Татьяна Воронцова - Морской змей
Прижимая ее руки к кровати, он овладевал ею, как супругой плененного царя – не любя, но вожделея; не пользуясь своим правом, но утверждая новую власть. Он безумствовал, он бился насмерть, он почти рыдал...
– Ты правда любишь меня? – спросила она чуть слышно, когда он уже лежал, без сил откинувшись на подушки.
Он повернул голову, и она увидела, что черты его лица смягчились, а глаза посветлели. Что бы его ни мучило, теперь уже отлегло.
– Не то слово. Я по тебе с ума схожу, Лиз. Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Tu me fais toujours confiance, j’espe?re? [108]
– Ты не говорил так раньше. И вообще раньше ты был другим.
– Я был таким же. Просто я не показывал себя тебе. Да ты и не хотела на меня смотреть. Во всех зеркалах ты видела только свое лицо, а я был мальчиком для любовных утех.
Лиза ущипнула его за руку.
– Ты будешь припоминать мне это до конца жизни?
Какое-то время они лежали молча, после чего она позволила себе нескромный вопрос:
– Ну и как это было?
– Что? – недовольно шевельнулся Венсан, хотя отлично знал «что».
– У вас с Анри.
– Ты думаешь, у нас был секс?
– А разве нет?
Он затормошил ее, вынудив обороняться когтями и зубами.
– Гадкая, испорченная девчонка! Не кусайся... Не кусайся, я сказал!
– Только не говори, что этого никогда не было! Достаточно один раз увидеть, как вы смотрите друг на друга...
– Ничего я не собираюсь говорить! Думай что хочешь.
Скомкав все простыни и одеяла, они затихли. Прижались друг к другу, как две ленивые кошки.
– Я обещал Филу, что мы сегодня приедем.
– Он звонил тебе?
– Нет. Я звонил ему.
– О, Венсан... ты просто молодец.
– А что было делать? Да, кстати... я заказал билеты. Послезавтра мы улетаем.
– Обратно на Корфу?
– Ну а куда же?
– Господи, как я рада!
В порыве благодарности Лиза заключила его в объятия и тут же почувствовала внутри себя... о нет, это уж слишком! Этого просто не может быть!
– Когда же ты угомонишься? Ты... сексуальный маньяк!
Движения его бедер – мощные, ритмичные, чувственные, грациозные – напомнили ей тот зажигательный танец, которым он поразил всех в зале ресторана.
– Твоя беременность меня дико заводит.
– Ты никогда не спал с беременными женщинами?
– До тебя – нет. Боюсь, теперь я буду стремиться сделать это снова и снова.
– Сделать меня беременной?
– Да.
– Ну что ж, если в первый раз все пройдет успешно, потом я смогу родить еще раз. Или два. Но не больше, ты слышишь, не больше!..
Глава 15
И вот они снова здесь, на этом купающемся в золотистом солнечном сиянии зеленом острове, обрамленном в лазурный и кобальтовый блеск трех морей. Лиза никак не может поверить своему счастью. Удивительное дело: когда они были в Париже, все события минувшего лета казались ей сном – временами страшным, временами чудесным, – теперь же, когда они вновь оказались на Корфу, сном стал казаться Париж.
– Боже, какая прелесть! – восклицает похудевшая и похорошевшая Джемма, разглядывая фотографии. – В этом платье ты как фотомодель. Как Наоми Уоттс. Дорогое? Ух ты... А кольцо-то, кольцо!..
Кольца у Лизы и Венсана совершенно одинаковые, с мелкими камешками, и Джемма уже вдоволь похихикала над ним, убеждая в срочном порядке обзавестись бриллиантовыми серьгами и тем самым завершить образ звезды мадридского «Реала».
За неделю ничего не изменилось, разве что дни стали короче, а ночи соответственно длиннее. Сумерки наступали чуть ли не на час раньше, принося с собой прохладный ветерок, от которого по коже разбегались мурашки, а в восемь вечера уже хотелось накинуть на плечи шерстяной кардиган. Народу заметно поубавилось, пляжи выглядели пустынными, а в Керкире даже по вечерам не было никакой толкотни. Но остров от этого не стал менее прекрасным. Даже наоборот!
Лежа на циновке, брошенной на песок в двух шагах от воды, Лиза рассказывает Джемме о старом многоквартирном доме в центре Парижа, о канарейках на балконе, о мутных водах Сены, о высоких шпилях Сен-Жермен-де-Пре, о танце брата и сестры, о мини-диске в прозрачной коробочке, о пистолете на тротуаре... обо всем понемногу. Венсан ушел на лодке к острову Пакси и обещал вернуться часам к восьми или девяти. Ему было необходимо подзарядиться от стихии воды. Смыть боль и ярость. Осмыслить перемены.
