Владимир Царицын - Осенний лист или зачем бомжу деньги?

Альфред вновь обрел уверенность и покой. Тревожные мысли о будущем и страх перед неизвестностью и одиночеством истончились и спрятались на время в глубине его сознания.

Сначала он работал заведующим отделом фасованных сыпучих продуктов в одном из магазинов коммерческой империи Екатерины Великой и ему, как и всем вновь принятым был установлен испытательный срок - три месяца. Торговать сахаром и крупами оказалось не сложнее, чем унитазами и душевыми кабинами. Даже проще. Правда, ему было немного скучновато, он был способен на большее, нежели руководство тремя девицами-продавцами и ежедневное составление отчета о продажах, но уверенность в завтрашнем дне и неплохая заработная плата компенсировали скуку и раздражение нудной повседневностью. Екатерина

Андреевна ежедневно объезжала все свои торговые точки. Ее появления

Альфред ждал с нетерпением. Помимо всех своих деловых качеств она обладала бездной обаяния и странной притягательностью. В нее было невозможно не влюбиться. И Альфред естественно влюбился. В минуты ее присутствия в магазине он исподтишка бросал на госпожу Сидорову взгляды обожания, отличающиеся от взглядов обыкновенного завотделом на свою начальницу. Екатерина эти взгляды заметила сразу же и поняла их правильно, она тоже частенько посматривала на Альфреда, но в ее взглядах был интерес не к его внешним данным, скорее всего она, помня рекомендации Леонида Яковлевича Цама, присматривалась к молодому перспективному сотруднику, определяя его будущие функции, размышляя над тем, что ему можно поручать, а чего нельзя.

Вскоре на место заведующего отделом был принят другой человек, а

Альфреду было сообщено, что испытательный срок окончен, хотя с момента его трудоустройства прошло меньше месяца, и он переведен в офис. Сначала его должность никак не называлась, Альфред Молотилов по-прежнему числился завотделом, но выполнял некоторые поручения

Екатерины Андреевны, которые относились к функциям коммерческого директора. Еще через месяц он им стал.

По долгу службы Альфред встречался с Екатериной Андреевной ежедневно. Катенька! Так он стал называть ее мысленно. На что-то более отчаянное, или хотя бы на то, чтобы произнести это имя вслух он решиться не смел, мешала природная робость и совершенно спокойное, ровное ее отношение к нему. А после встречи с ее мужем,

Алексеем Алексеевичем Сидоровым, Альфред спрятал свое обожание глубоко-глубоко и понял - этот орешек по имени Катенька не по его зубам.

Сидоров показался ему гигантом. Красивым, но страшным светловолосым великаном-атлантом.

Катенька сказала:

- Знакомься, Альфред Аркадьевич, это мой муж.

Сидоров был слегка подшофе. Он усмехнулся и, вытащив из кармана пальто руку, протянул ее Альфреду:

- Здорово! Вместо меня теперь будешь… коммерческим процессом руководить?

Глядя на протянутую руку, Альфред зримо представил себе, как пальцы на руке Сидорова с хрустом сжимаются в кулак и как этот кулак с глухим стуком опускается на его кудрявую голову, и голова плющится, сминается и становится похожей на летающую тарелку инопланетян.

Он с трудом заставил себя вставить свою узкую ладонь в сидоровскую клешню.

- Екатерина Андреевна назначила меня коммерческим директором, - промямлил он.

- Не обольщайся. Здесь всем руководит она. Катерина у нас и просто директор, и финансовый директор и коммерческий. Одна в трех лицах, а то и больше…Кать! - Сидоров повернулся к жене. - У нас сейчас налички тысячи две зеленых будет?

В дальнейшем они с Сидоровым встречались редко…

А в начале ноября двухтысячного произошло нечто, изменившее всю жизнь Альфреда, да таким это нечто было странным и неожиданным, что он даже не понял ничего. Все было, как в тумане и словно не с ним, а с кем-то другим. А когда он выбрался из тумана, оказалось, что он плывет по течению быстрой реки под названием 'Случай' и берегов этой реки не видать. Ну и что ж? решил он, поплыву.

…В тот вечер Катенька была очень нервной, накричала на бухгалтера Раису Анатольевну, разбила вазу с шарами-хризантемами

(случайно или намеренно?), неожиданно для всех отменила назначенную встречу с важным для фирмы клиентом, потенциальным оптовиком. В конце рабочего дня зашла в кабинет Молотилова, который уже собирался домой, и, не глядя на Альфреда, приказала:

- Собирайся, поедем.

- Куда? - опешил Альфред.

- В ресторан.

- На встречу?

Катенька посмотрела на него грустно и кивнула головкой:

- На встречу.

