Фред Бодсворт - Чужак с острова Барра
Восемь дней спустя пришло приглашение, Кэнайна с волнением прочитала его. В письме сообщалось, что в школе пятнадцать учеников разного возраста, они занимаются по программе всех восьми классов и ей положен оклад в сто двадцать долларов в месяц. Ее предшественница уволилась по состоянию здоровья, в настоящий момент школа закрыта. Письмо было подписано председателем школьного попечительского совета Ральфом Биком, который предлагал встретить Кэнайну на вокзале в Кокрене, если она предупредит телеграммой о прибытии своего поезда.
Вечером того же дня Кэнайна взяла расчет в ресторане, наутро написала Джоан Рамзей о школе, купила билет и отправила мистеру Бику телеграмму, что прибудет завтра к концу дня. Потом купила пару новых-ирландских полотняных чемоданов — старый, подаренный Рамзеями совсем истрепался, и в нем сломался замок. Эти два покрытых пластиком, обшитых по ребрам воловьей кожей чемодана стоили около двадцати пяти долларов. Собственно говоря, такие расходы были ей не по карману, и на них вместе с билетом ушли почти все ее сбережения. Вечером она уложила вещи.
Одежда и прочее добро уместилось в два новых чемодана, кроме них, набралось еще две картонки книг.
На следующий день мистер Бик встретил ее на перроне. Это был низенький подвижный человек с седыми щетинистыми волосами, торчавшими из-под клетчатой кепки. Он быстрым шагом направился к ней, как только Кэнайна ступила на платформу.
— Мисс Биверскин? — спросил он.
— Да. А вы мистер Бик?
Он кивнул, и они пожали друг другу руки. На нем был рабочий комбинезон и резиновые сапоги. Видимо, фермер. Дождавшись, пока выдали багаж, он повел ее к маленькому грузовичку, поставил чемоданы в кузов. Они сели в кабину и покатили.
Окрестности Кокрена представляют собой плоскую глинистую равнину, небольшой островок пахотной земли, затерянный среди бессчетных тысяч квадратных миль лесов и болот. Многие фермы, мимо которых они проезжали, находились в жалком состоянии и выглядели совсем захиревшими. Они проделали уже немалый путь, когда мистер Бик внезапно остановил грузовичок.
— Вот она, наша школа.
Это была маленькая, очень старая на вид школа, стены которой покрывал потускневший от времени и потрескавшийся толь. Никогда в жизни не видала Кэнайна такого убогого школьного здания. Но это была ее школа, и она испытывала волнующее чувство радости и гордости.
— Уже поздно, — сказал мистер Бик. — Осмотр помещений давайте отложим на завтра. А воя мое хозяйство, - продолжал он, кивком показывая на ферму, стоявшую у дороги примерно в двухстах ярдах от школы. Дом был невелик, но его недавно покрасили в красный цвет, и вид его говорил о большем достатке,чем на фермах, которые она видела по дороге.
— Прежняя учительница жила у нас. Но вы осмотритесь здесь и, если захотите, можете поселиться у кого-нибудь еще.
— Я думаю, я хотела бы остаться у вас.
Он включил газ, и грузовик стал медленно взбираться вверх по разбитой, грязной дороге по направлению к ферме. Мистер Бик дал гудок, и, когда Кэнайна вылезла из кабины, на веранду вышли маленькая женщина и два подростка. Мистер Бик представил Канайне жену и сыновей, потом вместе с мальчиками отнес ее чемоданы и книги в комнату наверху.
— Вы сможете начать завтра утром? — спросил мистер Бик.
— Да.
Он повернулся к мальчишкам.
— Пошли, — сказал он. — Оповестим всех, что школа открывается завтра в девять утра.
Кэнайна осталась одна и вскоре услышала, как грузовичок выехал на дорогу и, дребезжа, удалился.
На следующее утро мистер Бик повез Кэнайну в школу и отпер здание. Она с охапкой книг прошла вслед за ним внутрь и с жадным любопытством быстро осмотрела помещение. В школе было темно и холодно, пахло плесенью. Единственным источником света оказались три керосиновые лампы, свисающие на проволоке с потолка. Парты были старью, испещренные глубоко врезанными инициалами. Впереди стоял стол учителя и небольшая классная доска. Центр комнаты занимала громадная железная печь. Нигде не было ни книг, ни картинок, ни географических карт.
- Не ахти, - сказал мистер Бик, - но это все,что мы можем себе позволить в нашей округе.
Она разложила на столе свои книги, между тем мистер Бик принес дров и растопил печь, чтобы просушить класс. Через несколько минут он ушел, и Кэнайна с волнением стала дожидаться учеников.