Первую ночь после недельной разлуки они провели все вместе. Джемма боялась, что отныне (по какой-либо из вымышленных причин) это станет невозможным, но страхи ее оказались напрасными. После того как она перемерила и перещупала все привезенные ей подарки и в полной мере выразила свой восторг, все трое отправились в постель и безотлагательно занялись попранием прав, пересмотром норм и нарушением запретов. Пьяные и шальные, они услаждали друг друга так щедро, что к утру уже были не способны ни на какие формы сексуальной близости. Оставьте, не троньте... Все, что они чувствовали, – это предельное пресыщение, при котором даже простое касание пальца исторгает болезненный стон.
Джемма успокоилась. Теперь она верила в то, что терять любимых не обязательно. Можно найти более мудрое решение.
– Расскажи мне еще про этого Иуду... Анри Леграна.
– Да я уже все рассказала, – отвечает Лиза с легким зевком. – Его мозг не выдержал перегрузки и включил программу самоуничтожения. Не знаю, сколько ему удастся протянуть. Все зависит от того, до чего они договорились с Венсаном. Думаю, он был довольно высокого мнения о себе, и вдруг...
– Ничего себе «вдруг», – качает головой Джемма.
Она лежит на боку, опираясь на локоть, и проворно кидает в рот то печенье, то орешек, рискуя в скором времени вновь набрать потерянный вес.
– Венсан сказал, это выглядело как спонтанная активизация одной из программ, лежащих ниже уровня сознания. Программы, встроенной в микроструктуру мозга и недоступной для классического психоанализа.
– Ты говоришь так, будто он – компьютер.
– Эти термины применяют военные психологи.
– А еще что он сказал, наш душка-капитан?
– Больше ничего. Только то, что если Анри в самое ближайшее время не разберется со своими проблемами, ему крышка.
На своем «порше» Анри отвез Венсана и Лизу в аэропорт и оставался там до тех пор, пока на их рейс не объявили посадку. Пришла пора прощаться. Мужчины обнялись. Из деликатности Лиза отвернулась, но прямо перед ней торчала какая-то стойка с зеркальными панелями, что позволило ей проследить, как губы Анри потянулись к губам Венсана, а тот не возражал. Вот вам и крепкая мужская дружба. «Ne m’oublie pas» [109] , – шепнул Анри. Ответа Венсана она не расслышала.
* * *
Он был довольно вежлив, этот полицейский инспектор. Задавал только те вопросы, какие уместно было задавать человеку, не подозреваемому ни в каких противоправных действиях, и безропотно мирился с тем, что на них вместо Лизы в большинстве случаев отвечал Венсан: «Да, Максим Колесников звонил бывшей жене. Мы знали, что он в Афинах, он не делал из этого секрета. Приехать? Да, одно время у него были такие намерения, но дальше разговоров дело не пошло. Его встречали, но он так и не появился. И позже, к счастью, уже не докучал Элизабет своими звонками».
Опять к Лизе обращались как к мадам Торанс, но теперь это не вызывало у нее ни удивления, ни протеста. Напоследок грузноватый, не первой молодости инспектор позволил себе поинтересоваться, как долго продолжалось их знакомство, прежде чем было принято решение о вступлении в брак.
Венсан прикинул:
– Месяца два, если не ошибаюсь. Или два с половиной.
– Не слишком долгий срок. Хотя...
– Наш поступок кажется вам необдуманным?
– Необдуманным? – Инспектор помолчал, глядя на Венсана из-под полуприкрытых век. – Я бы так не сказал, сэр.
– Чересчур поспешным? – предположил Венсан.
Они сидели друг против друга за кухонным столом. У распахнутого окна, скрестив руки на груди, стояла со скучающим видом Лиза. Джемма мыла посуду.
– Бывает, – задумчиво промолвил инспектор, – люди проверяют свои чувства годами.
– За них можно только порадоваться, – пожала плечами Лиза. И пояснила: – Ведь это значит, что они молоды, что у них есть время. А мне тридцать два года. Я беременна и хочу родить своего ребенка в браке. Это что, наказуемо? Впрочем, кого я спрашиваю... – Она махнула рукой и улыбнулась мечтательной и отрешенной улыбкой оплодотворенной богини. – Вам, мужчинам, этого не понять.
– О, так вы... Мои поздравления, мадам. – Инспектор смущенно привстал, как будто собирался не то поклониться, не то удариться в бега. Бросил взгляд на Венсана. – С учетом этого деликатного обстоятельства, сэр, ваше решение выглядит вполне обоснованным.
К этому времени уже стало ясно, что задерживаться ему здесь нет никакого резона. С Джеммой Гальяно он уже побеседовал, причем она показала себя этакой экзальтированной простушкой, занятой только своим загаром, своим маникюром и мыслями о том, как бы поскорее выскочить замуж. С Лизой Шадриной тоже, насколько это оказалось возможным в присутствии ее новоиспеченного мужа. А после того как Морской Змей Торанс продемонстрировал свое умение отвечать на вопросы – минимум информации при кажущейся готовности к сотрудничеству, сжатые формулировки, ноль эмоций, – окончательно убедился в невозможности сделать какие-либо выводы, не прибегая к дополнительному расследованию.
