Империя света - Енха Ким
Им досталась комната под номером 503. Дверь без труда отворилась одним поворотом ручки, и они вошли внутрь. Мари положила сумку на туалетный столик, а Сонук с Пандой побросали свои сумки как попало на пол — так каждый скромно отметил свою территорию.
— Идите в душ первыми, — скомандовала Мари молодым людям, которые рассеянно переминались с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.
— Мы? Хорошо.
Словно братья, которые выросли вместе, они вдвоем зашли в ванную. Через некоторое время оттуда послышался звук включенной воды, тихое хихиканье, глухой стук упавшего на пол предмета. Мари присела на край кровати и окинула взглядом комнату. Ей вдруг вспомнились рассказы про Бухенвальд и Освенцим. Когда-то очень давно она читала о том, как евреев в этих концлагерях выстраивали в колонны перед газовыми камерами. Старшие из них с неодобрением указывали пальцем на тех, кто выбивался из ряда и не соблюдал строй: «Вот поэтому нас называют грязными евреями!» Они по порядку раздевались и аккуратно складывали одежду в корзины, на которых были написаны их имена. После купания, дезинфекции и стрижки они должны были преобразиться в «чистых евреев». Они покорно шли в газовые камеры стройными рядами, и никто не пытался оказывать сопротивление. Слухи о массовых убийствах евреев уже вовсю носились в воздухе, но они изо всех сил старались им не верить и молча повиновались приказам. Так и у Мари за все время на пути сюда была не одна возможность избежать этой постели. Она могла убежать, могла притвориться, что ей нужно в туалет, и исчезнуть. Даже сейчас ничто не мешало ей просто уйти и разом покончить со всем этим. Но все события неразрывно следовали друг за другом, как по цепочке. Одно маленькое решение вело к следующему, пока в конечном счете все не вылилось в последнее, бесповоротное решение. Сейчас она даже не помнила, что побудило ее тогда, еще в «Неаполе», согласиться на уговоры Сонука, но что сделано, то сделано, и в результате она пошла с ними есть свиную грудинку в винном маринаде, угостила их ужином и выпивкой, после чего они все вместе пришли в этот почасовой мотель без обслуживающего персонала, где она снова расплатилась своей кредитной картой. Сейчас именно эта несчастная карта не давала ей взять и уйти. Если бы она только не платила за чертов номер! Дело сделано, и эти шестьдесят тысяч вон в следующем месяце будут списаны с ее счета.
Однако она была бы еще крепче прикована к месту, если бы расплатились они. Ее бегство в таком случае было бы вероломным поступком, нарушением их уговора. Но об этом Мари сейчас не думала, а лишь винила себя за минутную глупость, когда она зачем-то гордо отстранила Сонука и оплатила номер своей кредитной картой. Вместе с тем она не могла отрицать, что в тот момент это жест доставил ей удовольствие. Через несколько минут ей предстояло раздвинуть ноги перед двоими мужчинами, но она убеждала себя в том, что раз заплатила она, то все, что произойдет дальше, будет считаться ее добровольным выбором; что эти двое всего лишь жиголо, которых она сама наняла; мужчины вечно считают себя соблазнителями, но они сильно ошибаются, и на самом-то деле все совсем наоборот.
Шум воды прекратился. Мари невольно сделала глубокий вдох. Отрицать было бесполезно: что бы она ни думала, что бы ни пыталась вообразить, в чем бы ни старалась убедить саму себя — ничто не меняло того факта, что в этот самый момент она была готова провалиться сквозь землю. Да и было бы странно, если бы она чувствовала себя иначе. Ей вот-вот предстояло обнажиться перед двадцатилетними студентами юрфака с безупречно гладкой упругой кожей. На ее заплывшем жиром животе все еще были видны растяжки после родов. Кожа в промежности потемнела из-за экземы, а ляжки превратились в два шмотка сала. Она чувствовала себя словно в очереди на прием к гинекологу. Никакого сексуального возбуждения она определенно не испытывала. Мари вытерла вспотевшие ладони о простыню и быстро встала. Ей не хотелось, чтобы молодые люди, выйдя из ванной, застали ее сидящей на кровати. Показывать им, что она нервничает, Мари тоже не желала. Она взглянула на небольшой искусственный садик, сооруженный на веранде из кактусов и сансевиерий в цветочных горшках. Непрозрачные стекла полностью закрывали вид на улицу, и из-за яркой подсветки веранды было трудно определить, какое сейчас время суток. Мари посмотрела на часы. Стрелка показывала начало девятого, но ей казалось, будто не было еще и двух часов дня.