Велико было смущение Альфреда, когда он понял на какую встречу они поехали.

Выйдя из ресторана, Катенька затолкала его в свой 'Пежо', села за руль и, не говоря ни слова, резко рванула с места. Она привезла растерянного и слабо соображающего Альфреда в свой дом, взяв за руку, затащила его по лестнице в спальню и там, торопливо скинув с себя одежду, набросилась на него со страстью, похожей на сумасшествие.

Они занимались сексом несколько часов. Катерина была неутомима и требовала все новых и новых ласк, а Альфред, у которого и женщины-то никогда по-настоящему не было, так, одна почти стершаяся из памяти пьяная групповуха в общаге на первом курсе института, да три или четыре съема дешевых проституток, от обладания такой женщиной, владычицей его тайных грез просто очумел. Его инстинкт самосохранения внезапно улетучился, он забыл обо всем - о том, что он находится на чужой территории, в чужой спальне, что он занимается сексом с чужой женой на чужой постели и что в любую минуту может прийти хозяин всего этого чужого и тогда ему будет очень плохо.

Плохо и больно. Даже страшные кулаки Алексея Сидорова не возникали в помутненном сознании Альфреда. Он видел перед собой тело прекрасной женщины и не замечал, что ее самой рядом нет. Катенька… Она в промежутках между многочисленными оргазмами вставала с кровати, наливала себе и Альфреду виски. Он почти не пил, а она пила много, что было ей совершенно не свойственно. Пила и не пьянела, а потом они снова занимались сексом.

Именно так - занимались сексом.

Внезапно Катенька замерла и принюхалась.

- Сидоров пришел, - спокойно произнесла она.

И тут к Альфреду вернулся разум. А вместе с ним страх за свою жизнь.

- Будь здесь. Не бойся, сюда я его не пущу.

Как была, голая, Катерина вышла из спальни и спустилась в холл,

Альфред слышал шлепки ее босых ног по лестнице, а вскоре раздался ее голос внизу:

- О, любимый! Я думала, что ты закончишь игру не раньше четырех утра. А теперь только… только без четверти четыре. Неужели все деньги проиграл?

'Что же теперь будет? Он меня убьет! Он же такой здоровый!', - панически думал Альфред, поднимая с пола свои вещи и лихорадочно натягивая их на себя.

- Альфред! - услышал он Катин зов и подумал: 'Все! Это конец'.

Сам не понимая, зачем он это делает, Альфред стал собирать Катины вещи и аккуратно складывать их на прикроватную тумбочку. Он никак не мог отыскать ее трусики.

'Где же они, где?', - мысленно повторял он. - 'Черные такие, кружевные… Платье есть. Чулки, лифчик. А где же трусики?'.

- …Альфред Молотилов прекрасный коммерсант и неплохим любовником оказался, - снова услышал он ее голос. - Кстати, лучше, чем ты, дорогой.

- Врешь! Врешь, тварь!

По голосу было понятно, что Сидоров взбешен и в эту минуту готов на все.

'Сейчас он ее убьет. А потом меня…'. - Альфред, наконец, решился и смиренно пошел умирать.

Но ему была дарована жизнь. И не самая плохая жизнь.

…Когда Сидоров ушел, Катенька долго стояла, не шелохнувшись, и смотрела на дверь. По ее смуглым щекам текли прозрачные слезы.

Альфред в нерешительности стоял сбоку от нее и ждал, потом тихо подошел и нежно прикоснулся губами к ее красивому голому плечу.

- Катенька…

Она вздрогнула и, оглянувшись на Альфреда, словно опомнившись, что стоит перед ним голая, кинулась к столу и, сорвав скатерть, укуталась ею. Катя вдруг застеснялась своей наготы, она не хотела, чтобы Альфред на нее смотрел. И Альфред понял - то, что произошло этой ночью, было простой женской местью. Она мстила Сидорову, унижала себя изменой, а, унижая себя, унижала и его, своего мужа, изменившего или собирающегося изменить ей. Сейчас месть исполнена и все закончилось. Они, Альфред и Катенька снова стали чужими. Она -

Екатерина Андреевна Сидорова, его начальница, а он… Наверное, он теперь никто…

Катерина присела на диван и попросила:

- Прикури мне сигарету.

Альфред, никогда не видевший Катю курящей, удивился, но достал пачку, прикурил и протянул ей прикуренную сигарету. Катенька глубоко затянулась, выдохнула дым и объявила:

- Теперь ты будешь тут жить, в этом доме… Со мной.

- Но ведь ты меня не любишь…, - вяло возразил Альфред. - Ты его любишь.

Катя пожала плечами и, помолчав, задумчиво произнесла:

- Люблю.

И было неясно, кому адресовано это признание, но Альфред понял - не ему.