Andrew Лебедев - Проститутка Дева
Так что, секретничать мы с Иваном по бабушкину рецепту научились. Ложились голова к голове и наволочкой, снятой с подушки, накрывались.
Так я Ивану и про папу рассказала, как он переживал после того, как его с работы сняли, и про то, как мы с ним в детстве дружили и везде ходили.
А Иван мне про свою, про эту рассказал.
4.
Из студии выходили довольно часто.
К зубному, к гинекологу, да и просто на прогулку, подышать.
Соблюдали, разумеется, правила конспирации, чтобы зрители шоу никого из своих кумиров на улице не засекли.
Но особенно часто выходили в тамбур – на инструктаж и на накачку-прокачку. И на правёж.
Инструктаж, накачку и правёж проводили с ребятами и врио, и гендиректор Борщанский, и Алина Милявская и особенно – Константин Петрович. Этот очень любил своими творческими потенциями похвастаться. И заодно с Нежкой и с Шапо о сексе побеседовать.
Но случалось, что и не вызывали на правёж-инструктаж, а наоборот, кто-то из участников шоу, а то и все вместе просили встречи с режиссером или с руководством канала.
Такое бывало.
Кто-то на кого-то жаловался, или просто просил сводить к врачу или чего-нибудь особенного из еды-питья…
Но тут такое дело было, Иван потребовал встречи с отцом. С Анатолием Борщанским, с генеральным директором "Нормы".
Все сразу напряглись, как сеть на триста шестьдесят, уж больно Иван категорически папашу своего потребовал.
А Борщанский, тот тоже с норовом, ему уже утром сказали, что сынок его видеть желает, а тот – хоть бы хны!
И всего-то езды от Останкино до гостиницы "Космос", где студии в трех смежных номерах оборудовали, всего-то езды десять минут, так нет! Борщанский-старший целый день паузу выдерживал, характер показывал. Сперва полдня в офисе тусовался, потом обедать в Славянский базар ездил. Потом сиесту** себе устроил, куше-дормир авек зи-зи***, и только к семи вечера заявился в студиях.
Там этот исторический разговор отца с сыном и произошел. ** двухчасовой послеобеденный пререрыв в странах западной Европы ***с фр. букв. "лежать-спать с любовницей" …
После беседы с сыном, которая проходила тет-а-тет в переговорной, Борщанский-старший, ни с кем не пожелав разговаривать, хотя тут его пытались подловить и врио с какими-то своими вопросиками, и Милявская с бумажками на подпись, Борщанский всех решительно отверг и, прошагав к лифту, бросил только в мобильный своему шоферу, дожидавшемуся его внизу: "Заводи бибику, уезжаем в Усово"…
В Усово по Рублевке у Борщанского дача была. Вернее, коттеджик на тридцати сотках – с кортом и с крытым бассейном в оранжерее ботанического сада с кусочком натуральных островных джунглей: цветами Альбина-Регия и ручными попугаями ара…
В машине Борщанский крепко задумался.
Поднял стекло, отделяющее его от водителя, открыл бар. Налил себе виски.
Ничего себе сыночка вырастил!
Сын безжалостно ему все счета выкатил к оплате.
Ты меня матери лишил.
Ты меня в сексуально перекошенного урода из-за этого превратил.
Ты, лишив меня матери, сам мной никогда не занимался.
А знаешь, зачем я сюда на шоу пошел?
Чтобы денег заработать и от тебя, от сволочи скрыться, уехать от твоего счастья, что ты мне дал, взамен матери.
Твоё МГИМО мне мать заменило?
Думаешь, заменило?
Я из-за твоей опеки уродом стал, меня из-за этой тобой организованной биографии на старых женщин тянет, а не на девчонок, вот чего ты добился.
Где моя мать?
Думаешь, я ее сейчас поеду искать?
Но дело все в том, что всякая ложка нужна только к обеду…
Начну встречаться с матерью сейчас?
А она мне нужна была тогда, когда мне было и два и три и четыре годика.
А ты сам где был в это время?
Виски с приятелями лакал в Сочи да в Геленджике! А меня бабушке с дедушкой сплавил?
Так знай, я сюда пришел денег заработать, чтобы и от твоей гнусной рожи уехать подальше и от твоего МГИМО, где таких же уродов моральных готовят типа тебя…
– Что ты хочешь от меня? – спросил Борщанский-старший.
– Я хочу, чтобы главный приз достался Верочке Мигуновой, – сказал Борщанский младший. – Она сюда пришла, чтобы заработать деньги для отца, которого ты выгнал с работы, и если ты этого не сделаешь…
– Ее отец умер – сказал Борщанский старший. – На той неделе схоронили.
Они долго молчали.
А потом сын сказал.
– Если ты не дашь главный приз Верочке, то я тебе обещаю, что ты тоже потеряешь эту работу, как ее отец, я сумею это сделать… ….
Вот так.
Вот так бывает.
Верочка пришла, чтобы спасти отца.
А этот пришел, чтобы своего отца погубить.
Борщанский еще налил и еще налил..
Пил и не чувствовал, что пьянеет.
