Мухаммед Аль-Али - Произвол
Когда они подъехали к дому Ильяса, там их уже ждал пышный ужин. За столом было немало представителей верхушки французского и ливанского общества, в том числе очаровательных женщин. Но среди них особо выделялась одна, в роскошном платье с глубоким вырезом на груди, сопровождавшая Ильяса. Она употребляла все свои чары, чтобы заставить гостей забыть дорожную усталость и привести их в благодушное расположение духа.
Ильяс был одним из крупных чиновников государственного банка в Бейруте. В его основные функции входило содействие финансовым операциям сирийских и ливанских евреев, делавших в его банке огромные вклады, а он в свою очередь переводил их в банки Палестины, Парижа, Лондона и других европейских столиц. За свои услуги он щедро вознаграждался. Таким образом его жизнь тесно переплелась с интересами вкладчиков. Дом Ильяса был открыт для всех, с кем ему приходилось иметь дело в Сирии и Ливане. После каждого приема его личное состояние значительно увеличивалось. Компаньоны не скупились на денежные чеки и ценные подарки. Компаньонкой номер один у Ильяса была Марлен. С ним она делилась всеми планами и доверяла настолько, что даже посылала в Палестину приобрести для нее земельный участок.
Этот вечер Ильяс решил провести с особым шиком, расщедрившись на дополнительные расходы. Во всех залах звучала приглушенная музыка. На стенах спальных комнат были развешаны большие фотографии обнаженных красоток. Он также пригласил несколько вызывающе одетых женщин, которые, небрежно развалившись в креслах, выставляли напоказ все свои прелести. Мужчины не могли совладать с собой, то и дело пяля на них глаза.
Рашад-бек упивался удачным вечером. Обольстительные и обещающие улыбки женщин приводили его в экстаз. Он забыл о прошлом и будущем. На танцы он выбирал самых красивых, потом стал обмениваться партнершами с Сабри-беком. Разгоряченный вином и одурманенный близостью женского тела, он вытащил свой кошелек, достал из него все золотые монеты и стал засовывать их в лифы женщин. Желание обладать ими всеми в эту ночь все сильнее овладевало им. Мужчины залпом осушали целые бокалы. Некоторые пили прямо из бутылок. Гости перестали замечать друг друга. Запах вина и пота перемешался с терпким ароматом женских духов. Везде валялись пустые бутылки. Мужчины хватали первых попавшихся женщин и тащили их в темные углы. Вечер превратился в настоящую вакханалию.
Лучи солнца, взошедшего над Ливанскими горами, пробив утренний туман, проникли в помещения дома Ильяса. Рашад-бек и его спутники решили остаться в Бейруте еще на день. Хотя они и спали до полудня, но после вчерашних излишеств им необходимо было прийти в себя.
Погода была прекрасная. Слуги трудились с утра, чтобы ублажить гостей и выполнить любое их желание. Те снова собрались в большой гостиной. Через дверную щель за ними с любопытством, смешанным со страхом, наблюдала прелестная девушка лет пятнадцати, дочка служанки Мари. Все ей было в диковинку. Мать девушки позвали вчера мыть посуду и помогать на кухне. Ее девичья свежесть привлекла внимание Рашад-бека. Он с восхищением следил, как изящно и непринужденно она двигается по вестибюлю. Наконец он не вытерпел и, наклонившись к сидящей рядом Астер и указав на дочь служанки, шепнул ей, что, оказывается, Ильяс скрыл от них одну красавицу.
Известный своим нахальством в обращении с женщинами, он встал и как вор подкрался к девушке. Стоя за ней, он любовался роскошными волосами, ниспадающими до пояса, и жадно вдыхал аромат юного тела. Девушка испуганно повернулась к нему. Нагло глядя на нее в упор, Рашад-бек засюсюкал:
— Почему ты прячешься от нас? Иди садись с нами.
Он распахнул дверь и подтолкнул упирающуюся девушку в гостиную.
— Смотрите, какую прекрасную газель я поймал! — торжествующе обратился он к присутствующим.
Все громко рассмеялись. А Рашад-бек продолжал:
— Это Ум-Жискар скрыла ее от нас, будто мы съесть ее хотим.
Бледную от страха девушку стала бить дрожь. Она еще раз попыталась вывернуться из рук бека, но тот насильно усадил ее за стол среди гостей. Ум-Жискар насмешливо воскликнула:
— Можно подумать, что ты питаешь слабость к служанкам! Она простая посудомойка.
Рашад-бек возразил ей:
— Ну и что? Она из того же теста, что и мы. Я давно не видал такой прелести.
Женщины натянуто засмеялись, а Шарона сказала:
— Да он хочет мне изменить. Ну что ж, я перевоспитаю его.
