Александр Половец - Мистерии доктора Гора и другое…
Приближался август 1985 года. Олег знал: в этом месяце вода в море еще тепла, но жара спадает.
И теперь их было уже двое. Сейчас о своем товарище Олег говорит скупо и неохотно, даже избегает называть его по имени. Есть, вероятно, у Олега на то свои причины. Ко времени же, намеченному для побега, они знакомы были уже лет десять — у товарища была квартира в том же Солнечногорске. Правда, приезжал он туда наездами из Актюбинска или Днепропетровска — в этих городах он работал радиомонтажником (хотя первая его профессия была — зубной техник).
Во всяком случае, тех нечастых встреч, которые бывали во время наездов в Солнечногорск, ребятам вполне хватило, чтобы установить совпадение взглядов по многим вопросам. В том числе и по поводу крайней желательности оставить каким-то способом страну, в которой им довелось родиться.
Первый раз, в мае, товарищ Олега на предложение бежать вместе сказал «возможно» — он довольно долго сомневался в серьезности намерений Олега. В июне, окончательно убедившись, что Олег намерен бежать — даже один, он все же сказал: «да, я с тобой». Когда-то он занимался водно-моторным спортом, у него была моторная лодка; он-то и настоял на том, чтобы использовать, кроме парусной тяги, и мотор.
К тому времени Олег успел прочесть массу литературы: сейчас он признается, что, наверное, мог бы сам написать на эту тему книгу, что-нибудь вроде — «Как бежать морем». Да кому она здесь нужна! Бежать? Купи билет в любой конец света — езжай, лети, плыви…
Особо полезной оказалась книга Аллена Бомбара «За бортом по своей воле». Автор писал ее для тех, кто на море потерпит катастрофу, и, конечно же, ему в голову не могло прийти, что книга его сыграет роль учебного пособия для двух беглецов из Советского Союза. Остается надеяться, что после нашего рассказа она не окажется изъятой советской цензурой из библиотек и, глядишь, пригодится последователям героя нашего повествования.
Читать Олегу было не только не в тягость, он по-настоящему увлекся морской тематикой. И не только художественной литературой — он пачками покупал старые и новые выпуски журнала «Катера и яхты», а когда кончалась одна пачка, ехал в Москву за новой.
Итак, их было уже двое. С одной стороны, это многократно облегчало задачу — начиная от доставки вещей к черноморскому побережью и кончая собственно путешествием — можно было распределить время дежурств, появилось больше шансов справиться с любыми неожиданностями, которые могут возникнуть во время плавания. Правда, и степень риска неизмеримо увеличивалась — в случае их поимки и разоблачения наказание было бы несравнимо более жестоким: ведь двое, по советскому уголовному законодательству, уже составляют «преступную группу», а глава этой группы, естественно, инициатор побега — Олег.
Приближался намеченный срок. Позади остались долгие часы обкатки мотора, проверки лодки на плавучесть во всех состояниях — с приспущенными баллонами и даже перевернутой. Оказалось, что она достаточно надежна — ширина ее не предполагала высокой скорости, но устойчивость на воде и относительно удобная конструкция допускали минимально необходимый комфорт во время длительного плавания. По расчетам получалось, что достигнуть противоположного берега можно дней за семь-восемь, но и последующие два-три дня еще оставляли надежду на успех. Вот после 10 дней плавания уже надо было думать, что не все в порядке — либо подводят расчеты, либо лодка просто сбилась с курса.
Олег:
— Кончался июль. Мы упаковали вещи и отправили их багажом — то, что потяжелее и не бьется.
А 1 августа сели на поезд, идущий в Анапу. Двигатель и другие наиболее ценные вещи взяли с собой. Казалось бы, что ценного в полиэтиленовой канистре? Но, представьте себе, повредилась она в пути — а достанешь ли другую в Анапе, от берегов которой мы собирались начать свою одиссею?..
И вот мы в Анапе. Сняли небольшую комнатку, объяснили хозяйке, что мы туристы, дома будем мало, и сразу отправились на пляж — осмотреться, выяснить обстановку: дежурят ли там катера, патрулируется ли берег. Провели на берегу полные сутки — день и ночь. Ничего тревожного не обнаружили. Заметили, правда, на песке пляжа следы протектора шин армейского образца — елочки такие, но больше ничего подозрительного не обнаружилось. Может, ночью они там и патрулируют.
