Рубен Гальего - Я сижу на берегу
Голос пожилого ангела. Ну что, все? Продолжаем? Видишь, Миши не было.
Рубен. А я–то тут при чем? Не было, и не было.
Голос пожилого ангела. Ты его придумал.
Рубен. Хорошо, я его придумал. Вы правы. Миши не было. Все? Я могу идти?
Голос пожилого ангела. Не можешь. Тебе уже лучше, но Доктор должен подписать кое–какие бумажки. Из дурдома просто так не уходят. Мы должны посмотреть на твое поведение.
Голос молодого ангела. Да, на поведение. А то выпустишь его, а он – за топор. С этими сумасшедшими не разберешь. С виду все такие добрые.
Рубен. У меня примерное поведение.
Голос пожилого ангела. И чем ты это можешь доказать?
Рубен. Я всегда слушался старших.
Голос пожилого ангела. Всегда?
Рубен. Всегда.
Голос молодого ангела. Врешь. Всегда врал и сейчас врешь. Не мог ты всегда слушаться старших. Никто не мог, и ты не мог.
Рубен. Может, никто и не мог, но я мог. Я всегда слушался старших.
Голос пожилого ангела. И когда сдохнуть тебе желали, тоже слушался?
Рубен. Нет, когда сдохнуть желали – не слушался. Но это они не по–настоящему желали, наверное.
Голос пожилого ангела. С чего ты взял, что не по–настоящему? Кашу ел? Горшок просил? Желали сдохнуть – должен был сдохнуть.
Рубен. Злые вы какие–то, ангелы. Не может человек сдохнуть по чужому желанию. Каждая тварь на Земле жить хочет. Вот я и жил.
Голос пожилого ангела. Жил, значит, не слушался.
Голос молодого ангела. Я ж говорю, что врет.
Рубен. Не вру. У меня характеристика хорошая.
Голос пожилого ангела. И когда в последний раз на тебя писали характеристику?
Рубен. Не знаю. Я ж не знаю, кто тут на кого пишет характеристики. В школе писали.
Голос пожилого ангела. Так школа когда была. Школа давно была. Те характеристики уже недействительны.
Голос молодого ангела. Да, недействительны. Эти характеристики устарели давно.
Рубен. Так что ж мне делать?
Голос пожилого ангела. Признать вину, раскаяться.
Рубен. Ерунда это все, цирк. В чем мне раскаиваться?
Голос молодого ангела. Во всем.
Рубен. Так я ж ни в чем не виноват.
Голос пожилого ангела. Нет таких людей, чтобы ни в чем были не виноваты. Выжил – виноват.
Рубен. Выживание – основной инстинкт биологического организма. Цветок не виноват, что выжил. И бабочка не виновата.
Голос пожилого ангела. Умный какой нашелся. Еще и разговаривает. Смотря какой цветок. Может, это сорняк на поле вырос. На хлебном поле. Тебя в школе учили, что сорняки – плохие растения? С бабочками еще проще. Она когда бабочка – то не виновата, а когда была гусеницей, может, много полезных растений съела. Ты кашу ел?
Рубен. Ел я вашу кашу. Сказать, что я о ней думаю?
Голос пожилого ангела. Говори, говори. Ты и так уже на отдельную палату наговорил и на десяток ампул в день. Ничего, посидишь на ошейнике, поумнеешь.
Выходит санитар с ошейником.
Рубен. У меня справка из полиции есть. Она может заменить характеристику.
Санитар подходит к Рубену, обыскивает его, вынимает из внутреннего кармана Рубена справку, рвет ее на мелкие клочки, бумагу бросает на пол. Выходит Балерина, подметает, уходит.
Голос пожилого ангела. Справки тут недействительны. Нужно чистосердечное раскаяние.
Голос молодого ангела. Да, чистосердечное раскаяние смягчает наказание.
Рубен. По–другому нельзя? Или раскаиваться, или на ошейник?
Голос пожилого ангела. Нельзя по–другому. Понимаешь, мы бы и сами хотели как–нибудь помягче, но у нас тоже начальство. Начальство решает, мы исполняем. Понимаешь?
Рубен. Тогда я раскаиваюсь. Все? Могу идти?
Голос молодого ангела. И в чем ты, дорогой, раскаиваешься?
Рубен. Да в чем хотите. Во всем раскаиваюсь. В том, что живой, раскаиваюсь, в том, что кашу ел. И в том, что вообще сюда пришел, раскаиваюсь. Сейчас полностью раскаюсь, набью морду Шалтаю–Болтаю и пойду домой. Надоел мне этот театр.
Голос пожилого ангела. Ты не понял. Это не театр, это серьезно, очень серьезно. Ставки сделаны. Очень крупные ставки. Ты сейчас должен искренне, громко раскаяться.