Шарона попыталась выдернуть руку девушки из руки Рашад-бека. Когда ей не удалось это, она ее сильно толкнула. Девушка стрелой вылетела из зала и исчезла в вестибюле. Рашад-бек насупился.
— Почему вы так смотрите на меня? — спросил он. — Неужели я совершил что-то ужасное?
Гости ответили ему дружным смехом. Сабри-бек, покачав головой, сказал ему с улыбкой:
— Тебе мало вчерашней ночи? Ты же не зверь.
— Женщины любят, когда мужчины страстны, как звери, но не с другими, а с ними, — с вызовом произнесла Марлен.
— Перед тобой, Рашад-бек, лучшие женщины Бейрута. И ты унижаешь нас этой девчонкой, — заявила Гладис, с трудом подавив свой гнев.
Про себя же она подумала, что лично ей он и его пристрастия безразличны. Ее интересует лишь мошна бека.
Мать девушки, слышавшая разговор, сильно разволновалась, опасаясь сурового наказания хозяйки. Ее могут выгнать, хотя она ни в чем не виновата. Всю жизнь она прислуживала другим. В молодости она тоже была очень красива. Еще до рождения дочери ее однажды отдали в услужение французскому офицеру. Он клялся в своей любви, а сам попытался изнасиловать. Тогда, с трудом вырвавшись, она сумела избежать позора. А сейчас ей за пятьдесят, дочери — пятнадцать. Но судьба, видно, у них одна — терпеть унижения и посягательства на свою честь.
Вне себя от злобы, Гладис вышла из-за стола в поисках девушки. Та безутешно рыдала в соседней комнате. Схватив ножницы, Гладис стала кромсать ее прекрасные волосы. Тоном, не терпящим возражений, она потребовала от Мари помочь ей. Бедной матери ничего не оставалось, как беспрекословно подчиниться. Она держала голову дочери, а сердце ее обливалось кровью. Закончив свое гнусное дело, Гладис с торжествующим видом вернулась к столу.
Когда Рашад-бек обнаружил девушку, в мгновение ока превратившуюся в мальчугана, он расхохотался так, что чуть не опрокинулся на спину. Подойдя к Гладис, он расцеловал ее в обе щеки с возгласом:
— Вот это настоящая женщина!
Все в один голос одобрили поступок Гладис:
— Поделом ей. Глаз не должен подниматься выше брови.
Подали вино, зазвенели бокалы. Тост следовал за тостом. Гости перешли на французский язык, которым Рашад-бек не владел. Наблюдая за движениями женских губ, Рашад-бек подумал: «С женщинами предпочтительнее общаться в постели. Когда гаснет свет, любой язык превращается в любовный лепет». Повернувшись к Сабри-беку, он сказал по-турецки:
— Вечер может затянуться, а я не хочу остаться без работы. Подумай, как бы провести его еще лучше, чем вчера.
Мадам Марлен в своем ярко-красном платье, свет от которого отражался на лицах и бокалах, восседала за столом, будто она была хозяйкой. Но к каким бы женским уловкам она ни прибегала, чтобы казаться моложе, морщины вокруг глаз и на шее выдавали ее возраст. Обменявшись несколькими словами с Сабри-беком, она покинула с ним гостиную. Примерно через час они вернулись в обнимку, явно довольные друг другом. Покровительственно похлопав Рашад-бека по плечу, Марлен промолвила:
— Все будет, как ты желаешь, мой дорогой друг.
Рашад-бек, не поняв смысла слов, попросил ее уединиться с ним для разъяснений. Она встала и вышла с беком, обняв его за талию. Они уселись в отдаленном углу. В ходе беседы Рашад-бек посвятил Марлен в свои планы относительно контрабанды и продажи оружия. Она обещала оказать ему содействие.
— Я устрою это через алеппского советника. Скоро он сюда прибудет вместе с офицерами, и мы обсудим с ними детали. Дело это серьезное, и одними подарками тут не обойтись.
Рашад-бек понял, что Марлен навязывает ему свое партнерство.
— Хорошо, мадам, — согласился он. — Мы давно знаем друг друга и сообща решим все проблемы.
— Я должна вскоре поехать в Яффу, — сказала Марлен. — Возможно, я возьму с собой Шарону и Астер. А ты отправляйся в Дамаск и подготовь все там. Дело не простое. Но оно тебе по плечу. — Марлен засмеялась и потрепала бека за рукав. — Договоренность сугубо между нами. Смотри не проболтайся Шароне. Она еще не доросла до подобных дел.
Марлен стремилась загрести все дивиденды сама и не была заинтересована в расширении круга участников сделки. Она дала понять беку, что у Шароны и Астер свои источники доходов.
Они снова вернулись к столу. Накачиваясь — вином, Рашад-бек неоднократно прокручивал в голове детали предстоящей операции. Он стал поглаживать волосы Шароны, уставившись на нее налитыми глазами.
