Борис Штейн - Контрафакт
– А хоть бы и кампания, – не стал упираться Иван Евграфович. – Зато знаете, сколько мы накрыли? Целые цеха – с оборудованием, автоматическими линиями разлива, с наклейками и поддельными защитными марками.
– И много изъяли? – спросил Леонид Петрович.
– Да уж немало.
– И куда же вы дели всю эту водку?
– Свезли, куда нам приказали, сдали по акту, как и ваши книги, материалы передали в прокуратуру.
– Понятно, – вздохнул Леонид Петрович, – понятно. – Сначала водка, потом учебники – все в одну кучу.
– А какая в сущности разница? – удивился Иван Евграфович.
– Я попробую, – подумав, сказал Леонид Петрович. – Я попробую вам объяснить… да и себе тоже. Ведь время у нас есть?
– Времени навалом, – усмехнулся старший следователь.
– Ну что ж, – сказал Леонид Петрович, – начнем разбираться. Я возьму у вас сигарету?
– Ничего страшного, – откликнулся Иван Евграфович и щелкнул зажигалкой. Леонид Петрович, некурящий в сущности человек, в который уже раз за эти сутки затянулся дымом и почувствовал приятное головокружение. Улыбнулся и сказал, кивнув на сигарету:
– Минздрав предупреждает.
– Вот именно, – подхватил Иван Евграфович и тоже закурил.
– Во-первых, – начал Леонид Петрович, – что такое учебник с точки зрения рынка? Это – абсолютно ликвидный товар. То есть производство и закупки без коммерческого риска. Учебник – купят. Потому что учиться – надо.
– Водка – тоже ликвидный, – не без ехидства вставил Иван Евграфович. – Ее тоже купят, потому что напиться – надо.
– Это другое, – поморщился Леонид Петрович, – это акциз – госпошлина на товар с низкой себестоимостью или что-то в этом роде.
– Что-то в этом роде, – отозвался Иван Евграфович.
– Ну вот. Это – с рыночной точки зрения. А теперь посмотрим с точки зрения покупателя, это в конечном счете, – родитель ученика. Он обязательно купит учебник, сколько бы ни пришлось заплатить. Потому что иначе случится ужасное. Ребенок получит двойку. Да-да – не за незнание материала, а за отсутствие учебника. Каково?!
Я с издательством «Просвещение» работал много. Что я там видел? Громоздкость организации; огромными накладными расходами пахнет за версту. Стало быть, и цены на учебники высоки, сначала ползли вверх, а теперь прыгают, как шестовики. А что? Все равно ведь купят, куда денутся? Да. Тут еще такая штука. Вот маленькое частное издательство – «ООО», «ИЧП» – неважно. Нашли автора, выпустили учебник – все хорошо. Учебник удачный, Министерство образования включило его в федеральный комплект. И по нему стали учиться, по этому учебнику, год учатся, другой, третий – все путем. И вдруг – раз! Издательству расхотелось его выпускать или просто стало не с руки им заниматься. И оно – что? – продает остатки по двойной, тройной, а то и четверной цене. И покупают, покупают несчастные родители.
И тогда находится предприимчивый человек, который делает левак, контрафакт, называйте, как хотите. Он, конечно, остается с прибылью, тысячи школьников – с учебником по сносной цене.
– Мы пока что частными издательствами не занимаемся, – заявил Иван Евграфович. – Мы занимаемся «Просвещением».
– Хорошо, «Просвещением», – подхватил Леонид Петрович. – «Просвещением». А. оно не справляется! Вот конфисковали у меня литературу для девятого класса…
– Не конфисковали, – строго поправил Иван Евграфович, – а изъяли для проведения экспертизы.
– Пусть так. Все равно не вернете, так их и нет, этих учебников, ни по какой цене!
– Так что же, разрешить контрафакт?! – возмутился Иван Евграфович и в возмущении загасил окурок, раздавив в массивной стеклянной пепельнице тлеющий у самого фильтра табак.
– Да! – запальчиво крикнул Леонид Петрович. – Разрешить. – И, встав со стула, тоже раздавил свой окурок – в той же пепельнице и таким же манером.
– Да вы что, Леонид Петрович, – изумился Иван Евграфович, – вообще? – Он покрутил пальцем у виска.
– Нет, – заметил Леонид Петрович, – я – нормальный.
– А как же авторские права, права наследников, – возмутился старший следователь —, а как же, в конце концов, налоги? Не платить?
– Иван Евграфович, – спокойно уже, безо всякой запальчивости спросил Леонид Петрович, – государство должно, по вашему мнению, заботиться о населении?
– Должно, – пожал плечами Иван Евграфович. – На то оно и государство.
