Джоджо Мойес - Девушка, которую ты покинул
Но Лив и не думала заморачиваться. У нее просто не было другого выхода.
Они как раз пьют чай и читают лондонскую бесплатную газету, когда раздается телефонный звонок. Мо поднимает голову, словно охотничья собака, почуявшая запах дичи, и смотрит на часы.
— О, я, кажется, знаю, кто это, — говорит она и, так как Лив снова утыкается в газету, добавляет: — Это мужчина с твоей сумочкой.
— Что? — Лив так и застывает, не донеся кружку до рта.
— Забыла тебе сказать. Он уже звонил. Я велела ждать нас на углу.
— Какой мужчина?
— Без понятия. Я только убедилась, что он не судебный пристав.
— Боже мой! Неужели у него и правда моя сумочка? Как думаешь, а он не потребует вознаграждения? — Пошарив по карманам, она достает четыре фунта монетами и еще какую-то мелочь. — Да, особо не разгуляешься. Как думаешь?
— Если учесть, что интимных услуг ты не оказываешь, то для тебя это вполне приличная сумма.
— Всего четыре фунта.
Лив зажимает деньги в кулаке, и они идут к лифту. На лице Мо играет хитрая ухмылка.
— Ну что еще? — спрашивает Лив.
— Да вот, я тут подумала. Вот смеху-то будет, если мы украдем его сумку. Возьмем и грабанем его! Девушки-грабители. Я однажды на почте украла мелки. Так что я в отличной форме, — хихикает Мо и, заметив, что Лив явно шокирована, добавляет: — Мне тогда было семь лет.
Затем они молча едут на лифте до первого этажа. Когда двери открываются, Мо говорит:
— А потом смоемся по-тихому. Он же не знает твоего адреса.
— Мо… — начинает Лив, но, выйдя из парадной, замечает стоящего на углу мужчину, видит его манеру проводить рукой по коротким волосам. Она густо краснеет и круто разворачивается.
— Эй, ты куда? — удивляется Мо.
— Мне туда нельзя.
— Почему? Я уже отсюда вижу у него в руках твою сумочку. Выглядит он вполне нормально. Не похож на грабителя. У него на ногах туфли. А грабители не носят туфли.
— Можешь забрать сумочку вместо меня? Ну пожалуйста… Я не могу с ним говорить.
— Почему? — испытующе смотрит на нее Мо. — И с чего это ты так покраснела?
— Послушай, я ночевала в его доме. И теперь мне ужасно неловко.
— О господи! Ты занималась с этим мужчиной нехорошими вещами.
— Вовсе нет.
— А вот и да, — сверлит ее глазами Мо. — Или хотела заняться. ТЫ ХОТЕЛА. Вот потому-то ты сейчас такая пришибленная.
— Мо, пожалуйста! Ты можешь просто взять вместо меня сумочку? Скажи ему, что меня нет дома. Ну что тебе стоит? — И, не дав Мо и рта раскрыть, Лив в полном смятении вскакивает в лифт и нажимает на кнопку верхнего этажа.
Оказавшись в стеклянном доме, она прислоняется к двери и пытается унять сердцебиение.
«Мне уже тридцать лет», — говорит она себе.
Потом слышит, как на площадке снова открываются двери лифта.
— О боже, Мо, спасибо большое, я…
Перед ней стоит Пол Маккаферти.
— А где Мо? — задает она глупый вопрос.
— Твоя соседка по квартире? Она… своеобразная.
Лив чувствует, что потеряла дар речи. Язык будто распух и не помещается во рту. Она машинально приглаживает волосы и неожиданно понимает, что не помыла голову.
— Ну, так или иначе, здравствуй, — говорит он.
— Привет.
— Твоя сумочка. Это ведь точно твоя? — протягивает он руку.
— Поверить не могу, что ты ее нашел.
— Я хорошо умею разыскивать пропавшие вещи. Это моя работа.
— О да. Ты ведь бывший коп. Но все равно спасибо. Спасибо большое.
— Если тебе интересно знать, то сумочку нашли в мусорном баке. Вместе с двумя другими. Рядом с университетской библиотекой. Сторож увидел их и отнес в полицию. Боюсь только, твои карточки и телефон пропали… Но есть и хорошая новость. Все деньги целы.
— Что?
— Да уж. Невероятно. Двести фунтов. Я проверял.
Она чувствует теплую волну облегчения.
— Надо же! Они не тронули деньги! Ничего не понимаю.
— Я тоже. Похоже, когда они открывали кошелек, деньги просто выпали оттуда.
Лив берет сумочку и внимательно осматривает. На дне среди ее личных вещей типа щетки для волос, книжки в бумажной обложке, которую она читала в то утро, и завалявшегося тюбика губной помады лежат двести фунтов.
— Никогда раньше о таком не слыхала. Но все равно приятно. Одной заботой меньше.
Он улыбается. Но на его губах не снисходительная улыбка типа «о, несчастная пьянчужка, которая подбивала под меня клинья», а улыбка действительно очень довольного собой человека.
