Роберт Динсдейл - Хижина в лесу
— Тебе надо уйти отсюда!
Почему-то, мальчик так и не понял почему, Лена довольно улыбнулась. Одна из косичек выпала из-под капюшона ее куртки, и девочка заправила ее обратно.
— Зачем уходить? Я только что пришла.
— Скоро вернется мой дед.
— Ты не хочешь со мной поиграть?
— Если дедушка…
Воспользовавшись удобным моментом, девочка проскользнула мимо него в шалаш. Секунду мальчик чувствовал себя так, словно угодил в ловушку, хотя, по правде говоря, это он был снаружи, а Лена — внутри пряничного домика. Ничего не оставалось, как лезть вслед за ней. Мишка, смешно фыркая, пробрался за детьми между сосновыми ветвями.
В шалаше девочка выпрямилась во весь рост. Из земли то тут, то там пробивались корни дуба. В углу были сложены сосновые ветки, служащие мальчику постелью. Рядом на земле лежал пряничный человечек.
— Вижу, и ты не смог его съесть! — просияла Лена. — Что нам с ним делать?
— Пожалуйста, — прошептал мальчик, — уходи отсюда.
— Знаю! Мы отрубим ему голову.
Девочка направилась к выходу, но у сосновых лап остановилась и вернулась на прежнее место.
— Ты серьезно здесь живешь?
Мальчик воспользовался выпавшим шансом и соврал:
— Нет. Я здесь не живу… Это секретное место… мое убежище…
— Понятно. Я вижу, ты тут спишь.
— Я тут изредка прячусь.
— Здесь все такое… мерзкое.
— У меня есть дом. И мама… И я…
Покачав головой, девочка вылезла из шалаша. Мальчик хотел последовать за ней, но Мишка не позволил, немилосердно хлеща мальчика по лицу хвостом и тыкаясь в него мордой. Видно, пес решил, что с ним хотят поиграть. Когда мальчик все же выбрался из шалаша, Лены нигде не было видно, только раздавался топот ее ног.
Мальчик прищурился, хотя свет снаружи был по-зимнему неярким, и тут, повернув голову, заметил розовые сапожки, замершие у костра. Что-то заставило Лену остановиться, но ничего, кроме языков пламени, мальчик пока не видел. Как ни странно, но огонь разгорелся не на шутку, пламя было гораздо больше, чем еще совсем недавно.
У ног девочки что-то блеснуло, и мальчик узнал топор. Снег, тая, сверкал на его лезвии. Казалось, топор так и просится девочке в руки.
Подняв голову, мальчик увидел ее широко раскрытые глаза. Сперва он подумал, что девочка смотрит на топор, соображая, как бы половчее отрубить пряничному человечку голову, но потом понял, что ее взгляд устремлен поверх костра. Мальчик взглянул туда же.
В отблесках пламени дед выглядел еще изможденнее, чем обычно. Он стоял, опираясь на палку, до ужаса ссутулившись, словно старая ведьма, над котлом. На лицо его свисали длинные пряди волос. От котла поднимался пар.
— Деда…
Старик повернул голову и сразу же узнал внука. Черты его лица смягчились, в глазах вспыхнули огоньки.
В сторону девочки старик даже не взглянул. Он обошел костер, и лицо его показалось из-за дымовой завесы.
— Кто она?
— Эта девочка живет в бабушкином доме.
Лена повернулась к мальчику. Ее розовые сапожки оттолкнули топор.
— В чьем доме? — удивилась она.
— Лена, это мой дедушка, — сказал мальчик.
— Но это же дикий человек из леса! Он охотился на оленя! Я все видела! Ты сам хотел, чтобы я за ним следила!
— Нет, не хотел, — запинаясь, возразил мальчик.
— И он говорил все эти ужасы… Почему ты мне ничего не сказал?
— Ну, это мой дед… Он привел меня сюда… в лагерь…
Лена с трудом оторвала взгляд от старика и посмотрела на пряничный домик.
— Все здесь неправда… грязные фокусы! — подзывая Мишку, заявила она.
Дед настолько сутулился, что сейчас казался ненамного выше Лены. Он сделал несколько шагов к ней. Пальто висело на нем мешком. Под ним старик казался усохшим до состояния карликового дерева, пострадавшего от бури.
— Тебе не следовало приходить сюда, девочка, — произнес он, не глядя на Лену.
Старик посмотрел на огонь, подбросил в костер несколько полосок коры и ногой подправил окружающие огонь камни. Затем, сунув руку в складки одежды, извлек оттуда мертвую певчую птичку, замерзшую землеройку и несколько горстей желудей. Видно было, что худые пальцы старика покрыты соком лесных ягод.
Лена бросила взгляд на мальчика.
— Почему?
— Расскажи, внучок, — предложил дед.
