Ксения Велембовская - Дама с биографией
— Да что с тобой, Лю? — переспросил поспешно оседлавший березу Марк, и голос его был полон неподдельного волнения. — Что случилось, дорогая?
— Сегодня я узнала из достоверного источника, что Ростислав изменяет Ляле. Представляешь, он нашел себе восемнадцатилетнюю продавщицу из хозяйственного магазина! Девица ждет от него ребенка, и мой распрекрасный зятек поклялся ей, что разведется в ближайшее время. У меня язык не повернется сказать об этом Ляле! Для нее это будет страшный удар! И по ее женскому самолюбию, и по ее репутации, которой она так дорожит. Но главная проблема даже не в скандале, который растиражирует желтая пресса, а в том, что Лялька может остаться у разбитого корыта. Вся недвижимость — восстановленная из руин на ее деньги дача, шикарная, только недавно перестроенная квартира с евроремонтом на Чистопрудном, гараж — все принадлежит Зинаиде… Зинаиде Аркадьевне.
— Фью-ю-ю! — присвистнул изумленный Марк. — Как же вы, девчонки, так опростоволосились?
— Как? Да очень просто! Ляля меня вообще не слушает! Она считает, что если она зарабатывает в двадцать раз больше, то она и умнее меня в двадцать раз! — с жаром выпалила Люся давно наболевшее, но по испуганному недоумению, написанному на лице у Марка, который, само собой, был не в теме современных взаимоотношений отцов и детей, сообразила, что выглядит сейчас в его глазах психопаткой, и сразу сбавила обороты. — Извини, что я разоралась. Но обидно, понимаешь? Я много раз пыталась внушить ей, что нельзя горбатиться на чужую тетю. Сначала надо переоформить квартиру и дачу хотя бы на Ростислава, а уж потом затеваться с тысячедолларовыми ремонтами и закупками дорогущей мебели, сантехники и прочего. Но куда там! У нее один ответ: отстань, мне сейчас некогда этим заниматься, у меня съемки! Я просто ума не приложу, что теперь делать!
— Во-первых, не нервничать. — Марк ласково похлопал ее по руке и, поменяв лихую позу всадника на родственную — плечом к плечу, шепотом потребовал подробности.
Сказав «а», пришлось сказать и «б», то есть сообщить обо всем, о чем она узнала сегодня утром. Утаила лишь несущественное — от кого и где.
Нога в кроссовке взлетела на ногу, и вроде бы вправду озадаченный Марк погрузился в размышления, глядя на медленно круживший над водой желтый лист.
— А во-вторых? — не вытерпела Люся, нервно посмотрев на часы, но Марк лишь повел бровями, мол, дело весьма непростое.
— А во-вторых, Лю, — наконец сказал он, да так решительно-радостно, словно нашел ответы на все вопросы, — прежде всего надо тормознуть с разводом нашего, извини за выражение, придурка-зятя! Кстати, ты уверена, что все обстоит именно так, а не иначе?.. Ты с ним самим говорила?.. Ах, нет! И он пока не знает, что мы знаем?.. А мадам ку-ку, я имею в виду его мамашку, в курсе прелюбодеяния?
— Нет, не думаю. Ростислав никогда не был душевно близок с ней, а в последнее время он вообще стал полным интравертом. Кроме того, из Зинаиды конспиратор никакой. Полторы ее мысли всегда написаны у нее на лице. Нет, она не знает.
— Это хорошо. Стало быть, у нас на руках есть кое-какие козыри. Я бы предложил вот какой план… — И Марк, басовито похохатывая, принялся излагать первый пункт своего плана: любым способом немедленно удалить Ростислава. К примеру, отправить его отдыхать недельки на две-три куда подальше: в Турцию, в Египет, к черту на кулички!
— А если он не захочет уезжать?
— Еще как захочет! Да этот нерешительный телок наверняка уже так извелся из-за проблем со своими бабами, что ему только свистни, и он понесется вприпрыжку хоть на край света. Поверь, в такой ситуации для мужика любая отсрочка — счастье, праздник, именины сердца. По себе знаю.
— Ну, если знаешь по себе…
— Лю, не язви… Переходим к следующему пункту. В отсутствие Ростислава следует нейтрализовать его возлюбленную с помощью ее же собственной мамаши, которая за кругленькую сумму в конверте убедит свою Джульетту отказаться от нашего Ромео. К самой девчонке с деньгами лучше не соваться: барышня не в себе — на сносях, от любви голова идет кругом, а мамаша пораскинет свежими крестьянскими мозгами и с радостью согласится. Сама подумай, за каким дьяволом простой деревенской бабе нужен зять-философ? Крепко закладывающий за воротник специалист по Канту? Не первой молодости. С академической зарплатой в три копейки, которую он сам же и пропьет. Мало ей, что ли, мужа-алкандия? Я бы на месте этой бабы ноги целовал тому, кто избавит ее от такого зятя!
