Владимир Царицын - Осенний лист или зачем бомжу деньги?
Университет. Они продолжали встречаться, несмотря на всю их внешнюю и внутреннюю непохожесть и разный образ жизни и встречались до того момента, пока Пархома не посадили всерьез и надолго. Было это в девяносто пятом. Его и раньше сажали, но сроки он получал небольшие.
А в девяносто пятом ему впаяли аж семь лет строгого режима.
В этом городе Пархом оказался совершенно случайно. Возвращаясь из мест заключения и выйдя на станции подышать свежим воздухом, он встретился со своим другом детства. Андрей Ильич Усков сходил с московского поезда.
- Брателло! - Пархом был удивлен неожиданной встречей. - Андрон!
Ты что здесь делаешь, в этом Мухосранске? Я думал, что уже где-нибудь на Гаити или Таити обитаешь.
- Пархом! Вот так встреча!
Они обнялись.
- А я здесь теперь живу и работаю, - говорил Усков. - В банке.
Вот, из столицы возвращаюсь, в командировку ездил. А это никакой ни
Мухосранск, а вполне приличный город. Здесь нормально жить можно. Не
Таити конечно, но здесь тоже… неплохо кормят.
- Да. Неплохо. Тебя не узнать. Вылитый колобок.
Андрон смущенно улыбнулся:
- Конституция у меня такая. А ты как здесь?
- Проездом. - Пархом вытащил из кармана справку об освобождении и помахал ею перед носом товарища. - Вчистую рассчитался с государством за свои грехи. Пора совершать новые.
- В Казань? На родину?
Пархом пожал плечами:
- А мне по хрен куда. Мой адрес не дом и не улица… Говоришь, здесь неплохо кормят? Может мне тормознуть в этом Нью-Таити?
Глядишь, таким же упитанным, как ты стану?
- Оставайся, - как-то неуверенно произнес Усков. Он вдруг пожалел, что сообщил Пархому о месте своей работы и что греха таить, немного испугался. Одно дело иметь в товарищах уголовника, когда ты обычный студент, и совсем другое, когда ты работаешь в небольшом пока, но быстро развивающемся банке и тебя вот-вот должны назначить начальником кредитного отдела…
Пархом понял переживания товарища, но понял по-своему.
- Не бздо, дружбан! На шее у тебя сидеть не буду. Деньжата кое-какие имеются. В кубышке на малой родине хранятся. Сгоняю в
Казань, недельку побухаю, паспорт получу и вернусь покорять твой
Мухосранск. Пардон, Нью-Таити.
- Ну, если деньги есть…тогда хорошо. Можно бизнес какой-нибудь замутить. Нынче без первоначального капитала ничего путного не сделаешь. Можно свой собственный банк учредить…
Андрон-то и привел своего друга детства на эту презентацию, провел его практически нелегально. Пархома здесь не знал никто, он еще был никем и только размышлял над вопросом, куда бы пристроить нажитые рэкетом и вынутые из кубышки капиталы. Мысль об учреждении собственного банка присутствовала, но не доминировала. Пархома тянуло к более привычному для себя ремеслу, но Андрон чуть не ежедневно капал на мозги, говорил, что темные времена канули в лету, что наступили другие времена, когда деньги проще заработать, чем отнять. Заработать легально, быстро и по-крупному. Банк, говорил - это очень хороший инструмент обогащения. У тебя есть деньги, а у меня банковские технологии.
Андрон Усков, изрядно накачавшись шампанским и обожравшись на халяву устриц, подкатился к нему и деликатно рыгнув в кулак, спросил:
- Видишь ту бабу в черном платье?
- Малокалиберную?
- Я бы назвал ее миниатюрной.
- Ну?
- Екатерина Великая.
- А не слишком громко звучит?
- Ее так все зовут.
- Сыкуха какая-то. - Пархом, как и многие, впервые ее видевшие
Катерининой привлекательности не заметил.
- Да нет. Не скажи. Баба красивая. Сиськи маленькие, на любителя, но все остальное… в полном порядке. Ты приглядись.
Пархом снова посмотрел на Екатерину, чуть более внимательно, и пожал плечами:
- Не в моем вкусе. Мне бы чего-то…поосновательней.
- Да я про нее тебе просто так…, чтобы ты в курсе… Я ж не в плане секса, для долбежки здесь таких, как Памела Андерсен - пруд пруди. А Екатерина Сидорова в этом городе самая крутая бизнесвумен.
- Да?
- Бабла навалом. Магазины, ларьки на рынке. Оптом тоже…
- Так ты предлагаешь опустить ее на бабки? - догадался Пархом. -
Правильно. Пора тряхнуть стариной, а то что-то я застоялся, как конь в стойле.
- Не надо ничем трясти. Или ты опять за старое хочешь браться?
- Так я аккуратно. Как ты советуешь: цивилизованно.
- Вот и давай, становись цивилизованным. Банк организуем и через кредиты попробуем Екатерину Великую опустить. Да не только ее.