Из ванной вышли Сонук и Панда с обернутыми вокруг бедер полотенцами.
— Ва-ва-ва-а-аша очередь. — заикаясь, выговорил Панда.
Мари достала из сумки косметичку и направилась в ванную. Когда она уже собиралась закрыть дверь, в проеме показалась голова Сонука:
— А как ты будешь мыться с гипсом? Мари посмотрела на свою левую руку.
— Хм, точно.
— Может, мы поможем? — спросил Сонук, оглядываясь на Панду.
Немного подумав, она ответила:
— Зайди один.
Сонук юркнул внутрь и с торжествующим видом закрыл за собой дверь. Он расстегнул пуговицы, приподнял руки Мари и стянул с нее блузку. Затем он снял с нее бюстгальтер и юбку, приоткрыл дверь и бросил ее одежду наружу. Трусы Мари сняла сама и, скомкав в руках, положила на батарею. Она встала ногами на дно ванны и подняла левую руку вверх, чтобы не намочить повязку. Сонук взял в руку душевую сетку и включил воду. Струя брызнула ей на ноги, затем стала медленно подниматься выше. Сначала вода была немного холодной, но потом потеплела до нужной температуры. Сонук, уже сбросивший с себя полотенце, выключил воду и обхватил губами ее сосок, но Мари покачала головой. Он выдавил на ладонь немного геля для душа, опустил руку ей на лобок и стал мягкими движениями взбивать пену. Мари прикрыла глаза. Сонук принялся растирать гель во всему ее телу. От теплой и мягкой пены ей стало немного щекотно.
— Хватит, — тихо сказала она.
Сонук потер желобок между ее ягодиц. Мыльные пальцы скользили по анусу дальше в промежность. Она слегка наклонилась вперед. Сонук положил руки ей на грудь и стал массировать круговыми движениями.
— А знаешь, почему мужчинам так нравится женская грудь?
— Почему?
— Говорят, это потому, что она похожа на попу. То есть грудь — эта как бы попа спереди. Иначе ей незачем было бы так выпирать. Достаточно было бы одних сосков. Мужчины, когда смотрят на сиськи, на самом деле представляют себе женский зад.
— Полный бред.
— Я читал где-то.
Мари посмотрела ему между ног. Налитый кровью пенис был устремлен вверх, словно целясь в ее попу с сосками, и покачивался при каждом движении. Сонук снова включил воду, и мощная струя окатила ее ноги. Мари смотрела вниз на свое тело. Сбегавшая вниз пена была похожа на человеческую слюну. Она вспомнила парня, с которым впервые в жизни переспала. Он плюнул ей между ног, потому что она была совершенно сухой, затем смазал своей слюной головку члена и с силой протолкнул в нее. Она прикрыла глаза. И где этот ублюдок такому научился? Сонук медленно водил сеткой душа, смывая мыльную пену.
— Повернись, пожалуйста.
Мари повернулась, подставив ему спину. Струя воды омыла части тела, недоступные ее взгляду. Сонук взял сухое полотенце и стал тщательно промокать им каждый сантиметр ее тела. В эту минуту он казался ей заботливым мужем. Она обняла его, прижавшись к его груди все еще влажным телом. Твердый член уперся ей в живот. Она опустилась на колени и взяла его в рот. Поласкав его примерно с минуту, она подняла голову вверх и посмотрела Сонуку в лицо.
— Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя?
— Конечно.
— Я никогда этого не хотела. Хочу, чтобы ты четко понимал это.
— Я знаю. Это я попросил тебя.
— Подумай хорошенько, пока еще не поздно. Ты серьезно хочешь, чтобы я была с другим? И ты сможешь на это смотреть?
— Ты не будешь с другим. Любовью будем заниматься мы с тобой, а он не более чем игрушка, как какой-нибудь вибратор, чтоб добавить нам ощущений.
— Ты ведь правда меня любишь?
