Татьяна Воронцова - Морской змей
– Я говорил с его матерью.
– Ты что, рассказал ей? – ужаснулась Лиза.
– Нет, что ты. Я просто спросил, не было ли в его детстве какого-нибудь неприятного эпизода, который сам он не в состоянии вспомнить... эпизода, связанного с электричеством.
– Ну и?..
– Да. – Венсан кивнул, хмуря брови. – Когда Анри было три года, его ударило током от неисправной электрической розетки. Позже он все успешно забыл, как это обычно бывает, но в результате несчастного случая сформировался импринт [113] .
– Мне это знакомо...
– Он до сих пор не способен заменить лампочку в туалете, и никакая сила в мире не заставит его воспользоваться электробритвой.
– Ну и ну! – Лиза обессиленно откинулась на подушку. – Да у нас здесь просто клуб невротиков!
– Вся наша планета – это клуб невротиков.
– Ты знаешь, как с этим справиться?
– Знаю. – Он вздохнул. – Но ты скажешь, что я рехнулся.
– Попробуй.
– К примеру, принять психоделик и заняться ремонтом неисправного электроприбора, тостера или утюга... Или на худой конец взяться руками за оголенный провод. Провод, само собой, должен находиться под напряжением.
– Ты рехнулся, – жалобно проговорила Лиза.
– Не совсем. Чтобы перепрограммировать мозг взрослого человека, следует вернуть его в момент импринтной уязвимости.
– Иными словами, он должен пережить шок?
– Вроде того. Снова встретиться с тем же самым драконом и одолеть его.
– А зачем психоделик?
– Чтобы отключить систему защиты.
– Надеюсь, ты не собираешься... – заговорила Лиза. И умолкла, поняв, что это уже лишнее. – Ладно, только не угробьте друг друга, я вас умоляю. Эти эксперименты с психикой... я их боюсь.
– Какие эксперименты? О чем ты говоришь? – Перевернувшись, Венсан склонился над ее округлившимися за время беременности грудями, и Лиза почувствовала, что его жесткое колено опять раздвигает ей ноги. – Это же просто треп, ничего более.
Венсан и Лиза лениво переругивались в кухне, и чтобы не портить им удовольствие, Анри вышел на веранду и уселся в плетеное кресло. Немного погодя к нему присоединилась Джемма. Весь день она обдумывала свое жалкое положение и к вечеру окончательно пала духом. Анри к ней совершенно равнодушен. Это не человек, а глыба льда. Он приехал к Венсану и только на Венсана и смотрит. Остальные для него ноль, пустое место. А что, если так и будет продолжаться? День за днем, день за днем... А потом он уедет, и она больше никогда не увидит этих чувственных губ, как у героя-любовника из телевизионных сериалов... дерзкого, мрачноватого взгляда синих глаз, заставляющего предполагать наличие у их обладателя запретных желаний и нетрадиционных сексуальных пристрастий... длинных загорелых пальцев, небрежно подносящих к губам сигарету... о-о, в это невозможно поверить!
Нафантазировав себе бог знает что, взвинтив до предела свои нервы, Джемма опрометью выскочила на веранду, где медитировал с рюмкой «Метаксы» Анри, и, наплевав на жен–скую гордость, мягко провела рукой по его волосам. О, как давно ей хотелось это сделать! Густые, блестящие волосы... не черные, как у грека или итальянца, но очень темные, цвета спелых ягод черной рябины.
Он принял ласку спокойно. Не дернулся, не отпрянул. Но и не сделал никакого встречного движения. Молча повернул голову и испытующе взглянул ей в лицо.
– Не возражаешь против моего присутствия? – улыбнулась Джемма, располагаясь в кресле напротив.
– Нет. Почему я должен возражать?
– Мало ли... Я спросила, потому что не знала, с чего начать разговор.
Он продолжал гипнотизировать ее взглядом. В сумерках его бледное лицо обретало еще большую привлекательность, в нем появлялось нечто потустороннее, как у романтичных вампиров из романов Энн Райс.
– Начни прямо с того, о чем хотела поговорить.
Джемма помялась.
– А почему ты не спрашиваешь, кто я такая? И что я делаю в этом доме?
– Я догадываюсь, – с легкой иронией отозвался Анри. – Кстати, мы можем говорить по-итальянски.
– Правда?
Она выглядела такой растерянной, что Анри не выдержал и улыбнулся. Улыбка безумно красила его. У Джеммы прямо руки чесались от желания надавать ему пощечин. Надо же быть таким мерзавцем!