Она услышала, как по дороге идет группа школьников, и вышла на крыльцо встречать их. Дети робко входили по одному, у каждого была корзиночка с завтраком. Школа, которая прежде казалась мрачной, как склеп, внезапно оживилась, наполнилась шумом и красками. Вся округа, по которой они проезжали, казалась бедной и запущенной, и Кэнайна побаивалась, как бы дети не оказались грубы и непослушны, но вскоре обнаружила, что они дисциплинированны и общительны. Она почитала им рассказы о животных, а во время перемены вышла с ними во двор и крутила для девочек прыгалку.
Миссис Бик дала ей с собой еды, и Кэнайна в обеденный перерыв осталась с ребятами в школе. Она уже знала, как их зовут, они охотно болтали с ней о своих домашних животных, о младших братиках и сестричках, которые на будущий год тоже пойдут в школу. Кэнайне ребята понравились, и она была уверена, что тоже понравилась им. Казалось, никто даже не замечал, что она индианка.
Когда после полудня занятия возобновились, раздался сильный стук в дверь. Кэнайна пошла открывать. Там стояли две женщины.
— Это вы новая учительница? — спросила одна из них.
— Да. — Кэнайна попыталась любезно улыбнуться.
— Я миссис Картер, мать Бетти и Джека. Я пришла, чтобы забрать отсюда своих детей. — Она стояла,подчеркнуто выпрямившись, и с вызовом смотрела на Кэнайну.
— Что-нибудь случилось? — спросила Кэнайна.
— Вот именно! — выпалила миссис Картер. — Ральф Бик не имел никакого права нанимать индианку. Я не желаю, чтобы вы учили моих детей. Я не верю вам. И ни одному индейцу не верю!
— Я тоже забираю своих детей, - сказала другая женщина. - Кинг. Фамилия - Кинг. Моих тут двое. Ральф Бик никому не сказал, что вы индианка. Мы только что узнали.
Кэнайна потеряла дар речи, ее трясло. Вот он опять, этот ужасный, кошмарный призрак, который впервые вошел в ее жизнь в тот далекий вечер, когда она увидела сестру миссис Рамзей.
Шатаясь, вернулась она в полутемный класс.
- Бетти и Джек Картеры, оба Кинга, - медленно произнесла она, — можете идти домой. Ваши матери ждут вас у крыльца.
События развернулись стремительно. На следующий день отсутствовало еще трое. Еще день спустя из пятнадцати пришло только четыре: мальчики Бика и двое других.
Кэнайна вела урок как заводная кукла, старалась выглядеть спокойной, но в ней не было жизни. В этот день в четыре часа, когда уроки были окончены и ученики ушли по домам, в класс заявился молодой человек с большим фотоаппаратом.
— Мисс Биверскин?
— Да.
— Я репортер, приехал из города. Мы слышали,что вас хотят уволить, а школу закрыть, потому что родители не хотят, чтобы в школе работала индианка. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Я ничего еще не знаю, — холодно ответила Кэнайна. — Но, по всей вероятности, это так.
— Такие истории нет-нет да и случаются, - сказал репортер. - Но газеты, знаете, будут за вас. Как давно вы здесь?
Кэнайна не считала нужным отмалчиваться. Она полчаса отвечала на его вопросы и успела за это время описать всю свою жизнь. Потом он спросил, можно ли сфотографировать ее. Кэнайна согласилась.
Репортер ушел, и Кэнайна потащилась к себе. За ужином Ральф Бик напряженно сидел во главе стола. За все время никто не вымолвил ни слова. Кэнайна предчувствовала неотвратимо надвигавшуюся катастрофу. Она поднялась в свою комнату. Около восьми часов к школе стали съезжаться легковые машины и "пикапы". Она сидела у окна и смотрела вниз. Дверь внизу отворилась, и в сумерках она увидела, как Ральф Бик направился к школе. Кэнайна знала, что там происходит. И, не дожидаясь конца родительского собрания, знала, чем оно кончится!
Около десяти вечера машины одна за другой разъехались. Свет в школе погас. Дверь внизу отворилась, и она слышала, что вернулся Ральф Бик. Спустя несколько минут он постучался к ней. Кэнайна отворила. Он стоял в коридоре, маленький, нервный человечек в комбинезоне, с бледным серьезным лицом.
— Мне очень жаль, — начал он. — Я думаю, вы уже догадались, а?
— Да, догадалась.
— Я пытался их уломать, но они все разъярились. Даже не пожелали обсудить, может, вы бы остались здесь до июня, когда закрывается школа. Несправедливо, но что поделаешь?