— Пожалуйста, Лена… Лучше уходи.
Прежде чем девочка успела возразить, старик сказал:
— Нельзя ходить по лесу, если не знаешь его. У леса могут быть свои планы насчет тебя. Я прав, малыш?
Покраснев, мальчик утвердительно кивнул.
— Лес будет водить тебя по кругу и запутает след. И ты не сможешь найти дороги домой. — Старик впервые посмотрел на девочку. — Разве родители не говорили тебе, что нельзя сходить с лесной тропинки?
— Я прекрасно смогу найти дорогу назад! Если что, Мишка мне поможет.
Улыбка заиграла на лице старика.
— Собака никак не сможет тебе помочь. В лесу нет вывесок и дорожных знаков.
— После нас остался след.
— Хлебные крошки разбрасывала?
— Желтый снег… Мишка метил дорогу.
Старик повернул голову и взглянул на небо над кронами леса.
— В таком случае беги скорей домой. Когда разразится метель, она всех накроет с головой. Если зимней ночью ты, девочка, заблудишься в лесу, от твоей самоуверенности ничего не останется.
Впервые Лена не нашлась что ответить и перевела взгляд на мальчика.
— Ну, тогда я пойду.
— Лена, я…
Девочка пробежала по утоптанному месту вокруг костра, подобрала пряничных человечков, которые так и остались лежать в снегу, и уже подошла к первому ряду деревьев, когда Мишка стремглав бросился ей вдогонку. Отброшенный его задними лапами снег полетел в костер. Старик что-то сердито пробурчал и наклонился поправить то, что наделал пес.
— Лена, я провожу тебя!
Она оглянулась.
— Я знаю дорогу. Мне не нужна помощь мальчика из леса.
— Я уже говорил тебе, что не живу в лесу!
— Я сама дойду, волчонок.
Она шагнула под сень ветвей и, сделав несколько шагов, скрылась в полумраке.
— Ты заблудишься!
Мальчик бросился вдогонку, но, прежде чем он достиг первого дерева, дед от костра гаркнул:
— Пусть идет сама!
— Но, деда, — взглянув на старика полными мольбы глазами, прошептал мальчик, — она заблудится.
— Ей следовало подумать об этом, прежде чем отправляться одной бродить по незнакомому лесу.
— Я хочу пойти с ней.
Он не собирался восставать против воли деда. Он не предполагал, что дед может вскочить и направиться в его сторону. Мальчик замер на месте. Ему показалось, что дед собирается броситься за девочкой или, по крайней мере, схватить его, как делал в те дни, когда они жили в городской квартире. Но вместо этого старик споткнулся и едва не потерял равновесие, а его костыль, взметнувшись в воздух, отлетел в сторону. Деду пришлось ухватиться рукой за плечо внука, чтобы не упасть. Пальцы-сучки больно впились мальчику в кожу.
— Она не стоит того, чтобы о ней думать, тем более волноваться. Здесь ты должен сам о себе заботиться.
— И друг о друге тоже, — тихо произнес мальчик.
— И друг о друге.
— Но, дедушка… Лена пришла сюда, потому что хотела меня найти.
— И как же она тебя выследила?
— Ну, может, она за мной пошла…
— Или ты оставил за собой четкий след…
Мальчик подумал, что Лене всего лишь надо было найти борозду, оставленную в снегу дедовой усохшей ногой. Вслух, впрочем, он этого не сказал, только отрицательно покачал головой.
Мальчик не понимал, почему судьба Лены его волнует. Он знал, что не должен беспокоиться о ней, что весь его мир обязан вращаться вокруг дедушки, одного лишь дедушки. Со смерти мамы у него никого из родных не осталось. Но… в последнее время его жизнь вертелась вокруг Лены, подбрасывающей дрова в костер, пряничного человечка, Мишки, весело скачущего возле хозяйки. Мальчику хотелось пойти к бабушкиному дому, постучать в дверь и спросить, не согласится ли Лена с ним поиграть. Ему хотелось добраться до окна ее спальни и погладить лошадку-качалку. Хотелось усесться за стол с настоящими тарелками, ножами и ложками, а ее мама пусть угостит его обедом из капустняка, картофельной бабки и колдунов. И уже все равно, сколько хрящей будет в начинке…
Мальчик привык молчать, но эта пауза затянулась слишком долго.
— Тебе одиноко, внучок?
Пришлось отрицательно покачать головой. Нельзя позволить, чтобы дед узнал правду.
«Я скучаю. Мне не хватает друзей. Я хочу вернуться в школу. Я хочу снова увидеть Юру. Я хочу…»
— Хочешь вернуться в город?
— Нечестно, деда, — едва слышно произнес мальчик.
— Хочешь оставить меня в лесу одного?
— У тебя есть деревья. Ты всегда говорил, что деревья — твои друзья.
