Нил Гейман - Дым и зеркала (сборник)
Полное и осторожное избавление от надоедливых и нежелательных млекопитающих и т. д. — говорилось в начале. Далее шла подпись «Кеч, Хэр, Бёрк и Кеч[70]. Давно на рынке». Адрес указан не был, только телефон.
Питер набрал номер, удивляясь самому себе. Сердце подпрыгивало в груди, но он пытался выглядеть беспечным. Один, два, три гудка. Питер начал было надеяться, что никто не ответит и он сможет об этом забыть, как раздался щелчок и энергичный молодой женский голос произнес:
— Кеч Хэр Берк Кеч. Чем могу служить?
Из осторожности не назвав себя, Питер сказал:
— Э, сколь велики, хотел бы я знать, млекопитающие, с которыми вы… имеете дело? От которых вы, э, избавляете?
— Ну, это зависит от того, с кем вы желаете покончить, сэр.
Он собрался с духом.
— А если это человек?
Ее голос остался столь же энергичным и невозмутимым:
— Без проблем, сэр. У вас под рукой бумага и ручка? Хорошо. Будьте в пабе «Грязный осел» на Литтл Кортни-стрит, Е 3, сегодня в восемь вечера. Держите в руках свернутую трубочкой газету «Файненшнл таймс», которая розовая, сэр, и наш сотрудник к вам подойдет, — и повесила трубку.
Питер ликовал. Все оказалось намного проще, чем он воображал. Он спустился, чтобы купить «Файненшнл таймс», нашел в «Гиде по Лондону» Литтл Кортни-стрит и остаток дня смотрел по телевизору футбол, представляя во всех подробностях похороны приятного молодого джентльмена из отдела учета.
Паб Питер нашел не сразу, но в конце концов заметил вывеску, на которой был изображен осел и которая была к тому же очень грязной.
«Грязный осел» оказался небольшим и не особенно грязным пабом, плохо освещенным, где, подозрительно поглядывая по сторонам, группки небритых завсегдатаев в пыльных спецовках ели чипсы и пили «Гиннесс», напиток, которым Питер никогда особо не увлекался. Он старался держать под мышкой свою газету так, чтобы ее было хорошо видно, но никто к нему не подошел, и тогда он взял полпинты шенди[71] и ретировался за столик в углу. Неспособный ни о чем больше думать в ожидании, он попытался читать газету, но, заплутав в лабиринте фьючерсов на зерно, сдался и уставился на дверь.
Он ждал уже почти десять минут, когда в паб ввалился небольшого роста суетливый человек, который, оглядевшись, подошел прямо к его столику и уселся напротив.
Садясь, он протянул руку:
— Кембл. Бертон Кембл из «Кеч, Хар, Берк и Кеч». Я слышал, у вас есть для нас работа.
Он не был похож на киллера. Питер так ему и сказал.
— О, помилуйте, конечно нет! Я не принадлежу к исполнителям. Я из отдела продаж.
Питер кивнул. В словах Кембла был свой резон.
— Можем мы, э, говорить без обиняков?
— Конечно. На нас никто не обращает внимания. Прежде всего, сколько человек вы хотели бы устранить?
— Только одного. Его зовут Арчибальд Гиббонс, и он работает в бухгалтерии «Клеймеджа». Его адрес…
Кембл его прервал.
— Мы поговорим о деталях позже, сэр, если не возражаете. Давайте сразу обсудим финансовые условия. Начнем с того, что контракт обойдется вам в пятьсот фунтов…
Питер кивнул. Он мог себе это позволить и на самом деле ожидал, что придется заплатить немного больше.
— Хотя… у нас всегда есть специальные предложения, — учтиво заметил Кембл.
Глаза у Питера загорелись. Как я заметил ранее, он любил скидки и часто покупал на распродажах или по спецпредложениям вещи, которым потом не мог найти употребления. Кроме этого недостатка (которым столь многие из нас обладают), повторюсь, во всем остальном он был чрезвычайно умеренным молодым человеком.
— Специальные предложения?
— Двое по цене одного, сэр.
М-м-м. Питер задумался. Выходило всего по 250 фунтов за каждого, что, как ни крути, не так уж плохо. Была лишь одна загвоздка.
— Боюсь, у меня нет другого человека, которого я хотел бы убить.
Кембл выглядел разочарованным.
— Как жаль, сэр! За двоих мы могли бы еще опустить цену, положим, до четырехсот пятидесяти фунтов.
— В самом деле?
— Видите ли, это обеспечивает занятость наших сотрудников. Если хотите знать, — и он понизил голос, — работы в этой сфере постоянно не хватает. Не то, что в прошлые времена. Неужели не найдется еще хотя бы один человек, которого вы предпочли бы видеть мертвым?
