Линн Каллен - Миссис По
В сад выскочила Винни:
– Мамочка, пришла эта дама, миссис Клемм.
Миссис Клемм?
– Чего она хочет? – спросила я.
Винни пожала плечами, и тоненькие косички подпрыгнули:
– Тебя.
Миссис Клемм сидела с Элизой в общей комнате, примостившись на краешке дивана.
– Вот и ты! – чересчур сердечно воскликнула Элиза. – Работала?
Миссис Клемм повернула ко мне голову так, что я наконец-то увидела ее лицо за оборками капора. Ее глаза, круглые и голубые, словно шарики для детской игры, как обычно, полнились беспокойством.
Наверху что-то загремело, потом оттуда донеслись крики младшего поколения семьи Бартлеттов. Элиза поднялась:
– Вы извините меня, если я на минуточку отойду? Думаю, мне нужно остановить небольшую войну.
Элиза вышла. Миссис Клемм сложила руки на коленях, потом поменяла их положение.
– Сожалею, что помешала вам. Миссис Бартлетт сказала, что вы пишете.
Я посмотрела в лицо своему страху:
– Как себя чувствует миссис По?
– Я пришла по ее просьбе.
– Чем могу служить?
Ее глупые синие глаза-шарики, полные страдания, встретились с моими.
– Она так несчастна! Эдди совсем не проводит с ней время.
– Он много работает, – виновато промямлила я.
– Я думала, он может быть здесь. – И она вгляделась в коридор, словно я могла прятать там мистера По.
– Вы же знаете, сюда он может приходить с семьей. Нам всем нравится его общество. Мы будем очень рады, если вы и миссис По будете почаще к нему присоединяться.
– Мы не знаем, где он, – выпалила она.
Вернулся ли он домой, уйдя отсюда вчера вечером?
– Он, должно быть, в редакции, работает над стихами для Бостонского лектория. Кажется, они тяжело ему даются.
– Его там не было. – Миссис Клемм вздохнула. – Я не в состоянии беспокоиться об обоих своих детях разом, только по очереди. И сейчас очередь Виргинии, она больше меня заботит.
В мои мысли проник страх.
– Ей нужен доктор?
– Ей нужен муж.
Самое последнее место на земле, где я хотела бы оказаться, было обиталище миссис По, но чувство вины заставило меня спросить:
– Могу я навестить ее?
Она выглядела удивленной:
– Ну… очень мило с вашей стороны, но, право же, это ни к чему.
– Я настаиваю.
– В этом действительно совершенно нет нужды. – Она виновато заглянула мне в глаза.
– Миссис Клемм, я хочу помочь. Для меня это важно. Пожалуйста, позвольте мне пойти.
Она прерывисто вздохнула.
– Если вы считаете…
– Я возьму пальто и шляпу. – Я стала подниматься по лестнице, чувствуя облегчение от того, что хоть на миг могу от нее уйти.
Завязывая капор, я почти смеялась, вспоминая, как мне пришлось умолять о том, чего я всем сердцем боюсь.
* * *Когда мы вошли, миссис По спала на диванчике. Меня потрясла бледность ее лица. Кожа стала настолько тонкой и прозрачной, что под ней виднелась паутина сосудов. Казалось, еще чуть-чуть, и я смогу разглядеть кости черепа.
– Здравствуйте, миссис По, – сказала я прямо от дверей.
– Подойдите ближе, – сказала миссис Клемм, – она вас не слышит.
Она что, умерла? Я бросила на миссис Клемм полный паники взгляд.
– Подойдите.
Я сделала два шага вперед и увидела, как, оттененная черными словно вороново крыло волосами, на виске миссис По бьется тоненькая жилка.
– Миссис По, – шепнула я.
Ее глаза распахнулись. Я отшатнулась, чуть не налетев на миссис Клемм, которая, в свою очередь, наступила на черепаховую кошку. Та, пронзительно мяукнув, умчалась прочь.
– Ты проснулась! – воскликнула миссис Клемм так, словно это было из ряда вон выходящим событием.
Миссис По зевнула, будто пробудившись от освежающего сна, и улыбнулась мне.
– Вы мне приснились.
– Я?
Она закашлялась в платок.
– Это был очень счастливый сон. Я была вами, а вы – мной.
Я осмотрела комнату в поисках чего-то нормального, обыденного, о чем можно было поговорить. Со времен Гринвич-стрит обстановки прибавилось. Вокруг столика розового дерева выстроились обитые красным атласом кресла, появилась красивая масляная лампа, книги разместились в книжном шкафу. Над перилами ведущей наверх лестницы висел дагеротип в рамочке. Я присмотрелась: это было мое безголовое изображение.