И она неожиданно для себя тоже улыбается:
— Это просто… невероятно.
— А где моя награда в четыре фунта? — спрашивает он и, встретив ее недоуменный взгляд, со смехом говорит: — Мо рассказала мне. Я шучу. Серьезно. Но, — продолжает он, от смущения разглядывая носки туфель, — как насчет того, чтобы куда-нибудь вместе сходить? — И, не дождавшись ответа, добавляет: — Так, ничего особенного. И напиваться вовсе необязательно. И в гей-бар идти необязательно. Можно просто немного пройтись. Будем гулять, сжимая в руке ключи и на всякий случай приглядывая за сумками.
— Идет, — подумав, кивает Лив и снова неожиданно улыбается. — Я с удовольствием.
Весело насвистывая, Пол Маккаферти спускается в дребезжащем лифте. Оказавшись на улице, он вынимает чек из банкомата, комкает его и кидает в ближайшую урну.
16
Они встречаются уже в пятый раз. В первый раз они едят пиццу, и Лив пьет минеральную воду, но лишь до тех пор, пока не убеждается, что он и правда не считает ее алкоголичкой, после чего позволяет заказать себе джин с тоником. Лучший джин с тоником, который она когда-либо пробовала. Пол провожает Лив до дому и, уже собираясь уходить, неуклюже целует в щеку, и они дружно смеются над неловкостью ситуации. После чего Лив неожиданно наклоняется вперед и целует его уже в губы. Поцелуй короткий, но настойчивый, многообещающий. У Лив даже перехватывает дыхание. Пол неуклюже пятится к лифту, и, пока двери медленно закрываются, она видит его счастливую улыбку.
Он ей нравится.
Во второй раз они, по совету его брата, идут послушать живую музыку, и это ужасно. Через двадцать минут Лив с облегчением понимает, что Пол тоже находит оркестр ужасным, и, когда он спрашивает, не хочет ли она уйти, они как бы случайно берутся за руки, протискиваясь к выходу в переполненном баре. И идут так до самых дверей его квартиры. Там они разговаривают о своем детстве, любимых оркестрах, собаках и о том, что оба ненавидят цуккини, затем целуются на диване до тех пор, пока ноги у нее не становятся ватными.
А еще через какое-то время он звонит ей в обеденный перерыв, чтобы сообщить, что случайно оказался рядом с ее домом, и спросить, не хочет ли она выпить с ним кофе.
— Ты что, действительно проходил мимо? — спрашивает она, после того как они выпили кофе и съели пирожные, попытавшись растянуть удовольствие настолько, насколько позволял отпущенный ему на обед час.
— Конечно, — отвечает он, и она, к своему восторгу, замечает, что у него краснеют уши.
Он ловит ее взгляд и теребит себя за левую мочку:
— Вот черт! Врун из меня никудышный.
В четвертый раз они идут в ресторан. Но когда должны были подать пудинг, звонит ее отец, чтобы сообщить, что Кэролайн опять его бросила. Он так громко завывает в телефонную трубку, что Пол буквально подпрыгивает на стуле.
— Мне надо идти, — говорит она, отказываясь от предложенной им помощи.
Нет, она еще не готова к встрече этих двоих, особенно учитывая то обстоятельство, что отец может встретить их без штанов.
Когда она через полчаса приезжает к отцу, то обнаруживает, что Кэролайн уже дома.
— Я совершенно забыл, что этим вечером она собиралась на этюды, — робко блеет отец.
Пол не пытается форсировать события. Лив даже начинает задумываться, не слишком ли много она говорит о Дэвиде и не впадает ли в некую крайность. Но потом решает, что Пол слушает просто из вежливости. И вообще, поскольку Дэвид — это неотъемлемая часть ее жизни, то Пол, если хочет быть с ней, должен принять и это. Мысленно она уже обсудила с ним больную для нее тему и даже успела — тоже мысленно — пару раз поссориться.
Теперь она просыпается и сразу начинает думать о Поле, вспоминает его манеру слушать, подавшись вперед, словно он ловит каждое ее слово, вспоминает его лицо: преждевременно поседевшие виски и ярко-голубые глаза. А ведь она, казалось, уже и забыла, каково это — постоянно думать о ком-то, желать физической близости и чувствовать легкое головокружение при воспоминании о запахе мужской кожи. Она по-прежнему сидит без работы, но теперь это ее волнует уже меньше. Иногда Пол посреди дня посылает ей текстовые сообщения, и она прямо-таки слышит его американский акцент.
Но Лив боится показать Полу Маккаферти, как сильно он ей нравится. Опасается сделать неверный шаг, ведь с тех пор, как она в последний раз ходила на свидания, прошло уже девять лет и правила игры, должно быть, изменились. Лив слушает бесстрастные излияния Мо насчет знакомств по Интернету, «полезных друзей», того, когда надо, а когда не надо заниматься любовью, а еще насчет депиляции и техники секса, и ей кажется, что она беседует с кем-то, кто говорит на польском языке.
