Галина Лифшиц - До свадьбы доживет
– Душа тоже меняется. А, может, и нет. Но мы есть – и то главное чудо жизни.
– Клава, не плачь, иди в домик, – начала Тина обычные уговоры перед выходом.
– Клава, не плачь, идем с нами, в домик на колесах, кататься поедем, посмотришь, как мы поженимся, – предложил Сеня.
– А вдруг она тебе что-то испачкает? Она еще ни разу в машине не ездила, – предостерегла Тина.
– Клава – умная девушка и ничего не испачкает. И пусть она станет свидетелем нашего счастья, да Клава? Поедешь с нами?
Клава, мгновенно все поняв, аж завизжала от невыразимого восторга.
– Ну видишь? Она обещала, что будет соблюдать порядок! – сказал Сеня, берясь за собачий поводок.
Клаву усадили на заднее сиденье, предварительно постелив на него одеяло. Она тянулась к уху Тины, возбужденно в него дыша.
– Успокойся уже, смотри в окошко! Смотри, сколько всего вокруг! – урезонивала Клаву хозяйка.
– Ничего, сейчас осмотрится, привыкнет, – успокаивал своих спутниц Сенечка.
В магазин свадебных платьев Клаву решили все-таки не брать. Уговорили сидеть и ждать. Клава приклеилась носом к стеклу и стала следить за дверью, которая скрыла ее обожаемую спасительницу.
Тина быстро нашла то, что хотела: простое платье прямого покроя с длинными рукавами. Кремовый шелк, ничего лишнего. И потом может пригодиться для какого-то торжественного случая.
– Исключено, – отверг ее выбор жених, – Я первый и последний раз женюсь и хочу невесту, чтоб сразу было понятно: невеста. В пышном платье и фате.
Тина пыталась объяснить свой выбор доводами практичности и разумной экономии.
– Платье в кружевах и фата, – настаивал Сеня.
Продавщица принесла то, что требовалось. Странно, но платье с корсетом, утягивающим талию, с пышной многослойной юбкой, глубоким вырезом, атласными рукавами оказалось великолепно сидящем на смущенной невесте. Маленькие кружевные перчаточки, легкая коротенькая фата, белые туфельки…
– Отлично! Ты готова. Теперь мне купим смокинг, рубашку, туфли, и едем. У нас времени в обрез, – пояснил Сеня девушке, помогающей им с покупками.
– Крадете невесту? – пошутила она.
– Уже украл, – серьезно ответил Сеня, – Вчера. Сегодня надо штамп в паспорте поставить, и дело сделано.
– Неужели правда? Неужели так бывает? – ахнула девушка, не скрывая удивления и восторга при виде сбывшейся мечты каждой юной особы, не побывавшей пока замужем.
– Бывает. Вы же видите, – довольно отозвался Сеня, – Еще вчера утром сам бы не поверил, что такое может быть. А теперь верю безоговорочно.
Продавщица повернулась к Тине:
– Это не шутка? Вы правда еще вчера ничего не знали?
– Про свадьбу не знала, – засмеялась Тина, – Но жениха своего знаю с детсадовской группы. Так что – отношения проверены временем.
– Вот это да! Счастья вам! – искренне радуясь, пожелала девушка.
– И вам тоже – счастья, – ответила Тина.
Они вышли из магазина, одетые во все только что купленное: пора было ехать в ЗАГС, а там – где переоденешься.
Тина набрала Лушкин номер: самое время сообщить дочери об изменении семейного положения.
– Мамуль? – отозвался родной голос.
– Лушенька, у тебя все в порядке?
– Да, мамуль, все в полном порядке. Я хотела с тобой поговорить. Сказать тебе. Я замуж выхожу, мамуль.
Тина расхохоталась.
– Ты что? Мам? Ты чего смеешься? Что тут смешного? – удивленно отозвалась дочь.
– Ты меня опередила, Луш, я первая хотела тебе сказать то же самое. Я замуж выхожу. Представляешь?
– Не может быть! – послышался Лушкин ответ, – И когда? И молчала! Ну, ты Штирлиц! Это правда, ма?
– Я не молчала, Лушенька! Я сама не знала! Еще вчера утром не знала, а вечером узнала!
– Ну, ты даешь!
– Да, Луш. Так получилось. Я выхожу замуж за Сенечку, свою первую любовь. Я тебе рассказывала, помнишь? Мы вчера встретились, и он сегодня, вот прямо сейчас, везет меня в ЗАГС. Ты подъедешь? Это близко от нас. Да ты помнишь – это где мы с папой разводились. Сможешь?
– Ну, ничего себе! Ты, оказывается, авантюристка, мам. Подъеду, конечно. Вернее, подойду. Я к дому сейчас подхожу как раз. Клаву надо выгулять?
– Клава с нами. Свидетель наш.
Из трубки послышался хохот.
– Ну, мам, давай я все-таки стану свидетелем, а?
– Давай! Только беги скорее, мы вот-вот там будем.
– Бегу! Лечу! – отвечала дочь.