Миссис Клемм смутилась, поймав мой потрясенный взгляд.
– Это Эдди повесил.
– Не ври, мама, – сказала миссис По. – Это я повесила.
Я натянуто улыбнулась. Кто бы ни повесил этот жуткий портрет, как мистер По мог допустить, чтобы он остался висеть?
Миссис По потянулась к стоявшей возле дивана бутылочке, трясущейся рукой налила себе полную ложку лекарства и с трудом его проглотила.
– Эдди не любит этой картинки. Но он никогда не проводит тут достаточно времени, чтобы успеть об этом сказать, верно?
Я сглотнула вставший в горле тревожный комок.
– Мне не нужно было приходить.
Миссис Клемм указала мне на место подле ее дочери.
– Пока вы вдвоем так мило беседуете, я пойду приберусь снаружи. – И, освободившись от скорбного долга сидеть у постели больной, она бросилась за дверь.
Миссис По осторожно перевернулась на бок и уставилась на меня своими слишком яркими от болезни глазами. Что мне сказать этому созданию?
– Вы что-то писали в последнее время?
Она вздохнула, и в ее легких забулькало.
– Ах, миссис Осгуд, спасибо вам. Никто не принимает мою писанину всерьез. Могу я показать вам новое стихотворение?
– Конечно же.
Она показала на деревянную коробку в книжном шкафу:
– Вон там.
Я взяла коробку. Если верить наклеенной на ее крышку этикетке магазина братьев Брукс, она служила некогда вместилищем для перчаток. Открыв коробку, я вытащила из нее верхний листок бумаги.
– Могу я прочесть вслух?
Она вздохнула и закашлялась.
– Пожалуйста.
Я фальшиво улыбнулась, ненавидя себя за эту фальшь, и начала:
Это с тобой я мечтаю бродить,Другие не застят глаз.Глушь, и в ней домик, в котором нам жить,А плющ укрывает нас.Расстаться с миром, полным грехов,А от злых языков улизнуть —Любовь светит ярче любых маяков,Любовь мне излечит грудь.Ах, все это время мы будем вдвоем,Не заботясь, что скажет свет!Покой и блаженство мы там обретем —О, мир не найдет нас, нет.[76]
Закончив чтение, я подняла взгляд. Миссис По снова кашляла, ее глаза, непропорционально огромные для такого тщедушного тельца, смотрели не мигая.
– Если прочесть первые буквы в каждой строке, получится «Эдгар Аллан По».
– О да, действительно, теперь я вижу. Очень мило.
– Оно ни на гран не хуже ваших стихов, которые он публикует.
Мы посмотрели друг на друга, и меня охватило ужасное чувство вины. Каждая пора моего тела источала страх. Она знает о нас с ее мужем. Она винит меня в том, что муж пренебрегает ею, что отдалился именно тогда, когда больше всего нужен. Она знает обо всем и хочет заставить меня страдать. Пока она способна цепляться за жизнь, она будет мстить.
– Боюсь, мои стихи в сравнении с вашими – просто глупый детский лепет, – проговорила я тоненьким голоском, сжав кулаки, чтобы унять дрожь в руках.
– Что ж, – сказала она с улыбкой, – у меня есть идея и для вас.
Как я ни старалась, я не могла оторвать от нее взгляда.
– Напишите о том, что у вас на уме. Мой муж достиг успеха именно так. Может показаться, что он пишет о черных кошках, птицах или рушащихся домах, но на самом деле это все о нем. Чтобы понять это, нужно просто знать, где искать. – Прижав ко рту платок, она зашлась лающим кашлем. – Вы знаете, где искать, миссис Осгуд? Так ли хорошо вы знаете моего мужа, как вам кажется?
– Спасибо, что позволили прочесть ваше стихотворение. – Я встала и пошла к двери.
– Почему бы вам не написать о женщине, муж которой так занят написанием стихов своей возлюбленной, – крикнула она мне вслед, – что даже не замечает, что его жена умирает?
К тому времени я уже коснулась дверной ручки, но тут остановилась. Она будто читала мои мысли:
– Да-да, вы правы, а я неправа. Он знает, что его жена при смерти, и его возлюбленная тоже. – Она передернула костлявыми плечами. – Но вся история не становится от этого менее милой, вы не находите?
Я не могла больше притворяться.
– До свидания, миссис По. – Ия выскользнула за дверь, чуть не налетев на убиравшую двор миссис Клемм. Она отступила, обратив ко мне свои глупые синие шарики:
