Владимир Колковский - В движении вечном

И вовсе не за добрые глазки, а дело в том, что ас непревзойденный она в работе со всевозможными «бумажками». Говорят даже, что на всем «Интеграторе» многотысячном никто лучше не «шарит» в неисчислимой громаде технических ГОСТ-ов, нормативов и актов, а это в делах повседневных в цеху пятьдесят, порой, поважней за любую электронику. Сама же Наталья Сергеевна непоколебимо уверена, что гораздо! — гораздо важнее. И действительно, сколько тысяч рублей прогрессивки недополучил бы цех, сколько лишних выговоров строгих записало бы высшее начальство себе в трудовые, если бы не ее исключительное умение составить вовремя нужную «бумажку». И потому именно на любой протокол или акт она смотрит лелейно, и потому точно такое же отношение она стремится привить настрого и своим подчиненным, и потому так часто твердит, повторяет она вслух столь полюбившееся, знаменитое:

— Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек! — для значительности иногда превращая четвертое уничижительное слово в совсем уж неприличное.

Всем многочисленным младшим и средним инженерно-техническим персоналом цеха Љ50 Наталья Сергеевна также почитаема безмерно. Ведь именно в ее прямые служебные обязанности входит ответственный контроль за каждым в цеху, исключая лишь самое высшее начальство. Именно в ее холеные пухленькие ручки попадает обязательно каждый акт, каждый протокол, каждое решение, а оттуда аккуратно выписываются в специальную огромную тетрадь отдельные «пунктики» с конкретными исполнителями и сроками.

Например:

п 1.1. Внедрить в цехе Љ50 то-то и то-то. Отв. технолог такой-то.

Срок 20. 04. 88 г.

Это значит буквально, что до 20. 04. 88 г. вас никто не потревожит по этому делу, а уже хотя бы днем позже Наталья Сергеевна непременно разыщет. Разыщет со своей огромной тетрадью в руках, улыбаясь, как всегда приветливо, деликатно напомнит:

— У вас тут, между прочим, один пунктик имеется…

Раскроет тетрадь на нужном месте, точно также деликатно укажет пальчиком:

— Вот, пожалуйста. Вчера срок, а сегодня диспетчерская.

Неопытный новичок-технолог тут же начнет докладывать по делу то-ропливо, сбивчиво, погонять свысока терминалом техническим — Наталья Сергеевна выслушает до конца терпеливо, выслушает не перебивая. Выслушает с той самой, деликатной улыбочкой, и, в то же время, словно посмеиваясь внутренне над такой вот наивностью.

— Бумажка? — спросит она лишь в одно слово, когда тот, наконец, закончит.

Новичок-технолог, конечно же, пока еще очень далек от сути. Новичок-технолог, конечно, продолжит все тем же макаром доводить, объяснять, растолковывать, и будет снова выслушан весьма терпеливо. Но по окончании снова услышит всего одно слово, слово прежнее с точностью до буквы единой, однако прозвучит слово это, на сей раз, куда более строго:

— Бумажка!

И лишь после, спустя несколько мгновений, вновь заслышав одни объяснения словесные, Наталья Сергеевна перебьет с первых слов решительно. Сменив на лице моментально и окончательно привычную деликатность на официальную строгость, разъяснит, наконец, предельно доходчиво:

— У вас по данному пунктику имеется акт, утвержденный главным инженером?.. Или хотя бы главным технологом?.. Протокол или решение?

— Н-нет, но…

— А на перенос сроков?

— Н-нет, но… я почти… и может…

— А вот эти ваши «но», ваши «почти» и «может» меня са-а-вершенно не интересуют! — перебьет теперь уже и вовсе неузнаваемо строго Наталья Сергеевна. — Бумажка!.. Я вас предельно конкретно спрашиваю: у вас по данному пункту бумажка имеется?

— ….

— Значит, я сегодня же зачитываю пункт на диспетчерской!

А вот что сие означает, даже любой новичок-технолог хорошенько знает. Знает прекрасно, так как на ежедневных планерках-диспетчерских у начальника цеха присутствует с самых первых дней своей работы, присутствует постоянно уже тогда, когда с него еще по-настоящему и не спрашивают. С самых первых рабочих дней своих наблюдает он очередной интересный спектакль на один и тот же, для многих не очень веселый сюжет: вспотелый бордово, согнутый немощным старцем, вздрагивающий мелко «не имеющий нужной бумажки» что-то там лямзит растерянно, жалко, а начальник цеха в ответ только: «Да, да, но почему же вы…», «да, да, но когда же вы…», — а заканчивается действо это всегда совершенно одинаково.

— Ну-ка, запишите ему, Наталья Сергеевна, в протокол двадцать пять процентов на балансовую! — бросает, наконец, безапелляционно начальник цеха.

В конце каждого месяца балансовая комиссия, и на ней все итожится. Реально это лишь одно означает: четвертак прогрессивки из вашей зарплаты только что как ветром сдуло. И уже потому, потому хотя бы, еще совершенно не вникнув в суть своей работы, ушлый новичок-технолог основательно знает — только тому живется безбедно в цеху пятьдесят, у кого на все и про все есть «бумажка».

Понимающий человек свой человек на счету у Натальи Сергеевны. И, между прочим, если попросит уж очень, то она может и не зачитать отмеченный пунктик в срок, как положено. В порядке исключения, разумеется, на свой страх и риск, вроде, да только начальству понятно сие. Психология здесь, педагогика заложена важная: пускай! — пускай, мол, почувствует значимость… Но разгильдяйству не место в цеху пятьдесят, отсюда и доверие полнейшее.

А уже тот, кто не понимает величья бумажного, тот в глазах Натальи Сергеевны и не работник вовсе, личность случайная, временная в цеху пятьдесят. Как этот, например, новенький. Их новый старший технолог на робототехнической линии.

Наталья Сергеевна вообще на полном серьезе считает, что человек он «ненормальный». Нет, конечно же, не в том прямом смысле, что с приветом парень, явной шизы за ним, вроде, и не замечено. Да только нормальные люди — они зачем на работу ходят?

Чтобы зарабатывать деньги.

А вот зачем ходит на работу в цех пятьдесят их новый старший технолог — этого, пожалуй, он и сам толком не знает. Ведь это только поначалу казалось Наталье Сергеевне, что так у него по неопытности одной выходит, что просто не понял пока еще парень после прежних «сонных» отделов своих, куда теперь-то попал. Поначалу даже наставлять пыталась, говорила не раз:

— Ты думаешь, почему?… Почему другие вот так, язык на бок свесивши, по этажам да по начальству изо всех сил носятся?.. Так просто?.. Нет, дорогой мой, совсем не просто! А для того, для того именно, чтобы все бумажки нужные утвердить своевременно, пунктики свои закрыть до единого… И не стоять потом крючком гнутым, мокрой курицей при людях на диспетчерской… И прогрессивочку свою получить целиком! — целиком до единой копеечки…

— Из-за двадцатки, ну двух, так носиться? — хмыкнув, перебил он однажды. — Ну-у, у вас и стимулы…

— У нас!… ишь ты!… а у вас?… вот у тебя, например? скажи вот ты сам, что у тебя-то за стимулы?

— Работать!.. Работать всего лишь по-настоящему, Наталья Сергеевна… Чтобы с пользой да толком работать, а не бумажки день-деньской бегать по начальству, подписывать… Как у буржуев там, знаете? Приятеля моего одного со станкостроительного направили этим летом к немцам на практику… Предприятия родственные, ну и, значит, в порядке обмена опытом… А у них там резину не тянут, раз пришел, то и показывай. Поставили сразу на линию и… очень скоро аврал! Вот он и давай по привычке по нашенской протокол сочинять, да на подписи… Так ему сразу в облом: «Ты для чего здесь, приятель?.. Ты зачем на линейку поставлен, дело делать или канитель разводить?.. Ты нам сейчас по делу! — по делу конкретно скажи, если ты инженер называешься…» И вот потому! Вот потому-то у них так, а у нас этак получается, Наталья Сергеевна… Вас-то самих, если честно, не достала еще круговерть эта бумажная?

Как по живому резнули тогда слова эти Наталью Сергеевну. И вспомнилось вдруг на мгновение то, что казалось давно позабытым… Но ведь в том-то и дело, что рассуждать так только одной детворе желторотой можно после школ-институтов своих, правильных слов наслушавшись по уши да умных книжек от зубов начитавшись… А нормальный человек, шестой год на реальном производстве работающий, давным-давно позабыть должен, что оно там, в тех умных книжках пишется… Нормальный человек давным-давно понять должен, как оно у нас на самом-то деле выходит.

С такой философией не задержишься долго в цеху пятьдесят.

И… куда?

Куда, укажите, потом?

И где это у нас видано так, чтобы «с пользой-толком да по-настоящему?»

Валера Ушков, старший технолог на рабочей линейке цеха Љ50 — один из старожилов здесь. А это значит в прямом соответствии он, как раз, из тех, что «свесивши язык, по этажам да по начальству изо всех сил носятся». Тоже, как водится, семья у него, детишки-школьники, и на съемной квартире пока перебиваться приходится, а одно это удовольствие сегодня каких денег стоит в столице. Считай, ползарплаты Маринкиной так просто отдай каждый месяц хозяйке в кармашек холявный — важнее, важнее всего на свете Ушкову Валере, какое лицо у Маринки его, когда вручает он ей в начале каждого месяца получку.