Мария Соловьева - Иллирия
Я вздрогнула, на секунду допустив, что город уже знает об истинной подоплеке событий, и покачала головой. Господин Альмасио продолжал молчать, словно проверяя, как далеко зайдет его сын, явно теряющий всякое чувство меры при виде меня.
- Говорят, что это случилось после того, как благочестивая Гоэдиль на своей свадьбе обратилась к господину Брана и устыдила того за недостойное поведение сына, - как ни старался Орсо, но не смог полностью скрыть отвращение в своем голосе. - Удивителен путь, пройдя который, истории совершенно меняют свою суть... Впрочем, ходят и другие слухи, которым не слишком-то доверяют, но пересказывают с радостью, поскольку мало кого так ненавидят в городе, как Вико Брана... Якобы Рагирро необычайно сильно разгневался на своего беспутного сына после того, как побывал на вашей свадьбе, силой доставил его в свой дом, и после этого никто больше Вико не видел. Наверное, вам, как богобоязненной праведной женщине приятно знать, что именно вас восхваляют за то, что Викензо получил, наконец, по заслугам...
Я поняла, почему господин Ремо не перебивал своего сына. Тот сказал то, что он сам хотел бы мне поведать, пусть даже и в чрезмерно дерзком тоне. Орсо собирался прибавить что-то еще, но следующий взгляд Ремо оказался настолько острым, что он почел за лучшее не продолжать. Ремо же, словно забыв о его существовании, обратился ко мне. В голосе его звучали нотки, от которых мне стало неловко - не пристало таким тоном говорить с женой в присутствии собственного сына, пусть даже отношения между нами всеми были далеки от обычных.
- Не пытайся сделать вид, будто ты равнодушно восприняла эту новость. Я уже оценил то, насколько ты упряма и скрытна, но здесь тебе вряд ли удастся ввести меня в заблуждение. Тебе жаль эту ходячую падаль. Но мне до сих пор невдомек - отчего. Допустим, меня ты боишься и ненавидишь оттого, что узнала о моем жестоком обращении с женами... Но ведь Вико тоже далеко не невинный агнец! Неужто ты не слыхала о том, как боятся жители Иллирии приближаться вечером к Мальтеранскому дворцу? Тебе не пересказывали истории о похищениях и разбое, что творило это животное в человеческом обличии?..
Разумеется, Ремо точно угадал уязвимое место в том странном переплетении чувств, что связывали меня и Вико. Я и в самом деле отгоняла от себя мысли о прошлом Викензо Брана, не желая представлять в подробностях, что за жизнь он вел все эти годы. Бог знает, на что я надеялась, отгораживаясь от неприглядной правды, - возможно, в глубине души я все еще наивно верила, что на самом деле все было не столь грязно и ужасно, что у Вико есть оправдания, что многие из мерзких историй, связанных с его именем, окажутся клеветой... Но мой разум безжалостно напоминал, что не бывает дыма без огня, а люди не меняются. Вико вряд ли можно было назвать хорошим человеком, и я знала, что никогда об этом не забуду.
- ...И несмотря на это, ты бледнеешь, заслышав, что с ним стряслась какая-то неприятность. Меня же, дорогая жена, ты дважды отправляла на верную смерть, не изменившись в лице. Ведь ты отчетливо понимала, что сообщив Вико о моих замыслах, вкладываешь в руки Брана оружие, которому суждено было убить меня. Должно быть, судьба хранит меня и возмещает убытки: получив лживую и вероломную женщину в жены, я бы непременно погиб, если бы мой враг не оказался столь глуп. Ни в первый раз, ни во второй Вико не воспользовался твоим предательством, как надлежало. Как не поверить тут, что бог и в самом деле отступил от Брана?..
Что я могла ответить на речь господина Ремо, в котором сейчас говорили обида и ревность? Конечно, наиболее разумным казалось при подобных обстоятельствах изобразить замешательство и растерянность, точно я и в самом деле никогда не задумывалась о том, как выглядят мои поступки со стороны. Тогда бы Ремо мог посчитать, что я во власти сомнений, после чего мне следовало последовательно изобразить перемены в своем отношении к супругу, в итоге сделав вид, что я полностью отрекаюсь от прежних своих мыслей. Но здесь таилась ловушка - расписавшись в собственной глупости, я делала шаг к той опасной черте, перейдя которую, я разочаровала бы господина Альмасио и наскучила бы ему.