Только закончив разговор, Тина сообразила, что не расспросила своего ребенка. Вроде Луша начала с того, что замуж выходит? Или это только показалось? Нет. Точно сказала, что надо поговорить и что замуж собралась. Вот чудеса-то творятся!
Когда они подъехали к ЗАГСу, Луша уже стояла там с букетом белых тюльпанов – огромная охапка свежих весенних цветов. Дочь не сразу узнала в нарядной невесте собственную маму. Собственно, повернуться в сторону вылезающей из машины нарядной красавицы ее побудил Клавин радостный лай.
– Вот, доченька, знакомься, это Сеня, – представила Тина своего жениха.
– Лукерья. Очень приятно, – отозвалась Луша.
Выглядела она ошарашенной, словно до конца не верила, что все происходящее не розыгрыш.
– Как это вы успели, вот чего не пойму? – обратилась дочь к матери, – И платье, и фата…
– И жених! – поддержала Тина, – Все сошлось, все на месте. Луш, я сама ничего не понимаю и ошарашена не меньше твоего.
– Ну, хорошо ли вы подумали, я не спрашиваю, – улыбаясь заметила Луша, – У вас как раз было время узнать друг друга и хорошо подумать.
– Хорошо подумать – не было, – запротестовала мать.
– Было, было, пойдемте, девочки, – велел жених.
– Сень, а ты уверен, что нас вот так вот прям сейчас и распишут? – на всякий случай спросила Тина, – Есть же сроки, правила…
– Уверен, что распишут. И прямо сейчас. Сама заведующая. Так уж получилось, что я мужа ее оперировал. И очень удачно. Грех мне отказать, как думаешь?
– Тогда – да. Тогда, конечно, – успокоилась невеста.
Все у них получилось удивительно легко и красиво. И фото сделали на память, и бокалы с шампанским подняли и выпили до дна. Самая настоящая красивая свадьба.
– А теперь поехали ко мне, жена! – заявил Семен, когда они вышли на улицу.
– Как же мы поедем, Сенечка? Тут Клава, Луша. Давай их домой завезем. И я бы переоделась.
– Нет, так и поедем. Всей семьей. И с Лушей, и с Клавой. Ты с мамой давно знакома, а другие девочки пусть в день нашей свадьбы и познакомятся.
– Она же расстроится, – испугалась Тина.
– Не думаю, – ответил Сеня, – У мамы теперь свой собственный мир. Она в нем царит. И никто на ее царство не покушается. Все, что извне, она воспринимает, как картинки из телевизора. Так что не беспокойся. Едем. В любом случае – дело сделано, ты моя жена. Мама хорошо понимает, когда речь идет о неизбежности свершившегося.
И они поехали.
Тина никогда прежде не была в этой квартире, хотя еще в те, школьные годы знала о ее существовании. Тут проходила красивая и бурная жизнь Сенечкиных родителей, пока он жил с нянями на Кудринской. Раньше она бы боялась или, по крайней мере, волновалась от предстоящей встречи с прекрасной мамой своего возлюбленного. Сейчас, после бурных событий прошлого вечера, ночи и сегодняшнего похода в ЗАГС, она была как под гипнозом: покорно шла, куда ее вели, не думая о плохом, ничего не предчувствуя и не загадывая. Рядом шла совершенно безмятежная дочь и спокойная Клава, не шарахающаяся, не упирающаяся и даже не повизгивающая.
– Может, это все-таки сон? – на всякий случай спросила себя Тина и беззаботно ответила себе же, – Ну, если и сон, то ведь ужасно приятный и интересный. Пусть снится. Я не против.
Сеня открыл квартиру своим ключом, галантно пропустил своих спутниц, захлопнул дверь. Из недр жилища вышла пожилая благообразная женщина в цветастом переднике, видимо, домработница. Лицо ее выразило крайнее удивление при виде гостей хозяина.
– Александра Михайловна, знакомьтесь, – радостно поприветствовал ее Сеня, – Вот моя жена, Валентина, сокращенно – Тина, вот Лукерья, дочь, а вот Клава, тоже дитя, теперь наше общее, надеюсь.
– Вы – женились? – оторопела Александра Михайловна, – Это правда?
– Женился. Только что. Девочки, знакомьтесь же: это Александра Михайловна, она помогает моей маме пережить тяготы жизни.
– Очень приятно, – опомнилась сиделка, – Простите, я не ожидала. Удивилась.
– И мне… Нам – очень приятно, – отозвалась Тина, чувствуя себя круглой дурой, но нисколько из-за этого не переживая.
– У Клавы чистые лапы, – успокоил Сеня сиделку, – Мы только из машины – и в подъезд. Пойдемте, мои красавицы. Зайдем к маме. А потом я закажу нам ужин. тут ресторан поблизости, они быстро все доставят, накроют. Посидим, отметим.
Они миновали прихожую и повернули направо, в небольшой светлый коридор с четырьмя дверьми.
– Мы на маминой половине, – пояснил Сеня, – Тут вот ванная, тут туалет, в этой комнате у нас Александра Михайловна отдыхает, а там – мамочка.
