Стефан Кларк - Боже, спаси президента
— Поезда останавливаются здесь каждые двадцать — двадцать пять минут. Отсюда полчаса до Марселя, — сказал я Элоди.
— Гм… — ответила она.
— Дай я помогу тебе с твоей сумкой.
— Гм… — Как будто у нее проколот язык и она не может говорить из-за отека.
— В чем дело? — спросил я.
Внезапно она подмигнула мне:
— А почему бы мне не сесть на более поздний поезд? Я хочу познакомиться с М.
— Но у тебя пропадет билет на скоростной до Парижа.
— Я поменяю бронь.
— Ты уверена? Некоторые билеты обмену не подлежат.
— Ты забываешь, что у меня есть платиновая кредитка.
Как объяснить Элоди, что ее знакомство с М. — плохая идея? Моя встреча с этой девушкой — не обычное воссоединение после короткой разлуки. Меня втянули в шпионскую игру, и Элоди в ней нет места.
— В чем дело? — спросила Элоди. — Ты не хочешь ее показывать? Только не говори мне, что она страшилка.
— Она не страшилка.
— Бисексуалка?
— Никакая она не бисексуалка. По крайней мере, насколько мне это известно.
— В таком случае, пойдем знакомиться.
Элоди тут ни при чем, решил я. Просто она не знает, что стоит на карте. И я никак не мог ей этого объяснить.
Пытаясь выкинуть из головы грустные мысли, я вновь включил двигатель, и мы поехали с холма в город.
Покинув остров, М. поселилась в гостинице с видом на Бандольскую заводь, объяснив это тем, что здесь тихо и уютно. Она конечно же не догадывалась о биноклях, камерах и микрофонах, нацеленных на нее со всех сторон.
Мы нашли ее в саду за чтением французского политического журнала. М. сидела в тиковом кресле, положив ноги на подлокотник. Интересно, сколько полицейских в данный момент глазеют ей под юбку?
На появление Элоди М. отреагировала, вопросительно нахмурившись. Что это, ревность? Возможно, я и в самом деле ей небезразличен. Но скорее другое — взгляд М. мог выражать недоверие: кто эта посторонняя женщина и зачем она приехала со мной?
Элоди смерила М. долгим взглядом. Оценивает ее сексуальную привлекательность, понял я. Она всегда так поступает с незнакомыми людьми. Хотелось бы знать о ее выводах.
— Так ты все-таки не смог обойтись без меня? — спросила М., в свою очередь не сводя глаз с Элоди.
— Смог, но лишь на тот отрезок времени, чтобы наладить свадебные дела, — отшутился я. — Кстати, это Элоди, невеста.
Похоже, М. испытала облегчение.
Девушки обменялись вежливым bise — поцелуем. Глядя на них, я подумал, что они в чем-то похожи. Элоди беспощадна в том, что касается денег; М. выбрала для себя агрессивную работу политического убийцы, которая, надо полагать, совсем неплохо оплачивается.
— Рад, что мы снова встретились, — сказал я М., хотя правды в этом было не больше тридцати процентов. Будь моя воля, я бы сбежал от нее на полной скорости, но Леанн приказала остаться, и у меня не было выбора.
М. прильнула ко мне в долгом поцелуе. Когда я высвободился, Элоди смотрела на нас с явной насмешкой.
— Так тебя зовут М. в честь фильмов о Джеймсе Бонде, не так ли? Ты случайно не шпионка? — Она рассмеялась, а М. залилась краской.
— Нет. Просто у себя на работе я всеми распоряжаюсь, вот меня и сократили до одной буквы, и мне понравилось, — ответила она без тени улыбки.
— А Полом тебе тоже приходится распоряжаться? Он ведет себя как типичный холодный англичанин?
— Только когда выпьет слишком много муската на голодный желудок, — со значением сказала М.
— Можешь быть спокойна, он хорошо себя вел в Сен-Тропе, — заявила Элоди, — несмотря на все соблазны в постели.
М. бросила на меня убийственный взгляд, и я не нашел ничего лучшего, как недоуменно пожать плечами.
— Плюшевые медвежата, — объявила наконец Элоди, наслаждаясь произведенным эффектом. — Пол был вынужден делить кровать с выводком плюшевых медвежат. Это выглядело, как оргия в диснеевском мультике.
М. рассмеялась.
— Так вы разобрались со свадьбой? — спросила она у Элоди. — И все еще уверены, что хотите нанять Пола кормить ваших гостей?
— Я надеюсь, что кое-кого из них он отравит, — ответила Элоди.
И снова я был единственным, кто заметил румянец М. Еще одно неосторожное слово, и она почует неладное. По-моему, Элоди пора уезжать, и как можно скорее.
Элоди настояла на том, чтобы угостить нас обедом, и мы отправились по тропинке вдоль берега к гнездившемуся в скале ресторану.
И снова свежая рыба и бледно-розовое вино, а стол можно было использовать вместо трамплина, чтобы нырнуть в чистейшее море. Эти южане умеют жить, думал я, наслаждаясь вкусом крем-брюле с добавлением цветков апельсинового дерева.