- Что же здесь странного? - ответила я, придав выражению своего лица холодность. - Вы сами сказали, что убили бы меня, если бы поняли, что не можете мной обладать. Вико, напротив, готов был пожертвовать собой, лишь бы у меня появился шанс никому не принадлежать. Должно быть, вы просто не задумывались о том, что какая-то ничтожная женщина может высоко ценить свои свободу и жизнь. Да, я знаю, что Викензо Брана - подонок и негодяй, и вы можете рассказать мне десятки историй, выставляющих его в неприглядном свете. Но я отнюдь не столь сентиментальна, как вы полагаете, и временами забочусь о своих интересах, отбросив соображения морали.
Господин Альмасио деланно улыбнулся и снисходительно молвил:
- Не слишком-то хорошо у тебя получается изображать расчетливость, Годэ. В этом твоя беда - ты недостаточно умна для того, чтобы принимать решения, исходя из соображений одной лишь выгоды, но и не столь глупа, чтобы бездумно покоряться чужой воле. Чертовски неудачное сочетание, поскольку и у более умной, и у более глупой женщины шансов на успех гораздо больше. Одно то, что твой выбор пал на Вико, являющегося беспомощной марионеткой в руках своего отца, говорит само за себя.
- Все дело в том, господин Ремо, что у меня не было выбора, - я вздернула подбородок. - Или вы полагаете, что я, обладая большими возможностями, не использовала бы их? Но, увы, на меня польстился именно Вико, а не Раг Брана. Или кто еще мог показаться вам более опасным врагом?.. Беда в том, что чем храбрее и решительнее мужчина в этом городе - тем меньше ему дела до желаний и мыслей женщины. Поневоле начинаешь ценить слабаков.
Взгляд Ремо Альмасио ожег меня, но я знала, что это не тот гнев, которого стоит всерьез опасаться. А вот Орсо каждым движением лица, напротив, заставлял меня содрогаться от страха. Его глаза светились от ненависти, как гнилушки на болоте. Не удивлюсь, если он яснее меня понимал, чего именно я добиваюсь, обдуманно дерзя его отцу.
- Отец, - его голос показался мне чуть свистящим, точно змеиное шипение. - Я надеюсь, вы простите меня, если я покину вашу приятнейшую компанию?.. Внезапно мне показалось, что легкое недомогание...
Но не успел он договорить, как в гостиной появился мажордом, чей вид свидетельствовал о немалой растерянности.
- Господин Альмасио, - начал он. - Встречи с вами просит человек, появившийся у наших ворот. Он выглядит так неприглядно, что я едва не отдал привратнику распоряжение прогнать его. Но...
Ремо Альмасио нетерпеливо качнул головой, выражая недовольство заминкой в рассказе. Я понимала, отчего он раздражен - выслушивать сообщения о каждом бродяге, отирающемся около ворот богатого дома, не хватило бы времени даже в более спокойную пору.
Мажордом едва заметно вздрогнул, на всякий случай еще раз поклонился и продолжил не самым уверенным тоном:
-...Но он сказал, что его зовут Викензо Брана!..
Глава 24
Ремо Альмасио был не из тех людей, которых можно застать врасплох. После того, как он отдал распоряжение мажордому пустить позднего гостя в дом, в лице его читались лишь злой азарт и любопытство человека, чувствующего, что он находится в выигрышной позиции. Господин Ремо никогда не считал Вико Брана равным противником, сейчас же, находясь в стенах своего родового дома, он и подавно был уверен в своих силах, предвкушая жестокую забаву над униженным соперником, решившим просить о встрече.
Я, не в силах скрыть беспокойства, невольно приподнялась, но мой супруг резким жестом приказал мне оставаться на своем месте. Конечно же, мне полагалось видеть, как Вико Брана, оказавшись в роли гостя-просителя, получит свое.
Я незаметно бросила взгляд на Орсо - сейчас он казался зеркальным отражением своего отца. Внешнего сходства в них было не столь много, но общность характеров и чувств придавали им поразительную схожесть в эти мгновения. Два хищника приготовились наблюдать за агонией жертвы.
Впрочем, самую малость удивиться пришлось даже им, ведь Вико, вошедший в гостиную, выглядел и в самом деле чудовищно. Впечатление не смог смягчить даже неяркий свет свечей. Каждая подмеченная мной деталь заставляла мое сердце сжиматься - он прихрамывал, с осторожностью ступая на правую ногу, левую руку невольно прижимал к ребрам при каждом шаге, явно отдающемся болью, а лицо было сплошь покрыто синяками и кровоподтеками. Один глаз был скрыт повязкой, под которой виднелись следы запекшейся крови.
- Паршиво выглядишь, Брана, - с презрением произнес Ремо, первым нарушив тишину. - Куда ты подевал свой глаз?..
- Ну надо же, тебе не по нраву мой вид! - отозвался Вико, скривив губы в подобие улыбки. - Всегда считал, что увечья - первый шаг к святости, недостатком которой меня попрекали все, кому не лень.
