Роберт Менассе - Блаженные времена, хрупкий мир
Целыми днями Лео ходил вокруг нее, и она все вновь и вновь прогоняла его усталым движением руки, как одуревшую от жары муху, или, в лучшем случае, терпела его как объективную необходимость, как жару, которая тогда стояла; жара царила и в доме, напоминая надолго затаенный вдох, который, казалось, остановил весь ход жизни. Разговоры, которые Лео пытался с ней заводить, так быстро обрывались, словно он хотел поймать в радиоприемнике какую-то волну и все крутил и крутил ручку, но ловил только обрывки фраз, и потом — снова надолго — шум помех. Дядюшка Зе, сказал Лео, пригласил нас на ужин. Я работать не могу, сказал Лео, скажи, что случилось, Юдифь? Что с тобой, спрашивал Лео, почему ты такая — он не мог подобрать слов. Ее короткие ответы ничего не проясняли, и Лео мало поправил дело, стараясь как-то истолковать ее поведение, думая, что угадывает ее чувства. Ты как моя мать, она тоже всегда говорила, что Левингер… Моя мать тоже никогда не принимала всерьез мою работу, она тоже считала абсурдом, что я… Моя мать тоже сидела вот так неподвижно и самоуверенно, и ей было все равно, кто бы ни был рядом, мой отец или я.
В зеркальном доме, в который превратился домик Лео, одиночество обоих непереносимо удваивалось, но когда Юдифь уходила из дому, тогда Лео, глядя в зеркала, видел, как его одиночество увеличивается до бесконечности. В спальне, в гостиной, на кухне, в ванной, везде он оказывался сразу окружен своими изображениями, словно повсюду за ним следовал безымянный третий, явившийся неизвестно откуда, этот старый человек, вовсе не он, чужак, который под предлогом подражания непрерывно обманывал его, пока не перенял полностью мимику, жесты и движения Лео, обретя полную самостоятельность, — перенял эту меланхолическую усталость, это разбухшее отчаяние, всю эту надутую сгорбленность, лысеющую рассеянность, остроносую и узкогубую озабоченность, озадаченную обморочность. Лео превратился в того, другого, в зеркалах, который показывал, как можно между ощущением самого себя и его изображением поставить полированную стеклянную стену, которая не позволяет тебе добраться до тебя самого, так что ты начинаешь представлять самого себя искаженно, пока не окажешься по ту сторону стеклянной стены, не станешь тем другим и не выглянешь из зеркала, — глядь, а там никого.
Однажды, когда Лео лежал с Юдифью в постели, бок о бок, он посмотрел в зеркало, ища изображение Юдифи, и с испугом увидел, что к нему протягивается сверху из зеркала только его собственная рука.
Моя подружка, говорил Лео, задумчиво разглядывая себя в зеркало, пока парикмахер массировал ему кожу на голове, повсюду развесила такие вот зеркала на каждой стене, в каждой комнате, и я от этого медленно, но верно схожу с ума, но говорить с ней об этом невозможно.
Очень интересно, сказал парикмахер, вам надо расслабить затылок и кожу на голове, вы очень зажаты. Не нужно все время так морщить лоб, вот-вот, прекрасно, чудно.
Я думаю, сказал Лео, вы, как парикмахер, привыкли иметь дело с зеркалами. Вы работаете перед зеркалом каждый день. Но все же что бы вы подумали, если бы ваша жена увешала зеркалами всю квартиру, даже не объясняя, зачем, я считаю…
Понимаю, сказал парикмахер, значит, ничего не говорит. Она и не может ничего сказать. Вы знаете, что такое табу? Да? Понимаете, она не может ничего объяснить, потому что речь идет о табу. Я подозреваю, у нее анальные проблемы. Не поймите меня превратно, сказал парикмахер, и, пожалуйста, расслабьте кожу на голове, я просто делаю чисто научный вывод. Я сейчас как раз посещаю курсы психологии. Всех парикмахеров надо обязать проходить такую подготовку. И как вы думаете, насколько часто облысение имеет нематериальные причины? Я бы не смог толком обслужить моих клиентов, если бы не разбирался в психологии. А можете себе представить, каких только историй не наслушаешься от клиентов во время работы? Сплошь психологические проблемы. Если бы я не вникал во все эти проблемы, я растерял бы своих клиентов. Посмотрите, как вы все время высоко поднимаете брови, и весь затылок напряжен, вот здесь, чувствуете? Как камень. Это при ваших волосах абсолютно противопоказано. Такое и самые крепкие корни волос не выдержат. Как обеспечить кровоснабжение у основания волос при таком напряжении? Да, вот так уже лучше. Там у вас все дело в психологии, могу поспорить. Возможно, то, что у вас там происходит с вашей подружкой, волнует вас так сильно из-за того, что это порождает в вас неосознанный страх, я имею в виду эти проблемы там, сзади, будем говорить, что-то происходит пониже спины, вот от этого и вся мускулатура на затылке постоянно напряжена, от страха. Да, уже много лучше, расслабьтесь. Вы когда-нибудь задумывались о том, что мы всегда слышим многое, что происходит у нас за спиной, а видим только то, что спереди нас? Я так и знал. Вы запретили себе думать об этом. Ведь иначе вам пришлось бы постоянно думать о том, что позади