Джулиан Барнс - История мира в 10 1/2 главах
Они прилетели в Анкару, где им пришлось взять напрокат смокинги, так как посол устроил в их честь роскошный обед. Спайк скрыл свое разочарование тем, что большинство гостей беседовали с ним об астронавтике и явно не жаждали расспросить его о проекте «Арарат». Когда же в послеобеденной речи Спайк воззвал к их патриотизму и предложил организовать дополнительный сбор пожертвований, это их нимало не тронуло, если не сказать огорчило.
Хотя Бетти по церковным каналам пыталась заказать в Эрзуруме «джип» или «лендровер», ее просьбу поняли неправильно, и потому путешественники отправились дальше в большом «мерседесе». На восток до Хорасана, потом на восток-юго-восток, в Догубаязит. Местность выглядела опрятной, все кругом было как бы светло-зеленое и светло-коричневое одновременно. Они ели спелые абрикосы и раздавали улыбающихся Картеров маленьким детям: некоторых 'по как будто устраивало, однако другие продолжали вымогать доллары или, на худой конец, шариковые ручки. Всюду попадались военные, что навело Спайка на раздумья относительно стратегической важности этого района. Джимми, оказывается, и понятия не имел о том, что с сотню лет назад Арарат, или Агри-Даги, как упорно называли его здешние жители, был точкой, где сходились три великие империи — Россия, Персия и Турция, — причем каждая из них владела частью горы.
Несправедливо, что у Советов тоже был кусок, высказался Джимми.
— Тогда они вроде не были Советами, — ответил Спайк. — A просто русскими, то есть такими же христианами, как и мы.
— Может, это Бог лишил их доли в горе, когда они стали Советами.
Может, и так, — сказал Спайк, не уверенный, что границы сместились именно тогда.
— Не хотел, видно, оставлять святую гору в руках язычников.
— Да уловил я, — сказал Спайк, слегка раздраженный. — Только, по-моему, турок тоже христианами не назовешь.
— Они не такие язычники, как в Советах. — Джимми не собирался сдаваться при первом же возражении.
— Угу.
По дороге из Догубаязита на север Спайк возгласом попросил Джимми затормозить. Они вышли, и Спайк показал на маленький ручеек. Сомнений не было — вода в нем хоть и медленно, но текла по склону вверх.
— Восславим Господа, — произнес Снайк Тиглер и опустился на колени, чтобы сотворить молитву. Джимми наклонил голову на несколько градусов, однако же остался стоять. Через пару минут Спайк сбегал к «мерсу» и наполнил водой из ручья две пластиковые бутылочки.
— Это край чудес, — заявил он, когда они тронулись дальше. Джимми Фулгуд, геолог и любитель подводного плавания, обождал несколько миль, а затем попробовал объяснить, что картина, которую они наблюдали, с научной точки зрения не является невозможной. Все зависит от веса и давления водных масс, расположенных выше по горе, и на длинном спуске может попасться небольшой участок подъема, где ручей течет вверх. Насколько ему известно, этот феномен уже описывали прежде. Сидя за рулем, Спайк покладисто кивал.
— Согласен, можно объяснить и так, — сказал он под конец. — Но главный-то вопрос в другом: кто заставил воду течь наоборот? Кто выбрал для этого ручья такое место, чтобы мы могли увидеть его по пути к Арарату? Господь Бог, вот кто. Это край чудес, — повторил он с удовлетворенным кивком.
Спайк всегда казался Джимми жизнерадостным малым; здесь же, в Турции, он превзошел самого себя. Его не смущали ни москиты, ни мелкие неудачи; на чай он давал с истинно христианской щедростью; а едва завидев но дороге корову, высовывался в окошко и орал ее хозяину, а иногда и просто окрестным полям: «Жми, парень, а то выдою!» Временами это начинало действовать па нервы, но поскольку Джимми был на сто десять процентов обеспечен фондами проекта «Арарат», он мирился с восторженным состоянием своего партнера, как мирился бы с его придирками, будь он не в духе.
Они ехали, пока дорога не кончилась и горы, Большой и Малый Арарат, не выросли перед ними во всей красе.
— Прямо как муж с женой, правда? — заметил Спайк.
— Что-что?
— Ну, как брат с сестрой, Адам с Евой. Один здоровый, а рядом такая аккуратненькая, симпатичная. Улавливаешь? Мужчину и женщину сотворил их.
— По-твоему, Бог уже тогда имел это в виду?
— Бог все имеет в виду, — сказал Спайк Тиглер. — Всегда. — Джимми Фулгуд поглядел на пару горных силуэтов впереди и у него чуть не сорвалось с языка, что Бетти Тиглер на дюйм-другой выше Спайка.
