Равиль Бикбаев - Над пропастью по лезвию меча
— Да, — ответил юноша, — Я согласен.
Генерал ждал продолжения разговора, вопросов, благодарностей, хоть каких то эмоций, но юноша молчал. Генерал чуть заметно пожал плечами, и уже холодно и равнодушно пожелал, — Счастливого пути, Джеймс. Передайте привет Морту.
— Генералу Морту, сэр, — вежливо поправил собеседника юноша и, помедлив, добавил, — Благодарю Вас, сэр. Непременно передам. Прощайте сэр.
Он шел по знакомой не мощеной дороге в туземный квартал, в дом, где жил гуру, так и не сумевший стать для него, подлинным наставником, мальчик всегда помнил, что он англичанин, а гуру — туземец. Но он был благодарен ему, как белый сагиб, бывает, благодарен, оказавшему услугу аборигену.
— Я еду в Англию, — обратился он к пожилому индусу. Он застал гуру на веранде большого деревянного дома, тот сидел на старом коврике в привычной и удобной для него позе «Баддха конасана», — Пришел сказать Вам спасибо, за помощь и переданные знания, — сдержанно поблагодарил он, йога.
Индус, молча с достоинством, склонил голову, принимая благодарность, движением руки предложил ему, сесть рядом.
— У каждого своя карма, — прервал молчание индус, мальчик почтительно слушал, — я знаю, что так и не стал для тебя учителем.
— Нет, вы не правы, я много от вас узнал, — возразил юноша, — вы отличный учитель.
— Ваша беда в том, что вы видите только материальную, физическую пользу от занятий, восстановить здоровье, укрепить тело, сделать мощным дыхание, но йога не спорт, это образ жизни, путь к совершенству души, а ты этот путь так и не принял, я не смог, достучатся до твой души, — спокойно продолжил беседу йог.
— Наша душа в руках Господа, — со скрытой насмешкой сказал юноша, — значит так Ему, угодно.
— Да, ты прав. Только один ждет, когда Господь придет к нему, а другой сам устремляется к Нему навстречу. Но оставим этот разговор. Я знаю придет час, и ты вспомнишь, о наших беседах. Иди навстречу своей судьбе. Прощай.
Юноша сделал легкий поклон, встал с коврика, и пошел к выходу из дома.
— Джеймс! Подожди! — окликнул его, один из учеников гуру, занимавшийся во дворе, затем подошел к нему и, спросил — Ты уезжаешь?
— Да, — ответил он. Этот юный индус, его сверстник, был ему симпатичен, часто они вместе занимались, и он учил его английскому языку. Можно сказать, они почти дружили.
— Тогда давай сфотографируемся на память, — предложил юноша.
— Ну, надо же какой прогресс, — засмеялся Джеймс, — и ты не отвергаешь, это европейской изобретение? — и, заметив, что его товарищ по занятиям готов обидеться, примиряюще улыбнулся, — конечно, давай, снимемся! А если гуру пригласить, как думаешь, он согласится?
Гуру согласился, и они встали перед громоздким аппаратом. В центре, учитель, справа Джеймс, слева юный индус. Вспышка магния, фотограф жестом показывает, все. И Джеймс, уходит.
* * *Господи! Как давно это было! Сидя в русском парке, по соседству с чекистом, кажется, что это не моя жизнь, и не мои воспоминания. Он взял в руки вторую фотографию.
— У меня для тебя небольшой сюрприз Джеймс, — улыбнулся ему сэр Морт, генерал, кавалер ордена «Бани», и заместитель руководителя Службы. Один раз в месяц в уикенд Джеймс приезжал к нему в поместье. — Помнишь? Ты говорил, что тебе нравятся произведения Моэма?
— Да сэр, я с удовольствием читаю его книги, — сдержанно ответил Джеймс.
В субботу вечером, они сидели в уютных креслах у камина, пили херес, курили сигары. Все в лучших традициях старой доброй Англии. Два джентльмена, наслаждаются комфортом, после упорного ежедневного труда. Покой, уют, отличное вино, ароматные сигары, интересная беседа. Незыблемый ритуал.
— Я пригласил его провести воскресенье в моем поместье, и он принял приглашение, — сэр Морт подлил себе в бокал вина из графина. Слуг не было, никто своим присутствием не отвлекал джентльменов от заслуженного отдыха.
— Вы знакомы, сэр? — не показывая удивления, спросил он.
— Он работал под моим началом, во время войны, — пояснил генерал, — и неплохо работал.
— Разве он был разведчиком, сэр? — недоуменно спросил Джеймс.
— Да, с четырнадцатого года, пока не заболел туберкулезом, в семнадцатом, более того, я сам привлек его работе.