Питер призадумался. Он терпеть не мог упускать выгоду, но в голову ему больше никто не приходил. Он любил людей. Но при таких скидках…
— Послушайте, — сказал Питер. — Могу я подумать до завтрашнего вечера?
Продавец был доволен.
— Конечно, сэр, — сказал он. — Уверен, кто-нибудь да придет вам на ум.
Ответ, такой очевидный, нашелся в ту же ночь, когда Питер уже погружался в сон. Он сел на постели, включил настольную лампу и записал имя на обратной стороне конверта, чтобы не забыть. Сказать по правде, он вовсе не думал, что его забудет, поскольку все было мучительно очевидно, но ведь никогда не знаешь, чего ждать от этих ночных мыслей.
Имя, которое он записал, было Гвендолин Торп .
Он выключил свет, свернулся клубочком и вскоре уснул, и видел всю ночь мирные, замечательно безубийственные сны.
Когда он приехал воскресным вечером в «Грязного осла», Кембл его уже ждал. Питер заказал себе выпивку и сел рядом.
— Я согласен на ваше специальное предложение, — сказал он вместо приветствия.
Кембл энергично кивнул.
— Воистину мудрое решение, если позволите, сэр.
Питер Пинтер скромно улыбнулся, как читатель «Файненшнл таймс», решивший важную бизнес-проблему.
— Я так понимаю, это мне обойдется в четыреста пятьдесят фунтов.
— Неужели я назвал такую сумму, сэр? Простите ради бога. Должен извиниться, но я имел в виду нашу оптовую скидку. А так, за двоих, с вас четыреста семьдесят пять фунтов.
На пресном свежем лице Питера читались разочарование и жадность. Ему не хотелось платить лишних 25 фунтов. Однако что-то в словах Кембла привлекло его внимание.
— Оптовая скидка?
— О да, но я сомневаюсь, что вас может это заинтересовать.
— Нет, почему же. Мне интересно.
— Очень хорошо, сэр. Оптовую скидку делают за большую работу. Десять человек.
Питер подумал, уж не ослышался ли он.
— Десять человек? Получается всего 45 фунтов за каждого.
— Да, сэр. Но такой заказ для нас выгоден.
— Понятно, — сказал Питер. А еще он сказал: — Хм. Мы можем встретиться завтра вечером?
— Конечно, сэр.
Придя домой, Питер нашел клочок бумаги и ручку. Записал в столбик номера от одного до десяти и стал их заполнять:
1. Арчи Г.
2. Гвенни.
3.
Написав первые два имени, он замер, грызя ручку, вспоминая причиненные ему обиды и людей, без которых мир станет лучше.
Выкурил сигарету. Походил по комнате.
Ага! Учитель физики в школе получал удовольствие, отравляя ему существование. Как же его звали? И жив ли он еще? И хотя Питер не был в том уверен, под номером три он записал: учитель физики, средняя школа на Эббот-стрит. Следующее имя пришло на ум сразу, потому что начальник отдела пару месяцев назад отказался повысить ему зарплату; зарплату в конце концов повысили, но это уже не имело значения. Под номером четыре значился мистер Хантерсон .
Когда ему было пять, мальчик по имени Саймон Эллис вылил ему на голову краску, пока другой, Джеймс как-его-там Питера держал, а девочка по имени Шэрон Хартшарп смеялась. Соответственно, они значились под номерами от пятого по седьмой включительно.
Кто еще?
Он вспомнил о человеке из телевизора, который, читая новости, противно хихикал. Тот тоже попал в список. А соседка с маленькой собачкой, что гадит в холле? Соседка и ее собака стали номером девять. Самым трудным оказался десятый номер. Он поскреб затылок и пошел было на кухню за чашкой кофе, но примчался назад и рядом с цифрой 10 написал: мой двоюродный дедушка Мервин . Старик, по слухам, был при деньгах, и можно предположить (хотя и не наверняка), что тот ему кое-что оставит.
Довольный хорошо сделанной работой Питер отправился спать.
В понедельник все было как всегда; Питер работал старшим продавцом-консультантом в книжном отделе, и обязанностей у него было немного. Он крепко сжимал список, держа руку глубоко в кармане, упиваясь властью, которую тот ему давал. Он самым приятным образом провел обеденный перерыв в обществе Гвендолин (которая не знала, что он видел, как они с Арчи шли на склад) и даже улыбнулся приятному молодому человеку из отдела учета, встретив его в коридоре.
В тот вечер он торжественно выложил список перед Кемблом.
Лицо человека из отдела продаж вытянулось.
— Боюсь, у вас тут не десять человек, мистер Пинтер, — заметил он. — Вы посчитали соседку и ее собаку как одну персону. То есть всего получается одиннадцать, а это будет стоить дополнительно, — он быстро включил карманный калькулятор, — дополнительно семьдесят фунтов. Может, не будем включать собаку?