Прежде чем прибегнуть к наиболее угодному Господу способу передвижения, то есть отправиться дальше па своих двоих, они рассортировали груз. Виски было оставлено в багажнике, поскольку они догадывались, что негоже употреблять алкоголь на Беговой горе; значки с Картером тоже свое отслужили. Они взяли с собой дорожные чеки, подкову и Библию. Джимми заметил, как Спайк, собираясь, украдкой сунул в рюкзак сдутый футбольный мяч. Затем они двинулись на штурм южных предгорий Большого Арарата, — долговязый бывший баскетболист в нескольких шагах позади пышущего энергией астронавта, словно младший офицер под предводительством генерала. Иногда геологические интересы побуждали Джимми остановиться и изучить какую-нибудь скальную породу; но Спайк нетерпеливо тащил его вперед.
Они были на горе одни и наслаждались своим уединением. На нижних склонах они видели ящериц, выше стали попадаться козероги и обычные дикие козы. Путники миновали оперативные высоты ястребов и канюков и приблизились к снеговой кромке, где уже не было ничего живого — разве что промелькнет вдалеке юркая маленькая лисица. Холодными вечерами, при резком шипящем свете газовой лампы Джимми заполнял дневник экспедиции, а Спайк читал Библию.
Они начали с юго-восточного сектора горы — области, на которую указывали заключившие временное перемирие религия и наука. Они спускались в бесплодные провалы и заглядывали в зияющие пещеры. Джимми не особенно хорошо представлял себе, что надо искать: то ли целый, нетронутый Ковчег — в этом случае они вряд ли пройдут мимо, — то ли какую-нибудь его важную деталь вроде руля или досок обшивки со следами битума, которым конопатили щели.
Первый поверхностный осмотр не дал никаких результатов, что не удивило и не разочаровало их. Они пересекли снеговую границу и двинулись к вершине. В конце подъема небо стало медленно менять цвет; когда путники достигли самой высокой точки, оно превратилось в ярко-зеленое. Чудеса сыпались одно за другим. Спайк преклонил колена, и Джимми на пару секунд присоединился к нему. Прямо под ними была пологая заснеженная долина, которая сбегала вниз ко второму пику. Это место казалось естественной гаванью для Ковчега. Однако они ничего здесь не нашли.
Северный склон горы был расколот гигантским ущельем, тянущимся на несколько тысяч футов. Спайк указал вниз, туда, где оно кончалось, и заметил, что когда-то там был монастырь. Настоящие монахи и все такое. Потом, в 1840 году, на горе произошло страшное землетрясение. Ее здорово потрепало, и церквушка развалилась, и поселок рядом с ней — он вроде бы назывался как-то на А — тоже был разрушен. Все, ясное дело, погибли, продолжал Спайк; если не сразу, то очень скоро. Видишь эту расселину? Ну так вот, дня через четыре-пять после землетрясения по ней поползла вниз лавина из снега и воды. И уж она-то сметала на своем пути все подряд. Настоящая кара Господня. Стерла монастырь и поселок с лица земли.
Слушая рассказ Тиглера, Джимми Фулгуд серьезно кивал в такт своим мыслям. Катастрофа, думал он, случилась в ту пору, когда этот кусок горы принадлежал Советам. И пускай они тогда были просто русские и христиане — все равно это показывает, что Бог имел на них зуб еще до того, как они стали Советами.
Их поиски продолжались три недели. Джимми высказал идею, что Ковчег может быть погребен глубоко в толще льда, который венчает гору; и Спайк согласился, что это возможно, но прибавил, что даже в этом случае Бог, конечно, нашел бы способ помочь им обнаружить его. Ведь Он же не стал бы посылать их на гору, а потом прятать то, на поиски чего они были посланы: Бог в такие игры не играет. Это показалось Джимми убедительным. Они осматривали склоны невооруженным глазом, а также с помощью бинокля и инфракрасного прибора ночного видения. Спайк ждал какого-нибудь знака. Но поймет ли он его тайный смысл? Может быть, надо искать там, куда дует ветер. Они пошли туда, куда дул ветер. Опять ничего.
Каждый день солнце нагревало лежащую под ними равнину, теплый воздух поднимался с нее и образовывал вокруг вершины горы облачный нимб, скрывающий от их глаз нижние склоны; и каждую ночь, под воздействием холода, облако рассеивалось. Через три недели они спустились к своей машине, чтобы пополнить запасы еды. Они съездили в ближайший поселок, и Спайк отправил Бетти открытку с сообщением «Ничего — это уже хорошо», слегка ее озадачившим. Потом они вернулись на гору и провели в поисках еще три недели. За это время луна успела округлиться, и Спайк глядел на нее вечерами, вспоминая, как там, в зыбучей пыли, зародилось их нынешнее предприятие. Как-то ночью, стоя бок о бок с ним, Джимми тоже рассматривал этот рябой шар кремового цвета. «Ну точно как сладкий пирог», — заметил он с беспокойным смешком, «Вблизи она больше смахивает на грязный пляж», — откликнулся Спайк. Он продолжал смотреть вверх, ожидая знака. Знака не было.
