Роберт Динсдейл - Хижина в лесу
— Тебе не следовало приходить сюда, девочка, — произнес он, не глядя на Лену.
Старик посмотрел на огонь, подбросил в костер несколько полосок коры и ногой подправил окружающие огонь камни. Затем, сунув руку в складки одежды, извлек оттуда мертвую певчую птичку, замерзшую землеройку и несколько горстей желудей. Видно было, что худые пальцы старика покрыты соком лесных ягод.
Лена бросила взгляд на мальчика.
— Почему?
— Расскажи, внучок, — предложил дед.
— Пожалуйста, Лена… Лучше уходи.
Прежде чем девочка успела возразить, старик сказал:
— Нельзя ходить по лесу, если не знаешь его. У леса могут быть свои планы насчет тебя. Я прав, малыш?
Покраснев, мальчик утвердительно кивнул.
— Лес будет водить тебя по кругу и запутает след. И ты не сможешь найти дороги домой. — Старик впервые посмотрел на девочку. — Разве родители не говорили тебе, что нельзя сходить с лесной тропинки?
— Я прекрасно смогу найти дорогу назад! Если что, Мишка мне поможет.
Улыбка заиграла на лице старика.
— Собака никак не сможет тебе помочь. В лесу нет вывесок и дорожных знаков.
— После нас остался след.
— Хлебные крошки разбрасывала?
— Желтый снег… Мишка метил дорогу.
Старик повернул голову и взглянул на небо над кронами леса.
— В таком случае беги скорей домой. Когда разразится метель, она всех накроет с головой. Если зимней ночью ты, девочка, заблудишься в лесу, от твоей самоуверенности ничего не останется.
Впервые Лена не нашлась что ответить и перевела взгляд на мальчика.
— Ну, тогда я пойду.
— Лена, я…
Девочка пробежала по утоптанному месту вокруг костра, подобрала пряничных человечков, которые так и остались лежать в снегу, и уже подошла к первому ряду деревьев, когда Мишка стремглав бросился ей вдогонку. Отброшенный его задними лапами снег полетел в костер. Старик что-то сердито пробурчал и наклонился поправить то, что наделал пес.
— Лена, я провожу тебя!
Она оглянулась.
— Я знаю дорогу. Мне не нужна помощь мальчика из леса.
— Я уже говорил тебе, что не живу в лесу!
— Я сама дойду, волчонок.
Она шагнула под сень ветвей и, сделав несколько шагов, скрылась в полумраке.
— Ты заблудишься!
Мальчик бросился вдогонку, но, прежде чем он достиг первого дерева, дед от костра гаркнул:
— Пусть идет сама!
— Но, деда, — взглянув на старика полными мольбы глазами, прошептал мальчик, — она заблудится.
— Ей следовало подумать об этом, прежде чем отправляться одной бродить по незнакомому лесу.
— Я хочу пойти с ней.
Он не собирался восставать против воли деда. Он не предполагал, что дед может вскочить и направиться в его сторону. Мальчик замер на месте. Ему показалось, что дед собирается броситься за девочкой или, по крайней мере, схватить его, как делал в те дни, когда они жили в городской квартире. Но вместо этого старик споткнулся и едва не потерял равновесие, а его костыль, взметнувшись в воздух, отлетел в сторону. Деду пришлось ухватиться рукой за плечо внука, чтобы не упасть. Пальцы-сучки больно впились мальчику в кожу.
— Она не стоит того, чтобы о ней думать, тем более волноваться. Здесь ты должен сам о себе заботиться.
— И друг о друге тоже, — тихо произнес мальчик.
— И друг о друге.
— Но, дедушка… Лена пришла сюда, потому что хотела меня найти.
— И как же она тебя выследила?
— Ну, может, она за мной пошла…
— Или ты оставил за собой четкий след…
Мальчик подумал, что Лене всего лишь надо было найти борозду, оставленную в снегу дедовой усохшей ногой. Вслух, впрочем, он этого не сказал, только отрицательно покачал головой.
Мальчик не понимал, почему судьба Лены его волнует. Он знал, что не должен беспокоиться о ней, что весь его мир обязан вращаться вокруг дедушки, одного лишь дедушки. Со смерти мамы у него никого из родных не осталось. Но… в последнее время его жизнь вертелась вокруг Лены, подбрасывающей дрова в костер, пряничного человечка, Мишки, весело скачущего возле хозяйки. Мальчику хотелось пойти к бабушкиному дому, постучать в дверь и спросить, не согласится ли Лена с ним поиграть. Ему хотелось добраться до окна ее спальни и погладить лошадку-качалку. Хотелось усесться за стол с настоящими тарелками, ножами и ложками, а ее мама пусть угостит его обедом из капустняка, картофельной бабки и колдунов. И уже все равно, сколько хрящей будет в начинке…
Мальчик привык молчать, но эта пауза затянулась слишком долго.