– Вот. В отношении учебников образовалось неправильное понятие. Они рассматриваются только как товар. Как джинсы, например, сникерсы, алкоголь или автомобили. А суть этого товара забыта. Что заставляет население мучаться.
– И что же вы предлагаете? – не без язвительности спросил старший следователь УБЭП.
– Я предлагаю – торжественно произнес Леонид Петрович, – изменить законодательство в части прав на учебники, получившие гриф Министерства образования.
– Каким образом?
– Таким. С того момента, как учебник получил гриф Министерства образования, автор или наследник теряет на него запретительные права. За ним остается только непременное право на авторское вознаграждение. Любой же деятель имеет право совершенно открыто, никого не спрашивая, издавать этот учебник. Он должен только: известить об этом автора или наследника и выплатить ему гонорар; получить медицинский сертификат; известить первое издательство о своем тираже.
– Все?
– Все!
– Любопытно, – задумчиво проговорил следователь. – Любопытно.
– Что же тут любопытного? – удивился Леонид Петрович.
– Только один момент, – сказал хитрый Иван Евграфович. – Вы показали, что знать не знаете, что за контрафакт такой, а сейчас проявляете не только знания, но и анализ предмета.
– Дело в том, – улыбнулся не менее хитрый Леонид Петрович, что о контрафакте я узнал от сотрудников УБЭП во время следственных действий, а что касается анализа, то он родился в моей голове только сейчас, в этом кабинете.
– Правильно, – тоже улыбнулся еще более хитрый Иван Евграфович, – на этом и стойте, когда вас завтра будет допрашивать следователь прокуратуры. Однако уже второй час ночи. Давайте я вам устрою прилечь.
Никакой мебели, кроме стульев, стола с компьютером и горой папок, не было. Кроме папок на столе вызывающе высилась солидная стопка контрафактных учебников. Но стульев было много. Иван Евграфович сдвинул стулья – штук десять, положил в изголовье несколько контрафактных учебников и, достав из шкафа, бросил на лаже милицейскую шинель с капитанскими погонами. Леонид Петрович не стал противиться. Разулся и, повозившись на стульях, мгновенно уснул.
– Во дает, – пробормотал Иван Евграфович. – Что у него, совсем нервов нет?
Нервы у Леонида Петровича, конечно же, были. Просто он приучился управлять своими мыслями. И, закрыв глаза, велел себе думать не об отобранном по сути дела многолетне накопленном капитале и не о завтрашней встрече с прокурорским следователем, а о симпатичном Эрасте Петровиче Фандорине. Но возникала все равно Марина, ее глаза, полные ужаса и готовые взорваться от слез. Хорошо, что оперативники ее не тронули. А то бы и она сейчас, здесь вот… на стульях… под чьей-то шинелью… Эраст Фандорин строго посмотрел Леониду Петровичу в глаза. Но это были глаза Марины, полные слез…
«– Вы все испортили, Карнович, – сказал Фандорин, останавливаясь перед полковником… Откуда вы только взялись, черт бы вас побрал! Вы за мной шпионили?
Вид у Карновича был несколько сконфуженный. Он покосился в мою сторону и ничего не ответил. Но Фандорин и так понял.
– Вы, Зюкин? – тихо произнес он, глядя на меня и покачивая головой. – Как глупо…
– Карэ да! – визгливо выкрикнул господин Маса, – Урагиримоно!
Словно во сне, я увидел, как он разгоняется, высоко подпрыгивает и выбрасывает вперед ногу…»
Словно во сне, да, пожалуй, уже и во сне Леонид Петрович увидел маленького японца в головокружительном прыжке с выставленной вперед боевой пяткой, нацеленной в подбородок никакому не дворецкому Зюкину, а почему-то книжнику Лешке Борисенко.
Урагиримоно!
Слово это звонкое, как любезно объяснил господин Фандорин, означает «предательство».
Коктейль из реальных и книжных впечатлений подействовал не хуже какой-нибудь «Кровавой Мэри», и Леонид Петрович крепко уснул.
Через три часа он проснулся, как, бывало, просыпался на вахту за минуту до появления в каюте рассыльного. Была половина четвертого. Старший следователь УБЭП Иван Евграфович спал, сидя за столом, положив большую голову на сцепленные замком ладони. Леонид Петрович встал, обулся, тронул следователя за плечо. Иван Евграфович поднял мутные от сна глаза.
– Чего надо? – спросил нелюбезно.
– Давай, – сказал Леонид Петрович. – Подвахтенные вниз! Иди, поспи, капитан, лежа. А я тут подежурю, почитаю книжечку. Если что – разбужу.
Иван Евграфович не заставил себя уговаривать. Через минуту он уже похрапывал, пристроив голову на контрафакте. У него с нервами тоже было все в порядке.