Выдержки из дневника участника риэлити-шоу "Последняя девственница" Серого Волка Отвела меня в сторону Танька-Шапка, туда, где камеры не достают и начала:
– Ну чё, Вовчик? Упс! Облажался ты по полной программе!
Я поначалу не понял, чё это за гон с ее стороны. Я всегда к ней с понятием относился, особо ее не дергал – рассчитывал сначала уж Белоснежку оприходовать, а потом и Шапку.
– Ты чё? Шапо? Ты мне, блин, конкретно говори, в чем проблема? Где ж я облажался?
Это эта овца со своим Карабасом облажались, а я чист.
Танька – девка ушлая, с понятием, она мне все объяснила так, как надо.
– Ты, Волк ты наш Серый, вообще не вьезжаешь, ни фига, – говорит. – Ты чё, правда рассчитываешь бабки срубить тут по легкому? Типа ты кого-нибудь соблазнишь и тебе сто штукарей вывалят с большой радостью и благодарностью?
– Ну а чё? Не так что ли?
– Так-то оно так, да вот не получится у тебя Белоснежку соблазнить, стопудово!
Не фиг было кулаками махать да тупить всех! Нежка теперь ни за что с тобой не будет.
Я прикидывать стал, не мог понять к чему это Шапка клонит:
– А ты, – говорю, – Шапо, как насчет покувыркаться со мной?
А она:
– А знаешь, Вовчик, может, в других обстоятельствах я и не против, но тока не та масть сейчас.
– Ну, ты чё, Танька? Ты к чему клонишь, не пойму?
– Я тебе щас объясню, – ответила она и стала объяснять издалека, типа, у меня фигура классная, шмотки на мне хорошо сидят, типа, в натуре, залюбуешься, что имидж у меня нормальный, и держаться я могу, и перед камерами не дрейфю. Я не выдержал и перебил её:
– Это, Шапо, я и сам все знаю. Мне уже об этом говорили! Ты-то чё от меня хочешь?
Он на серьезе и отвечает:
– Я тебе, Волчик, предлагаю в одной команде быть. Ты кое-что для меня сделаешь, я тебе помогу.
Я заорал, забыл даже, что другие камеры включены, и звук слышен.
– Ты чё, Шапка!? Да я под главрежем не прогибаюсь, перед тобой, что ли, должен!?
Вы чё-то все тут оборзели! Да похрен мне, чё вы мне втираете все про мои бисепсы, трицепсы. Я чувак свободный и независимый! Щас захочу всю вашу малину разгоню!
Карабасу вашему яйца оторву и по студии пущу.
Танька меня выслушала и продолжила:
– Да ладно, отрыватель. Ты дослушай! Я ж тебе, типа, сделку предлагаю. Ты чё, не вьезжаешь, что с твоими заморочками ты только себе рейтинг портишь?
– Да клал я на этот рейтинг!
– Не надо, Вова. Не надо! – Шапка заулыбалась. – Ты не задумывался, Вовчик, свои лоховские ларьки бросить? Ты ж теперь типа звезда эфира! Тебе теперь прямой путь в супермодели! Раздеваться-одеваться ты умеешь, прохаживаться туда-сюда, как самый основной, тоже умеешь. Чё еще надо.
Я прикинул и ответил:
– А че? Ты, Шапо, вроде, дело говоришь… Да, лучше мне сейчас типа затаиться, чтоб эти фирмачи поняли, что я чувак цивильный.
– Ну вот, – обрадовалась Шапо. – Врубаешься! Ты, главное, теперь врубись, что я тебе дело говорю! Ты мне паришь насчет какой-то своей независимости, а они ж тебя, все, Вова, используют. Владик этот использует!
– Как это?
– Ну как-как! Он же тебе никаких особо установок и сценария не дает, потому что ты и так ясен как пень! Все твои слова заранее известны и ты им такой, какой есть, и нужен для их шоу. Они тебя по любому кинут. Нежка тебе стопудово не даст!
Я тоже, как сказала, воздержусь, ну а Русалочка наша, благородная дева, и тем более! Вот и прикидывай. Если ты сейчас конкретно не вырулишь на свою сторону, то все – абзац, дорогой! Абзац!
– Кажется я врубаюсь, Танька, чё ты хочешь!
– Ну-ка, просвети, – усмехается, – чё ты там понял?
– Ну как чё? Ты мне предлагаешь, чтоб я с тобой на пару действовал. Ты хочешь, чтоб я тебя от этих уродов оберегал и сам не трогал. Тогда, ты, Шапо, лимон-то и срубишь! Точно? Тока я сразу предупреждаю лимон – половина на половину!
Танька засмеялась.
– Ну, Блин, Волчара ты мыслитель! Ты, вообще, с дуба рухнувший, что ли? Какой лимон! Забудь, на фиг! У них все там попилено сто раз! Запомни! Ни мне, ни Нежке лимон никогда не достанется. Во всяком случае, не в этот раз. Может, Русалочке, потому что, она, чувствую я, тоже тут в шоу не за красивые и благородные свои глазенки!