Конечно, мы знали, что здесь есть пограничная морская охрана, что все владельцы рыбачьих лодок обязаны их регистрировать, и для того, чтобы выйти в море, они должны получать специальное разрешение. Так что мы были настороже. И вот, забавный случай: на вторую ночь идем мы вдоль пляжа и видим — навстречу нам движутся двое пограничников с собакой. Они видят нас, мы — их. Сворачивать некуда, продолжаем сближаться. Подошли вплотную — двое мужичков тащат с пляжа украденный ими топчан-лежанку, силуэт которого мы приняли в темноте за собаку. Словом, они напугали нас, а мы — их.
На другой день поехали на станцию Тоннельная забирать свой багаж. Дотащили его до квартиры, которую снимали, рассчитались с хозяйкой, сказав, что едем на два-три дня развлекаться, потом, мол, вернемся. Пошли на берег. Там собрали лодку, упаковались. Все было готово к отплытию. И в это время на море поднялся сильнейший ветер. Огромные волны накатывали на лодку, едва мы успевали отчалить от берега, волной захлестывало мотор, и он глох. И так повторялось бессчетное число раз: дергаешь за шнур мотора, кажется, — он уже больше никогда не заведется, а он прочихается и, глядишь, снова постукивает — минуту-другую — до следующего раза, пока вода не зальет карбюратор.
Словом, мотор оказался замечательный, не подвел, но отчалить от берега мы в этот раз так и не смогли — ни на веслах, ни с его помощью. Провозились так часа два, лодка уже полна воды, все вещи в ней плавают, мы мокрые до последней нитки — и ни с места. Стало уже светать. Пришлось вытащить лодку на берег, все вещи выбросили из нее, расположились за кустами, обсыхаем. Вижу — у моего товарища настроение препаршивое. Говорит — «упадок сил», пару вещей принес с берега, больше не тянет.
А я понимаю — упадок духа. Пришлось все сделать самому. И, должен сказать, настроение у меня не только не упало, а наоборот, чувствую какой-то подъем: раньше, думаю, все было теоретически, а тут все же состоялась попытка, пусть и неудачная пока, но вполне реальная. И испытываю я настоящее воодушевление от этих мыслей.
Ночь мы провели почти без сна — на песке не очень-то поспишь, просыпались каждые 10–15 минут. Наступил новый день. Кое-как мы обсушились, но многие вещи оказались испорчены. Леденцы, например, которые я взял с собой, следуя инструкции мореплавателя, все размокли, хотя и хранились в полиэтиленовом пакете. Электрический фонарик пришел в полную негодность — морская вода, соленая и едкая, погубила его батарейки. К ночи ветер немного утих, и часов в 11 мы начали новую попытку — спустя меньше, чем сутки (прошлая попытка завершилась в три часа ночи).
Отчалили, плывем. Погода отличная, волн нет — у берега немного покачивало, но, едва отошли подальше, наступил полный штиль. Берег удаляется. Идем на запад, в сторону Крыма. Мы для себя решили так: будем идти к Крыму, пока сзади светятся огоньки, когда они погаснут — свернем на юг. Тишина, ласкающий теплый ветерок… Советский берег все дальше и дальше…
Сейчас мне кажется — это были самые счастливые часы моей жизни! Конечно же, мы не ощущали полной безопасности: справа от нас был установлен прожектор пограничников, который мог в любую минуту засечь нас. Но, видно, в ту ночь солдаты несли службу не очень внимательно; нам даже казалось, что они развлекаются — то направят прожектор в море, то — к небу. А может, у них тактика такая. Во всяком случае, ближе, чем за 5 километров от нашей лодки, луч не попадал, и казалось маловероятным, что они сумеют нас обнаружить. Вот если бы они точно знали, что мы плывем — тогда нам было бы не уйти…
В общем, без всяких приключений отошли мы на приличное расстояние и круто свернули на юг, к Турции. Я не считаю себя романтиком, но в эту ночь меня обуревали какие-то совершенно новые для меня чувства. Представляете себе — глубокая ночь, пропали даже далекие огоньки рыбачьих судов, время от времени возникавшие где-то далеко от нас, пока берег был близко. Плывем, как будто мы одни во всем мире. А вокруг винта мотора изумительной красоты переливающееся свечение: живущие в воде микроорганизмы начинают светиться при перемешивании воды лопастями винта, и возникает такое ощущение, как будто мы летим в ракете, а позади нас вихрится голубое пламя.
Жаль, что фотоаппарат, который я взял с собой, попал в воду при нашей первой попытке, кадры были бы впечатляющие… И еще одна странная вещь: чудятся вокруг лодки какие-то столбы. Мираж, конечно, но мы с товарищем, казалось, оба видели их. А днем, опять же у обоих, одновременно появилось ощущение, что мы едва-едва отошли от берега — вот он, прямо позади нас… Оглянешься — кругом морская гладь, до самого горизонта…