Кредитами кого хочешь закабалить можно. Я даже название придумал нашему банку.
- Какое?
- 'Парус'.
- Почему 'Парус'?
- 'Пар' - Пархоменков, 'Ус' - Усков. И вообще - красиво звучит.
Парус! Мы с тобой под этим парусом…
Пархом пристально посмотрел на товарища.
- То есть ты хочешь сказать, что мы с тобой равноправными компаньонами будем? А бабки? Только мои?
- Мой вклад в общее дело другим будет. - Усков легонько постучал себя по рано облысевшему черепу. - Другим.
- Ну, ну, - сказал Пархом, - посмотрим. - И бросил на Екатерину еще один, третий взгляд, внимательный и изучающий, так как бабенка из не заслуживающего его внимания сексуального объекта превратилась в потенциальную жертву. - Леди, говоришь…?
И вдруг он ощутил холодок между лопатками.
Что это? Страх? Ощущение опасности? Бред! Эта малопулька будет для него легкой добычей.
- Пойдем отсюда, - тоном приказа сказал Пархом Ускову. - Посидим где-нибудь, коньячку треснем. У меня с этого шампанского живот пучит.
Через два месяца Пархом снова встретился с Сидоровой, но тогда ей его уже представили, как банкира.
Катерина, не глядя, убрала визитку в сумочку и из приличия осведомилась о том, какова будет максимальная сумма кредита, если она вдруг решится его брать в банке 'Парус' и о процентах. Он ответил, как учил Андрон. Катерина удивленно вскинула ресницы и тут
Пархому словно из газового баллончика в лицо пшикнули. Он моментально забыл о цели своего знакомства с Екатериной Великой, перед собой он видел только женщину, которой хотел обладать. Он снова, как и в первый раз, ощутил холодок между лопатками, но внутренний жар похоти этот холодок нейтрализовал.
- Интересный вариант, - услышал он. - Максимальная сумма, конечно, мало впечатляет, но проценты…
- Поехали ко мне, - брякнул Пархом совершенно не в тему.
- Куда? В банк? - засмеялась она. - Поздно уже. Да и в настоящий момент я не так уж остро нуждаюсь в кредитовании, чтобы убегать с вечеринки и подписывать договор.
- Какой к черту банк? Какой договор? Ко мне поехали. Домой. Мерин под парами.
- Это еще зачем?
- Познакомимся поближе!
- Зачем?
- Тебе понравится. Мне есть чем тебя удивить. - Пархом похабно усмехнулся, и стало понятно, чем он собирался удивлять Екатерину.
То ли моча ему в голову ударила, то ли затмение какое нашло -
Пархом был в неком трансе, он не замечал, что Усков стоит в стороне, с ужасом смотрит на него и крутит пальцем у виска. Да если бы и увидел, вряд ли адекватно отреагировал бы. Катерина поглядела на
Пархома, как на больного, с состраданием и сказала:
- Вы бы хоть поинтересовались, замужем я или свободна.
- А мне по барабану.
- Я мужа своего люблю, - сказала Катерина и, развернувшись, пошла прочь.
Значится так, сука, подумал Пархом, глядя вслед уходящей Катерины, ты сама напросилась. Мужа своего любишь? Люби до поры до времени.
Хотел тебя кинуть, потом передумал, а сейчас снова хочу!
И кинул.
С кидком не торопился. Приглядывался, изучал, вникал в основы бизнеса, постигал суть хитроумных банковских операций. Вдвоем с
Усковым за эти три года они превратили свой небольшой коммерческий банк в серьезную кредитно-финансовую организацию, организовали цепочку технологических фирм в оффшорах, подготовили тылы в Москве и за границей. За границей они вообще бывали часто, особенно в
Германии. Прикормить городское руководство оказалось делом простым, проще пареной репы. Они, отцы города, сами с нетерпением ждали - когда же придет человек, который будет давать им бабки. Дождались.
Параллельно Пархом укреплял и свой личный криминальный авторитет.
Он быстро прибрал к рукам местную братву, лично грохнув пару-тройку авторитетов и назначив на их место своих людей из Казани. Одному из
'бывших' удалось скрыться. Убежал, в чем мать родила, только пятки сверкали. Старый хрен, а резвым оказался. Пархом позже пытался его разыскать, но тщетно - как в воду канул. Ну, да и хрен с ним! Его людишки все как один присягнули на верность новому хозяину. Бирюком звали того 'бывшего'.
Усков как мог, старался отвратить Пархома от уголовного мира, и тот сдался. Доходчиво объяснив своим назначенцам, кто истинный хозяин в городе, он по совету того же Андрона выписал из далекой
Чечни через главу местной чеченской диаспоры двадцать боевиков для охраны банка и своей личной. Абреков в народе быстро окрестили черной сотней, хотя их всего было два десятка. Казалось, Пархом перестал иметь что-либо общее с местной уголовщиной, однако, он был в курсе всего криминального, что происходило в городе и назначенные им бригадиры ежемесячно делились с ним частью своей прибыли.
