Павел Верещагин - Год крысы
С расстояния в несколько шагов Ксюша с перекошенным лицом наблюдала за потоком крыс.
— Ты что? — спросил Оккервиль.
— Да так, ничего… — проговорила Ксюша и вдруг всхлипнула.
— Что?
— А, может быть, она еще живая?
— Кто?
— Лолита. Может быть, крысам был нужен порошок и они ее не тронули?
Оккервиль строго на нее посмотрел и ничего не ответил.
Крыс на берегу с каждым мгновением становилось все меньше и меньше. Это не укрылось от глаз военных. Грузовики один за другим разворачивались и выезжали к берегу, настолько, насколько позволяли рельсы.
По мере того, как гигантские крысы освобождали территорию и скапливались на берегу, на их место проникали люди. Заводские ворота то и дело открывались, пропуская внутрь ОМОН и штурмовиков в бронежилетах и касках. От офиса к берегу, прихрамывая, спешил губернатор, прикрываемый со всех сторон озирающейся охраной. Из дверей и окон заводских корпусов выбирались самые смелые из спрятавшихся горожан.
Ксюша подняла голову и перехватила пристальный взгляд синеглазого парня на барже.
Она ободряюще улыбнулась ему.
— Прыгай в воду и плыви, — крикнула она. — Сейчас никто не заметит.
Парень кривовато усмехнулся и мотнул головой. Убегать? Пытаться скрыться? Нелепо… Он еще раз печально покачал головой. Теперь ему не было дороги назад.
— Отвязывайте баржу! — крикнул он. — Нужно сплавить ее ниже городского водозабора…
— Что? — Ксюша ничего не поняла. — Отвязывать?
Она обернулась к Оккервилю и обнаружила, что тот уже бежит на пирс, к причальному кнехту.
Ксюша, закусив губу, бросилась за ним.
— Ты что? — обернулся Оккервиль.
Ксюша не отвечала.
— Что?!!
— Деньги…
— Что деньги?
— Они на барже!
Оккервиль в изумлении вытаращил на нее глаза. Потом махнул рукой.
— На барже никаких денег нет, — сердито прокричал он. — Откуда им там взяться?
Времени на разговоры не было. Нужно было спешить. К железнодорожной ветке выезжал грузовик, в кузове которого стоял Торба.
— Гражданин на барже! — прокричал Торба в мегафон. — Немедленно сойдите на берег! Мы применим против баржи боевое оружие.
Торба сдернул с головы защитный шлем. Оккервиль торопливо разматывал с кнехта канат.
— Немедленно покиньте баржу! — каркал мегафон. — Немедленно покиньте баржу!
К грузовику, в кузове которого продолжал стоять Торба, подбежал военный в штатском. Торба склонился к борту, и военный, косясь на Родиона, что-то торопливо ему пояснил.
Торба разогнулся и пристально посмотрел на руку, которую Родион прятал в кармане.
— Молодой человек! Спускайтесь на берег! — прогремел мегафон. — Вы окружены, у вас нет шансов!
На груди Родиона заплясали два малиновых огонька от лазерных прицелов. Оккервиль досадливо крякнул.
Родион посмотрел Торбе в лицо, горько усмехнулся и покачал головой. Он заметил рядом с Торбой холодные глаза человека в штатском и вдруг понял, что все — за исключением крыс — происходит именно так, как того хотел военный.
— Нельзя! Нельзя стрелять! — что есть силы закричала Ксюша. — Баржа заминирована!
— Отставить стрельбу! — подал голос Папа. — У него лимонка. Мы не можем рисковать.
Последние крысы поспешно перебегали по откинутому трапу на паром. Заводские ворота распахнулись и на территорию завода хлынули все вперемешку — военные, штатские, ОМОН, машины скорой помощи, пожарные.
— Молодой человек! — прокричал Торба. — Делаю вам последнее предупреждение. У вас еще есть шанс сдаться. Власти обещают вам снисхождение!
В эту минуту баржа дрогнула, откинутый борт заскребся по песку и лег на воду. Оккервиль бросил последний швартовый конец на палубу.
Только сейчас Торба заметил, что баржу у берега уже ничего не держит.
— Прекратить! — загудел мегафон. Но было уже поздно.
Баржа качнулась, между досками пирса и бортом появился просвет и стал стремительно увеличивался. Течение принимало судно, и оно медленно разворачивалось носом вниз по ходу реки, к заливу. Последние гигантские крысы бросились вплавь за качающимся на воде бортом.
На опустевший пирс подошли Матросов с Калюжным.
— Может быть, она еще живая? — Ксюша взглянула на Матросова блестящими глазами.
— Кто?
— Моя Лолита. Как ты думаешь?