— Писатель! Агент Службы? — продолжал недоумевать он, — А какая польза от писателя в разведке, он же не получил специальной подготовки?
— Даниель Дефо, был не только писателем, но и, используя современную терминологию, специальным агентом, то же самое и Джонатан Свифт, многие писатели Англии, занимались этой работой, и Моэм, тому подтверждение. Что касается пользы? То он сам тебе об этом расскажет, — сэр Морт, усмехнулся, спросил, — как твои успехи?
— Хорошо сэр, преподаватель, утверждает, что русским я овладел, почти в совершенстве, и специальные дисциплины, почти все пройдены.
— За два года, ты показал отличные результаты, — сэр Морт откинулся на спинку кресла, — рад, что не ошибся в тебе.
Он приехал в Англию из Индии, на огромном пароходе в каюте второго класса. Куда бы на стоянку не заходило их судно, он всюду видел британский флаг, сдержанных и деловитых джентльменов, истинных сынов Альбиона, утверждавших могущество Британии, на суше и на море. И часто повторял для себя, исполненные сдержанного пафоса строки Киплинга:
Роса этот флаг целовала,Туман его прятал густой,В краю полуночных созвездийОн несся попутной звездой!Флаг Англии! Ветра дыханьеНавстречу бросается Вам…..
По прибытии в порт, прямо на причале его встретил, молчаливый офицер со знаками различия «лейтенант», адъютант генерала Морта, так он представился. Адъютант избавил его от утомительных формальностей и пригласил в машину. В Лондоне в неприметном доме, его сердечно приветствовал сэр Морт. Изменившийся сэр Морт, постаревший сэр Морт, нет, не постаревший, а как будто, подсохший, можно подумать эта война, окончательно высушила его душу и тело, изрубила лицо жесткими морщинами. Три дня он прожил в гостевой комнате, гулял по Лондону, впитывал в себя, повседневную жизнь столицы полмира, Империи в очередной раз победившей в войне, ну, а потом…
Потом сэр Морт предложил ему на выбор, интересную опасную и нужную империи работу в Службе Его Величества, или заурядную карьеру клерка. Тогда он даже не колебался в выборе. Вот так он и попал в Службу. Его стали готовить для работы в России.
Россия, огромная, непонятная, страшная своей непредсказуемостью. Россия заявившая, что будет строить новое общество, по новым правилам. Россия заявившая, что по этим новым правилам она заставит жить весь мир, и если для этого надо разрушить старый, то так тому и быть.
Так ему объяснили люди из Службы, про коммунистический интернационал и мировую революцию. А значит, чтобы сохранить то, что дорого каждому британцу, надо работать против этой страны, тихо, незаметно, результативно, беспощадно. Он согласился, что защищать империю от «бацилл» коммунизма, нужное и благородное дело. Нельзя допустит угрозы, империи, со стороны красных. Надо знать, о каждом их шаге, и он готов сделать эту работу.
В воскресенье к обеду приехал Моэм, и пока слуги накрывали на стол, сэр Морт познакомил их.
За обедом умело направляемый хозяином, Моэм стал рассказывать о России. Со смехом, о забавных случаях в этой стране, о странных для англичанина, обычаях этого народа. Моэм рассказывал так, как будто, прорабатывал варианты будущих рассказов, много позже уже став Ефимовым, Джеймс прочитал их, и припомнил тот давний вечер, своего наставника, и веселого ироничного писателя.
— Вы знаете Сомерсет, наш юный друг удивлен, что, писатель может успешно работать в разведке, — сказал сэр Морт, и предложил перейти в сад, выпить кофе.
— Но это же очевидно, — Моэм, выпив в саду кофе с ликером, которые легли, на несколько выпитых за обедом крепких коктейлей, и слегка захмелев, добавил в рассказы желчной иронии, но при этом оставался, сдержан и не выходил за рамки светских приличий, — абсолютно очевидно, — повторил он. — Писатель может быть принят в любом обществе. Он всегда желанный гость на светских мероприятиях. Он обладает профессиональной наблюдательностью, а где встречаются люди определенного круга, там всегда можно по крупицам собрать необходимую информацию, более того люди занимающие высокие посты, всегда интересуются, или делают вид, что интересуются искусством, а это значит, что писатель всегда может завязать с ними знакомство. Это всегда перспективно, вот я в Швейцарии…. — Моэм с непринужденно, забавно, интересно рассказал историю о швейцарском банкире, который делал вид, что, интересуется театром, о его супруге, которая обожала любовные романы. О своем знакомстве с ними, и о том, что немецкая разведка, через этого банкира, переводила деньги своим агентам.