— Тебе одиноко, внучок?
Пришлось отрицательно покачать головой. Нельзя позволить, чтобы дед узнал правду.
«Я скучаю. Мне не хватает друзей. Я хочу вернуться в школу. Я хочу снова увидеть Юру. Я хочу…»
— Хочешь вернуться в город?
— Нечестно, деда, — едва слышно произнес мальчик.
— Хочешь оставить меня в лесу одного?
— У тебя есть деревья. Ты всегда говорил, что деревья — твои друзья.
Голос мальчика не дрогнул, но от навернувшихся на глаза слез он удержаться не смог.
— Если ты пойдешь за этой девочкой, чужаки отправятся в лес и найдут тебя здесь… Когда они узнают, что маленький мальчик живет в шалаше посреди леса, они решат, что я…
Новый страх зародился в душе мальчика. Он отпрянул от дедушки и повернулся лицом к пряничному домику.
— Ничего плохого они о нас не подумают, деда! Они поймут, что я о тебе забочусь!
— Как ты сможешь обо мне заботиться, когда чужаки заберут тебя у меня?
Мальчик молчал. Он понял, что, случись чужакам найти их в лесу, они сочтут, что дедушка — чудовище. Они ничего не знают о маме, о корнях и о том, что она все лето прожила в ветвях дерева. Они понятия не имеют о партизанах и лесных призраках. Они не в курсе того, сколь многому дед его научил, а ведь теперь он знает разные лесные хитрости, умеет разводить костер, ловить и убивать животных, находить в лесу съестное. Чужаки захотят вымыть его, как всякий раз умывал его учитель Навицкий, а потом переоденут и заберут от дедушки. Без сомнения, они и деда забрать захотят… Вот только старик не сможет жить вне леса. Однажды он попытался, но деревья его не отпустили. Внук будет жить в городе, а дедушка — в лесу, один, и никто не разведет для него костер, когда он забудет…
— Лена теперь знает, где мы живем, — тихо сказал он.
— И что нам делать? — спросил старик.
Что-то пугающее сверкнуло в глазах деда. Мальчику стало не по себе.
— Она никому не расскажет, деда.
— Откуда такая уверенность?
— Она хорошая девочка.
Подобрав костыль, старик перемешал угли в костре.
— Нет, расскажет…
— Что же нам делать, деда?
Старик прав. Если девочка набралась смелости для того, чтобы прийти через лес в их лагерь, она вполне может не побояться рассказать об увиденном. Мальчик неуверенно переступил с ноги на ногу.
Положив костыль, старик обхватил костлявыми руками колени. Он сидел по-птичьи скрючившись, уставившись на языки огня.
А потом оторвался от созерцания костра и сказал:
— Ты ее остановишь. Понятно? Ты ее остановишь ради меня, внучок.
* * *Старик научил мальчика переносить огонь. В такие ночи, как нынешняя, огонь защитит от темноты и диких животных.
При свете факела Хвощовое озеро имело незнакомый вид. Повсюду мелькали движущиеся тени. В ночи снег на берегу напоминал пористую лаву, деревья — уголь, сосульки — смолу. Следов Лены и Мишки заметно не было. Мальчик на минутку остановился и попытался сориентироваться. Ему и прежде приходилось видеть ночной лес, но тот имел обыкновение меняться не только со сменой пор года, а гораздо быстрее, каждую ночь.
Мальчик оглянулся через плечо. Кривая тень на фоне снега была не деревом, а его дедом. Доведя до озера, старик с ним расстался. На прощание он поднес указательный палец к губам, а потом резко выпрямил руку, указывая путь. Мальчик застыл в нерешительности, затем медленно зашагал в указанном направлении. Только заслышав свистящий шепот деда, он прибавил ходу.
— Я буду ждать тебя здесь, внучок.
— Хорошо, деда.
Когда мальчик более-менее сориентировался, то, миновав Хвощовое озеро, дошел до опушки лесной поляны и остановился у маминого дерева. Дом утопал в темноте. Ни одного освещенного окна. Проникнуть в сад было проще простого. Единственным соглядатаем оказался сказочный волк на дверном кольце. Его клыков мальчик боялся гораздо меньше, чем зубов Мишки.
Снег в саду был утоптан, а посредине стоял снеговик. Когда мальчик жил в квартире, ни места, ни времени лепить снеговиков у него не было, но, будь его воля, снеговика бы он сделал по-другому. Лена, должно быть, вся извелась, стараясь придать фигуре из снега скрюченный вид. Из ветки девочка соорудила подобие «костыля». Снежные шары, нагроможденные один из другой, образовывали некое подобие скособоченного тела. Никакой одежды. Вместо глаз — черные угольки, а вместо рта — зияющая рана, словно от топора.