И все же обед не доставил мне удовольствия. Все испортила Элоди. Она без конца говорила об убийствах. Например, предложила гильотинировать самых высокомерных представителей французской знати и тут же спросила у М., кем та работает, — как если бы это имело отношение к насильственным актам. Но оказалось, что Элоди просто хотела узнать, приносит ли океанография серьезные деньги. И еще ее интересовала икра с черного рынка — можно ли достать пару килограммов для свадьбы?
К счастью, М. восприняла это как шутку и разразилась фирменной речью об истреблении осетров.
— Ты зря тратишь время на рыбную экологию, — глубокомысленно изрекла Элоди. — Тебе нужно заняться серьезным бизнесом, на котором можно прилично заработать. Пол, почему бы тебе не взять М. партнером?
Мы и так в одной связке, подумал я. М., как акула, прокладывает путь к своей цели, а я… что-то вроде рыбы-прилипалы.
— Знаешь, Пол незаменим в минуты кризиса, — продолжила Элоди и подбила меня на рассказ, как я спас Боннпуаров.
— Да уж, действовал как секретный агент, — вяло похвалила меня М., и я как можно скромнее пожал плечами.
— Он и в дипломатии мастак, — не умолкала Элоди. — Если бы не Пол, мне бы пришлось иметь дело со своим отцом напрямую. А-а! — Она изобразила немой крик ужаса.
— Элоди и ее отец не очень-то ладят, — объяснил я М. — Они либо кричат друг на друга, либо швыряются фруктами.
— Ты должна радоваться тому, что он у тебя есть, — выпалила М. и тут же пожалела об этом, потому что Элоди вцепилась в нее как клещ.
— Ты хочешь сказать, что твой отец… — Она сделала скорбную паузу.
М. замялась.
— Да, — наконец сказала она, — когда мне было три года.
— О… — Элоди сочувственно положила руку ей на плечо, но не смогла подавить в себе любопытство. — Как это произошло?
— Авария.
— Автомобильная авария? — спросила Элоди.
— Нет. Это случилось в море.
— Он был рыбаком? — спросил я. — Или у него была яхта?
— Честное слово, Пол, ты что, не видишь, что огорчаешь ее? — внезапно воскликнула Элоди.
Черт бы ее побрал, это был первый случай, когда М. рассказала о себе что-то личное.
И тут Элоди испортила все окончательно.
— Место просто фантастическое, — сказала она, с наслаждением вдыхая морской ветер, несущий аромат оливковых деревьев. — Думаю, я останусь здесь на ночь. Как вы полагаете, они смогут поставить в вашей комнате дополнительную кровать?
Девушки объединили усилия, чтобы вытрясти из меня кусок крем-брюле, которым я подавился.
— Пол, это хорошая идея, — проговорила М. — Элоди снимет комнату в гостинице, а наутро мы все вместе отправимся в Марсель. Ты мог бы забросить ее на станцию, пока я буду на встрече.
— У тебя там назначена еще одна встреча? — спросил я, когда ко мне вернулась способность говорить.
— Да. Почему бы тебе не позвонить в гостиницу и не узнать, есть ли у них свободные комнаты.
Я отошел к стойке, чтобы забронировать вторую комнату, и воспользовался возможностью, чтобы позвонить Леанн.
— Встреча завтра? Это, должно быть, то самое! — Голос у нее был довольный. — Мы приближаемся к кульминации.
— Отлично, — ответил я, хотя был далек от экстаза.
После обеда мы отправились на маленький пустынный пляж под рестораном. Я кожей ощущал волну зависти, исходившую с террасы над нами: и как этому англичанину удалось оказаться между двумя красотками, загорающими без лифчика?
Я задремал, когда камушки под моей головой вдруг начали вибрировать. Все трое потянулись к телефону, но самой проворной оказалась Элоди.
— Что? Кто? Qui?[100]— ответила она, послушала кого-то, а потом сказала: — Нет, конечно, отец Валери еще ничего не предпринимал. Пол только вчера поставил перед ним вопрос.
Я догадался, кто звонит, и стал прислушиваться.
— Что? Ясное дело, твой фестиваль пози очень важен, но у меня тут катастрофа с моими матримониальными планами. — Элоди поморщилась, видимо ощутив, что ее английский дает сбой. — Нет, я не скажу тебе номер Валери. Оставь его в покое вместе со своим фестивалем. Что? Заявиться на бракосочетание? Лоббировать с Даду напрямую? T’es fou ou quoi?[101] — Последнее предложение она выкрикнула, но родной французский подействовал на нее успокаивающе, и она вдруг произнесла совсем другим тоном: — О, Джейк, извини, почему бы и не приехать? Хорошая идея. Если сможешь достать билет на самолет, я предупрежу Даду, чтобы он тебя ждал. — Она положила трубку и захихикала: — Даду любит таких потрепанных, обросших типов. Я намекну ему, что Джейк голубой, и мы все изрядно повеселимся. Да, Поль, извини, я думала, это мой телефон звонит.