Он действительно говорил по-итальянски, причем и живость речи, и знание всевозможных идиом свидетельствовали о наличии у него хорошей разговорной практики. Вот только темы, одинаково интересной и ему, и ей, найти так и не удалось. Паузы становились все более продолжительными. Почувствовав, что Анри уже просто ждет, когда же она уберется восвояси, чтобы тоже уйти в дом, посмотреть телевизор, поболтать с Венсаном или почитать книжку на сон грядущий, Джемма встала и взяла со стола его пустую рюмку.
– Спокойной ночи.
В глазах уже копились слезы. Слава богу, в кухне никого не было. Подойдя к раковине, она пустила воду, и прежде чем вымыть рюмку, вытереть и поставить в буфет, медленно обвела языком ее верхний контур. Поочередно приложилась губами ко всем местам, которых могли касаться его губы. Потом обернулась и увидела, что он смотрит на нее из коридора. На этот раз в его выразительных глазах нельзя было прочесть ровным счетом ничего.
Когда в половине двенадцатого ночи Лиза спустилась в кухню налить себе чашечку чая, она была все еще там. Сидела за столом и тупо разглядывала цветочки и клеточки на клеенке.
– Ты что здесь делаешь?
– Думаю, броситься со скалы, как Сафо, или лечь на рельсы, как Анна Каренина? Или уж попросту удавиться? – Джемма говорила серьезно. – Я больше не могу, Элиза. Этот сукин сын сводит меня с ума.
Лиза впервые видела ее в таком состоянии. Побледневшее личико, страдальчески закушенная нижняя губа...
– А потом ты будешь появляться каждое полнолуние в белом саване и с веревкой на шее и оглашать коридоры жалобными стонами... Этого нам только не хватало!
– Что же делать?
– А что ты сделала, когда тебе приглянулся смазливый ныряльщик в гавани залива Антипас?
И вот проснувшийся среди ночи Анри с несказанным изумлением обнаружил, что дверь в его комнату распахнута настежь, а возле кровати стоит длинноволосое привидение в коротком халатике и шлепанцах на босу ногу.
– Можно? – спросило привидение голосом Джеммы.
Голос был тихим и дрожащим.
Анри откинул одеяло.
– Иди сюда.
Не двигаясь с места, Джемма распахнула халат, и полная луна, висящая за окном наподобие начищенной до блеска серебряной тарелки, осветила ее полные груди, слегка провисшие под собственной тяжестью, тонкую талию и округлые бедра. Анри приподнялся в постели. Облитое лунным светом женское тело завораживало его, как сундук с драгоценностями завораживает расхитителя гробниц.
– Я тебе нравлюсь?
Взглядом он указал на низ своего живота.
– Посмотри сама.
Джемма смущенно хихикнула и, довольная, нырнула в постель. Впервые у мужчины возникла эрекция от одного взгляда на ее обнаженное тело.
Ночи стояли по-осеннему прохладные, к тому же Анри распахнул все окна, впустив в помещение свежий ветерок и зловещие звуки ночного леса: уханье сов, поскрипывание древесных стволов, вздохи мучимых бессонницей элементалей. Но ничего этого Джемма не замечала. Анри согревал ее («Почему ты дрожишь? Мерзнешь или боишься?»), а она жадно вдыхала аромат его кожи, уже пропитавшейся морской солью, и тихо бормотала:
– Я не верю, не верю... это не может быть правдой...
Но это была правда – хочешь верь, хочешь не верь.
Он хотел быть нежным и неторопливым, но в какой-то момент попросту перестал себя контролировать, а Джемма ни о каком контроле и не помышляла, так что их первый за эту ночь любовный акт воистину напоминал битву не на жизнь, а на смерть. «Ты меня убиваешь!» – воскликнула Джемма, крепко зажмуривая глаза, потому что нависшее над ней лицо было слишком красивым, чтобы смотреть на него в упор, не теряя сознания. «Давай же умри...» – выдохнул Анри сквозь зубы и поддал жару. Боже!.. Умирая, она испустила крик, перебудивший всех в доме, и вонзила ногти в плечи своего любовника. В отместку он прикусил зубами мочку ее уха. Она опять за–кричала.
– Джемма, любовь моя! – послышался с другого конца коридора голос Венсана. – Что он с тобой делает?
– Угадай! – крикнул в ответ Анри.
Лиза в своей постели перевернулась с боку на бок, потом открыла глаза. Похоже, в ближайшее время поспать не удастся. Но она была счастлива. Господи, до чего здорово, что этот недоумок Анри в конце концов сообразил, что может спасти его от неминуемой потери рассудка! Сейчас, конечно, рановато строить какие-то планы, но если все пойдет как надо, быть может, не придется опутывать его высоковольтными проводами и вынуждать к ремонту ненавистных электроприборов, чтобы для пользы дела его хорошенько тряхнуло током и вышибло последние мозги... Быть может, любви простой итальянской девушки окажется достаточно?
