал ей на подбородок и нос.
— От тебя звонков нет. Во сколько ты звонил?
— Я звонил несколько раз. С другого телефона.
— Прислал бы тогда сообщение.
— Я не мог об этом в сообщении написать.
Мари ничего не ответила. Тогда Киен осторожно спросил:
— У тебя сегодня ничего такого не случалось?
В голове у Мари вихрем пронеслись множество картинок прошедшего дня. Она оттаскала за волосы девку за рулем «Санта Фе», поругалась с полицейским, побывала в постели с двумя мужчинами. Вслед за этим калейдоскопом ее мысли взорвал фейерверк догадок и опасений. Что из этого подходит под его определение «что-то такое»? Да откуда он может знать, что со мной сегодня произошло? Или ему правда все известно? У нее заколотилось сердце. Так он специально ждал меня перед домом, чтобы не говорить об этом в присутствии Хенми? Если так, то речь наверняка пойдет о том, что произошло в мотеле. Но как он успел узнать об этом? Нанял частного детектива следить за мной? Она резко ответила:
— Нет. Какого еще «такого»?
— Правда? Ничего не случилось?
— Говорю тебе, нет.
— Тогда где ты сейчас была?
— Ужинала с коллегами после работы. Что это вообще за допрос? Может, это у тебя что-то случилось? В чем дело, а?
— Ужин с коллегами? Ты мне утром ничего не говорила.
— А у нас разве было время поговорить?
Она подняла правую руку и подставила Киену под нос свой рукав. Он почувствовал едва уловимый запах жареного мяса и жира. Мари пожалела, что воспользовалась дезодорантом в ресторане.
— Мне надо тебе кое-что рассказать.
— А ты не можешь рассказать мне об этом дома? — перебила Мари, опустив обратно руку.
— Пожалуйста, выслушай меня.
Мари нехотя кивнула. Ее снова накрыла тяжелая усталость, но она изо всех сил старалась не закрыть глаза и смотрела прямо на Киена. В его взгляде и голосе ощущалось нечто чужое, непривычное, отчего она невольно напряглась.
— Говори. Я тебя внимательно слушаю.
— Если до сих пор ничего не произошло, то, возможно, с нами и дальше ничего не будет. Правда, вероятность этого крайне мала. Что-то наверняка случится, и нам придется через это пройти. Но прежде чем это произойдет, пока тебе не рассказал кто-то другой… будет лучше, если ты узнаешь обо всем от меня.
Мари не видела его таким ни разу за все пятнадцать лет совместной жизни. Вплоть до этого момента она еще находилась в магнитном поле своего недавнего любовного приключения, но теперь, при виде этого незнакомого ей Киена, что-то внутри говорило ей: вот-вот прямо сейчас, под этими темными глициниями, наружу выплывет страшная тайна, которая затмит собой все, что случилось с ней меньше часа назад. Она начала лихорадочно перебирать в голове догадки, хотя прекрасно понимала, что это бесполезно — она и так сейчас все узнает. Неужели он изменил ей? Тогда вряд ли это обычная измена. Может, с кем-то из ее подруг? С кем-то, кого она очень хорошо знает? Или что-то случилось на работе? Или по пути домой он сбил на дороге человека и скрылся? Нет, он сбил кого-то много лет назад, и это раскрылось только сейчас? Ее мысли быстро перескакивали с одной версии на другую, но ни одна из них не казалась достаточно правдоподобной.
— Слушай меня внимательно и не пугайся. Во-первых, я родился не в шестьдесят седьмом.
Раньше ей как-то уже приходило в голову, что он выглядит немного старше своих лет.
— У тебя неправильное свидетельство о рождении?
— Что-то вроде того. В общем, я шестьдесят третьего года рождения. И зовут меня не Ким Киен. — Он говорил взахлеб, словно был решительно настроен вылить на нее за раз все свои секреты. — Мое настоящее имя Ким Сонхун. Я родился в Пхеньяне, в восемьдесят четвертом прибыл в Сеул. Потом поступил в университет, а оттуда ты уже сама все знаешь.
Мари прыснула — такой реакции Киен совсем не ожидал.
— Врешь. Вранье все это.
— Это правда.
— Так не бывает. Полный вздор. И не думай, что я говорю так, потому что я в шоке или напугана. Я просто знаю, что такого быть не может.
По улице снаружи жилого комплекса проехал самосвал, с грохотом наскочив на лежачего полицейского.
— Может.
— Не может. — Она старалась говорить как можно уверенней, но ее голос дрогнул.
— Почему ты так уверена?
— Ты не мог так долго дурить меня. Я твоя жена. Ты же сам знаешь, я тебя насквозь вижу.
Киен как-то слышал о том, что все знаменитые шпионы в истории были шпионами неудавшимися. Самые лучшие шпионы избегают разоблачения, благополучно уходят в отставку, тихо доживают свой век и умирают в неизвестности. А те, кто не выдержал и проговорился, выдал себя по неосторожности или, поддавшись человеческой слабости, позволил соблазнить себя деньгами или женщинами — тех в итоге ждал провал, и благодаря своему провалу они стали знаменитыми. С другой стороны, некоторые шпионы похожи на штатных сотрудников японских компаний с гарантированным пожизненным трудоустройством: они не любят выделяться, молча выполняют свою работу и не выдают никому корпоративных тайн, а после этого получают неплохое выходное пособие и мирно проживают старость на пенсии. Или же они просто не владеют какой-либо сверхважиой информацией, чтобы продать ее кому-то за большие деньги, поэтому и никаких соблазнов у них тоже нет. Иначе говоря, абсолютно неподкупных людей не бывает — есть лишь те, кто еще не подвергся должному искушению.