вас что-то может случиться, чего вы не увидите. Это рождает страх. Значит — не думать об этом. Отчетливо подавленная анальная сексуальность. Теперь страх засел у вас в затылке. Видите ли, то, что касается заднего прохода, это ведь дело тонкое. Это в каком-то смысле, что называется, самый твердый орешек, какой бывает. Вы не поверите, ведь можно что-то неправильно делать в детстве, и это испортит тебе всю жизнь. Об этом психологи целые книги написали, ей-Богу. Я много над этим размышлял. Мне сразу стало ясно, что это — главная проблема. И у меня на этот счет есть-таки своя теория. В чем же заключается проблема? Ведь анальное отверстие, если подходить строго научно, — это в каком-то смысле наш самый загадочный инструмент для производства и коммуникации, потому что мы никогда сами не можем наблюдать, что там происходит. Ведь в оральной и генитальной фазе мы сталкиваемся с вещами, которые также и видим. А в анальной фазе — нет. И это, конечно, ужасно. Все же самое первое, что мы, люди, отторгаем от себя, мы отторгаем с помощью ануса. Но мы не можем видеть, как мы это делаем. Мы производим это там, сзади. И видим произведенное только тогда, когда оно уже совершенно готово, так сказать, объективировано, потому что нечто подобное может произвести и кто-то другой. Представляете, насколько всерьез ребенок, сидящий на горшке, неосознанно занят этим вопросом. Ручаюсь головой. Некоторые люди никогда не приходят к нормальной половой жизни, потому что не могут решить свою анальную проблему. Расслабьтесь. Я же вам говорю, я в этом кое-что понимаю. Дона Гаэтана, та белокурая сеньора, которую только что стригла Мария, да-да, она вон там сидела, вы ведь сами видели, она все время худеет, и это у нее явная болезнь. Она не может удерживать никакую пищу, у нее сразу начинается рвота. Понятное дело, ведь то, что она кладет в рот, она видит, значит, через рот это все и должно выйти обратно. Абсолютно точно, это не преодоленная анальная фаза. А знаете, что она мне рассказала? Она все время на что-нибудь натыкается и с кем-нибудь сталкивается — все из-за того, что непрерывно оборачивается и смотрит назад. Словно боится, как она говорит, будто сзади может что-то произойти, что-то такое, чего она не увидит. Понимаете, чего она на самом деле боится? Ну? Вы, конечно, уже догадались. Что с ней сзади что-то может случиться — ну, догадались? Точно, она боится, что сзади из нее что-то может выйти, а она этого не может увидеть, не может за этим проследить, и она хочет, чтобы еда попадала в рот и изо рта же и выходила, потому что в этом случае она может видеть, что делает. Видите, как бывает. Проблемам нет конца. Теперь-то ей уже лучше, она сейчас проходит лечение. Я посоветовал ей попробовать принимать пищу только в темноте, чтобы привыкнуть к невидимым процессам. Этому я не на курсах научился, это моя собственная идея. Интуиция в моей профессии — самое важное, профессиональные знания сами по себе еще ничто, нужна интуиция, я всегда это говорил. Ваша подружка, наверное, очень худенькая? Вот видите, я так и думал. Интуиция. С помощью своих зеркал она, возможно, хочет защитить себя от той великой загадки, которая караулит ее сзади. Спросите ее как-нибудь, тревожит ли ее то, что находится у нее за спиной. Возможно, тогда что-нибудь и выяснится, я имею в виду, может быть она тогда заговорит. Сами увидите. Ваша подружка и в спальне повесила зеркала? Я так и думал. Возможно, ваша подружка — я говорю это в строго научном смысле, и это только между нами — возможно, она и в постели вся сосредоточивается только на анусе. Я прав? Пожалуйста, расслабьте кожу на голове. Я кое-что в этом понимаю. Зеркало рядом с кроватью и над кроватью, так поступают только люди, которые полностью сосредоточены на анусе, полностью. Они хотят разрешить загадку, как к ним что-то попадает внутрь и каким образом и что выходит наружу, когда они этого не могут увидеть. Для решения половых проблем человеку зеркала не нужны. Ведь у него все перед глазами. Сеньор Лео, обратите внимание на кожу головы, расслабьтесь, пожалуйста. Будете как-нибудь случайно проходить мимо книжного магазина, загляните туда, вы увидите, на эту тему вышло невероятно много книг, для начинающих тоже, поинтересуйтесь, не повредит. Я в этом кое-что смыслю, смело могу сказать. Иногда у меня даже создается впечатление, что люди в своем подсознании вообще ни о чем другом не думают, кроме своей анальной сексуальности. Каких только историй я не наслушался за работой! Итак, если я правильно все понимаю, вам необходимо поговорить об этом с вашей подружкой. Хотя бы ради ваших волос. Ведь это постоянное напряжение должно иметь причину. Вот увидите, у Фрейда найдется для вас объяснение. Да, в следующий раз уже пора обновить краску на волосах. Вот видите, если я вам зачешу волосы строго назад, уже видны светлые корни. Маленькая лысина на затылке стабилизировалась. Больше не делается. Вы должны не забывать постоянно как следует расслабляться.