— Ты-то, может, и целовал бы, а у бабы своя логика! Ей во что бы то ни стало надо выдать беременную дочку замуж! — напустилась на него Люся, совсем не склонная переводить случившееся в жанр комедии. — Лично я эти деньги в конверте не понесу! Может, ты их понесешь?.. Ага, нет! Правильно. Гадко, низко. Но ты не учел и еще один момент: взятка моментально лишает Лялю статуса страдающей стороны. А тогда вообще не отмоешься! Баба, не будь дура, позвонит на телевидение — бабы теперь продвинутые, спят и видят, как бы им засветиться в ящике, — и к обоюдной радости даст этим шакалам интервью. Где сообщит, как ее дочку совратил муж Ольги Кашириной и как потом, чтобы замять это подсудное дельце, знаменитая артистка с подачи папочки-продюсера пыталась всучить им, простым, честным труженикам, эти грязные деньги. И потрясет твоим конвертом на всю страну! — Для вящей убедительности Люся потрясла воображаемым конвертом в воздухе и ядовито сощурилась: — Нравится тебе такой вариант?
Кажется, она своего добилась: напугала пустобреха до смерти. Совершенно очумевший, он замахал руками: «Нет-нет-нет! Никогда! Боже, какой я идиот… остолоп, дурень!»
Приступ самокритики длился недолго. С самым серьезным видом — то есть снова ерничая — Марк заявил в свое оправдание, что никогда не смотрит телевизор, поэтому плохо знаком с психологией современных русских баб, и без паузы предложил перейти к обсуждению главного пункта, воплощение которого он якобы целиком берет на себя. Чтобы полностью реабилитироваться.
— Валяй, только в темпе. Времени, между прочим, уже три часа.
— Да ты что?! — аж подпрыгнул продюсер и, вскинув загорелую руку, посмотрел на свой «Ролекс». — Действительно. У меня, наверное, уже миллион звонков на мобильнике… А я вроде забыл его, — похлопал он себя по всем карманам. — Да, забыл. С перепугу. Ты так грозно сказала мне: жду тебя внизу через пять минут!..
— Может, пойдем? Некогда! — Люся в раздражении поднялась, но Марк за рукав усадил ее обратно на березу. Судя по вновь загоревшимся глазам, он еще не наприкалывался.
— На сей раз я буду предельно серьезен и краток. Клянусь, Лю!.. Итак, за те две-три недели, пока наш пентюх будет кайфовать по программе «все включено» на берегу синего моря, я склоню Зинку, которая — ты не могла этого не заметить — влюблена в меня как кошка, к подписанию всех необходимых бумаг… Надо, дорогая Зинаида Аркадьевна, надо! В стране полного абсурда, мы обязаны позаботиться о будущем наших детей. Мало ли еще какие идиотские законы может принять наша Дума? Увы, мы ни от чего не застрахованы. Скажу вам больше. Может случиться и так, что, проснувшись завтра утром, мы обнаружим, что живем уже в другом государстве. Не хочу вас пугать, милая Зинаида Аркадьевна, но слухи ходят тревожные. Поэтому советую вам, дорогая, очень-очень поторопиться… Какая досада, что Ростислав в отъезде!.. С другой стороны, Лялечка здесь. Да и зачем, в сущности, Ростику эта морока? Давайте побережем его для науки. Читал, читал его работы. Замечательно по проникновению в предмет и глубине авторской мысли. Не побоюсь этого слова, блестяще!.. Хотите, я пришлю вам завтра своего нотариуса? Он, правда, страшная зануда, въедливый до печенок, но не знаю, как вы, а я не доверяю нынешним молодым щелкоперам. Вечно все перепутают, растеряют, печать забудут шлепнуть. А мой Иван Иваныч… или Абрам Семеныч… все сделает в лучшем виде… Уверяю тебя, Лю, Зинка истечет слезами благодарности… Ах, дорогой Марк Спиридонович, как я вам признательна! Умоляю, завтра же пришлите мне вашего Иван Иваныча… или Абрам Семеныча… И дело в шляпе! — подытожил он свое выступление, невероятно довольный собой, разрумянившийся от красноречия. — Ну, как?
— А никак. Изобразил ты все здорово, но учти, Зинаида еще более нерешительная, чем ее сынок. Она твоему Абрам Семенычу все жилы вытянет, морским узлом завяжет, но так ничего и не подпишет! К тому же, будет тебе известно, Зинаида — Плюшкин в юбке. Для нее легче застрелиться, чем расстаться с чем бы то ни было. Хоть со свадебным платьем из розового нейлона, свято хранимым сорок с лишним лет, хоть с дачей. В принципе, это все равно. Так что ничего у тебя не выйдет!
— Выйдет!
— Ну, не знаю…
Обратно шли быстро и молча, почти не замечая, как оранжевый солнечный шар опускается над озером все ниже и ниже, отчего озерная вода превращается в золото. Сосредоточенный, время от времени похмыкивающий Марк, по-видимому, обдумывал детали своего гениального плана. Усилившийся северный ветер, предвещавший скорый конец второго, короткого бабьего лета, еще не остудил его дурную башку.