Рубен (громко). Я раскаиваюсь!
Голос пожилого ангела. Не так. По–настоящему раскаяться.
Рубен. Надоело мне все это.
Голос молодого ангела. Ишь, надоело ему. А кому не надоело? Всем надоело, и все терпят. Вот Шалтаю–Болтаю надоело, он ушел.
Голос пожилого ангела. Признайся, тебя ведь не было?
Рубен. То есть как это меня не было? Был я.
Голос пожилого ангела. Не было тебя. Сам говоришь, что раскаялся. Жалеешь, что родился?
Рубен. Как живой человек может жалеть, что родился?
Голос пожилого ангела. Живой человек много что может. Только мертвый мало может.
Голос молодого ангела. И после парочки уколов мало может.
Голос пожилого ангела. Ты хотел бы родиться в другом месте?
Рубен. Наверное.
Санитар уходит.
Голос пожилого ангела. Уже лучше. Так «наверное» или хотел бы?
Рубен. Не знаю.
Голос пожилого ангела. Еще лучше. Умнеешь на глазах. Не такой уж ты и дурак. В Дублине хотел бы родиться?
Рубен. Дублин – красивый город.
Голос пожилого ангела. Или в Нурате.
Голос молодого ангела. Это где?
Рубен. Далеко, но это неважно. Нурат – красивый город.
Голос пожилого ангела. Или в Оксфорде. Ты бы хотел родиться в Оксфорде?
Рубен. Хитрые вы, ангелы. Вы хотите, чтобы все было по–настоящему?
Голос молодого ангела. Мы хитрые?
Голос пожилого ангела. Мы расчетливые. Конечно, все должно быть по–настоящему. Иначе нельзя. Иначе Публика не поверит.
Рубен. Хорошо, я согласен. Ничего не было. Я родился в Оксфорде. Почему бы и нет? Оксфорд – красивый город.
Голос пожилого ангела. Нет. Так не пойдет. Неубедительно. Танцуй. Рубен. Не хочу.
Голос пожилого ангела. Ты не понял.
На край сцены выходит Санитар с бутафорской палкой.
Рубен. Да понял я, понял.
Голос пожилого ангела. Зачем тогда выделывался?
Рубен. Я не выделывался. Надо – значит, надо.
Рубен встает, отодвигает стул. Медленно перебирает ногами. Пытается держать ритм, но у него ничего не выходит.
В динамиках стук его каблуков повторяется все громче и громче. Когда Рубен все–таки набирает темп и начинает танцевать, Санитар подходит, забирает стул Рубена, уходит.
Голос пожилого ангела. Вот видишь, все хорошо. Хороший мальчик.
Голос молодого ангела. Мы в тебе не ошибались.
Голос пожилого ангела. Говори.
Рубен. Что говорить?
Голос пожилого ангела. Что жизнь прекрасна.
Рубен. Жизнь прекрасна.
Голос пожилого ангела. Ничего не было.
Рубен. Ничего не было.
Голос пожилого ангела. Ты родился в Оксфорде.
Рубен. Почему бы и нет? Оксфорд – красивый город. Да я вообще мог бы родиться где угодно. В Стране Оз, например.
Голос пожилого ангела. Пусть будет Страна Оз. Но поубедительней, пожалуйста.
Рубен продолжает танцевать. Становится заметно, что ему гораздо лучше. Он смотрит вверх, на динамики. В динамиках очень тихо вступает саксофон. Рубен смотрит в зал.
Рубен. Я родился в Ноттингемшире.
Голос молодого ангела. Чего это он?
Голос пожилого ангела. Ты родился в Оксфорде, учился в Кембридже.
Рубен. Все правильно. Я учился в Кембридже. Но родился я не в Оксфорде, а в Ноттингемшире. Какая разница?
Голос пожилого ангела. Никакой. Продолжай.
Рубен. Я родился в Ноттингемшире. Голос Доктора из динамиков. Подождите.
Выбегает Доктор.
Доктор. Это я родился в Ноттингемшире.
Рубен. Нет, я.
Доктор. А я где, по–вашему, родился?
Рубен. Вы в Москве родились. Сами рассказывали. И друзей у вас в Москве много. И учились вы в Москве.
Доктор. А вы в Кембридже?
Рубен. Почему бы и нет?
Доктор. Потому что это несправедливо. Я всю жизнь мечтал стать врачом, а стал доктором в дурдоме. (Вынимает из кармана дурацкий колпак с красным крестом, надевает на голову.) Это справедливо? Ангелы эти сумасшедшие, Степанида Евлампиевна. Это справедливо? Прожить всю жизнь в лесу, пить спирт, потом повеситься от тоски и одиночества. Вы – Автор. Должны понимать. Я – герой вашей пьесы. С героями так не поступают.