Матросов строго на нее посмотрел и ничего не ответил.
— Молодец, парень! Все правильно сделал! — с чувством сказал Калюжный, имея в виду Родиона.
— А что с ним теперь будет? — повернулась к нему Ксюша.
Ответом ей было молчание. Такой вопрос легче задать, чем на него ответить.
— Что вы тут стоите! — орал на Торбу стоявший на прибрежном песке Папа. Из-за его спины откуда ни возьмись выглянуло сосредоточенное лицо Бэхи. — Отправляйте к барже буксир! Связывайтесь с пограничными катерами.
Торба побледнел, вытащил из кармана армейскую рацию и начал что-то в нее говорить. Потом вскочил на подножку подъехавшего армейского джипа и помчался в сторону заводских ворот.
Баржа неудержимо удалялась от берега. Собравшимся у реки было видно, как судно, чудом не задев опоры, прошло под сводами последнего перед заливом моста.
— Он может спрыгнуть ниже по течению… — предположил Матросов.
— А лимонка?
С лимонкой, конечно, сложнее…
— Вообще-то можно чеку вставить на место…
— Да что там на место! Забросить лимонку подальше в воду и все дела! — высказался Калюжный.
— Он не станет прыгать в воду… — заметил Оккервиль
— Почему? Он не умеет плавать? — спросила обеспокоенная Ксюша.
Оккервиль строго на нее посмотрел и отвернулся.
— Может, он уже плывет, просто мы не видим, — поспешно поправилась Ксюша.
Но Родион никуда не плыл. Он все так же стоял, вжимаясь спиной в переборку рубки. Вокруг царила удивительная тишина. Даже обычного журчания рассекаемой носом воды не было слышно — баржа и течение двигались с одной скоростью.
Он видел, что на берегу и на пирсе скопилось большое количество людей. Военные и ОМОН спешно грузились в машины и уезжали с территория завода. К берегу подъехал Папин «Мерседес» и увез губернатора, за ним с сиренами унеслись машины сопровождения.
Паром относило все дальше и дальше от завода. За бортом мимо Родиона медленно проплыл водозабор Северного района. Какие-то рыбаки на берегу с изумлением проводили глазами судно, которое медленно, чуть боком сплавлялось по реке.
Родион посмотрел на свои белые, будто алебастровые пальцы, сжимающие гашетку лимонки, и презрительно улыбнулся. «Ну, вот и все! — подумал он. — А ведь все могло быть иначе… И в жизни мог быть хоть какой-то смысл! А, собственно, какая разница? Только бы удалось отплыть подальше от города!»
— Ну что? Он прыгнул? Вы видите? — спросил Калюжный.
— Кажется, он все еще на палубе… — ответил Матросов.
— Что же он тянет?
— Ну, прыгай же, сынок! Прыгай! — подсказал Калюжный.
Тем временем баржа вышла на просторы дельты, сбавила ход, и ее начало медленно выносить в залив. Возмущенно загудел какой-то сухогруз, которому, нарушая правила судоходства, паром перекрыл ход. Сухогруз поддержало прогулочное судно с туристами, держащее путь в город.
— А вдруг гранта взорвется у него в руках и аммонит попадет в залив?.. — спросила Ксюша.
— Ну и что?
— Будет экологическая катастрофа!..
Оккервиль махнул рукой.
— Плохо, конечно. Но это меньше из зол: городская канализация за неделю выбрасывает в залив гораздо больше всякой гадости…
Все глаза на берегу с напряжением следили за баржей. Она медленно выдвигалась на искрящееся на солнце зеркало залива, к поверхности которого там и сям прилипли черные мушки движущихся по фарватеру судов. Течение вынесло паром на простор, он постепенно замедлил ход и остановился, едва заметно покачиваясь и медленно поворачиваясь вокруг своей оси.
Родион стоял и влажными глазами оглядывал пространство вокруг. Какая же это была красота!
Пухлая туча с белоснежным кудрявым верхом и синим грозовым брюшком набежала на небо. Шероховатая тень под тучей говорила о том, что туча поливает часть залива дождем. Косые лучи солнца, выбивающиеся из-за ее края контрастно осветили давно не крашеные бока парома.
Над заводом поднялся в воздух военный вертолет и взял курс на баржу. С одной стороны к барже, оставляя за собой шлейф водяной пыли, спешили два пограничных катера на подводных крыльях. С другой, от расположенной на острове военно-морской базы, к барже, едва касаясь воды, летел катер таможенной службы.
— Ты его видишь? — спросила Ксюша Матросова.
— Нет, — ответил тот.
— Может быть, он все же прыгнул в воду и плывет?
Матросов не ответил. Теперь вплавь уже не доберешься… В напряженном молчании прошла еще пара минут.
