Юлия Кривопуск - У мечты должны быть крылья
— Петька, я ж тебя как родного сына люблю! — вещал хозяин усадьбы. — Ты ж муж моей дочки, блин! И отец моего сына… блин, внука! Пей давай!
Зятёк, красный, как свёкла, то ли от жары, то ли от смущения, вяло отказывался:
— Да не, я не буду. Я за рулём.
— За каким рулём, ты чё, офигел? — вытаращил глаза Васильич. — Куда ты собрался? Я сказал — вы сегодня здесь ночуете! Чё, места мало?
Свободной рукой Штырь повёл в сторону усадьбы.
— У меня ж не дом, а дворец! Места полно! Хотя слово «дворец» мне не нравится. Мне нравится слово «усадьба»! Как у помещика. А я и есть помещик! Крепостных бы мне ещё сотню-другую! Ух, я бы их тут держал!
Васильич сжал огромный кулак.
— Вот тут бы у меня все были!
— Да у тебя и так целый завод работников, — жуя шашлык, произнёс Бабенко. — Есть кем покомандовать.
— Завод — это да, — кивнул хозяин усадьбы и снял, наконец, руку с плеча зятя, чем принёс тому явное облегчение. — Где мои сигареты?
Штырь закурил, с наслаждением затягиваясь. Затем продолжил:
— На заводе все у меня по струнке ходят. Там только ослабь хватку — всю водку сопрут. Или выпьют, не отходя от конвейера. Алкаши проклятые! Представь, какой им всем соблазн! Бутылки на ленте под носом одна за одной: дзынь-дзынь, дзынь-дзынь. У многих нервы не выдерживают, ага. И штрафую, и премии лишаю — всё равно пьют. Увольнять приходится пачками. А новые приходят — такие же алкаши. Хоть охранников с собаками по цеху пускай.
— А ты баб на работу бери! — посоветовал Никита Петрович. — Бабы — они непьющие.
— А бабы просто водку тырят и на рынок несут продавать. Прибавку к зарплате себе делают, — возразил Васильич.
— Ну тогда не знаю, — покачал головой мэр. — Тогда действительно только охранники с собаками остаются.
— Во-во! — поднял палец Штырь. — А вот если бы крепостные у меня были — совсем другое дело. Эти, на заводе, — алкаши алкашами, а права знаешь как качают! Грамотные все стали, мать их, и, главное, не боятся ничего. Он месяц поработал, водки больше выпил, чем произвёл, а я ему — извольте зарплату, компенсацию за увольнение, ещё чёрт знает чего. А крепостного высек бы, как в старину, и в холодный погреб запер. Посидел бы, протрезвел, репу почесал и в другой раз бы уже десять раз подумал, прежде чем водку жрать.
— Вам, Степан Васильич, надо в президенты баллотироваться, — кокетливо заявила Илона. — Вы бы во всей стране порядок навели.
— А я ещё, может, и соберусь, — явно довольный признанием своих методов, заявил хозяин усадьбы. — А что? Борис Николаич наш уже давно на ладан дышит, а я ещё молод и полон сил! А? Петька?
Васильич снова повис на плечах у зятя.
— Подойдёт тебе такой президент? Попробуй скажи, что нет!
Тесть поднёс увесистый кулак к носу тщедушного зятя. Тот отстранился и еле слышно пискнул:
— Подойдёт!
— Вот! Что и требовалось доказать!
Штырь рассмеялся и снова затянулся сигаретой.
Из усадьбы на всех парах выскочил маленький Костик. В руках он держал машинку с дистанционным управлением, во рту торчала палочка от «чупа-чупса».
— Деда! — Карапуз мчался к столу, ловко перебирая ножками, подскакивая и тараща глазёнки.
Заслышав голос мальчишки, Васильич развернулся к нему навстречу вместе с креслом, подхватил на руки и смачно поцеловал. Из дверей дома вышли Лена с дочерью и тоже направились к гостям.
— Вот оно, моё чудо! — продемонстрировал внука хозяин усадьбы. — Маленькое, вертлявое, щекастое чудо. Что хочешь, зайчик?
Штырь повёл рукой в сторону стола.
— Кушать хочешь? Или попить?
— Водки хочу! — ничтоже сумняшеся, заявил малыш.
Все, кто сидел за столом, разразились дружным хохотом.
— Водки? — недоумённо переспросил дед. — Давай налью тебе водки!
Взял бутылку, наполнил её содержимым рюмку и подал Костику. Тот схватил посуду и опустил в неё нос.
— Фу, воняет! — скривился малыш и вернул рюмку деду. Но тот тару не принял.
— Что значит — «воняет»? Хотел — пей! Мужик ты или не мужик?
— Не хочу! — заныл Костик.
— Пей, говорю! — полушутливо-полугрозно заявил Васильич.
Супруги Бабенко отсмеялись и принялись за еду. Отец малыша тоже спешно набивал желудок, пока дорогой тесть избавил его от своего внимания.
— Степан, ты что, с ума сошёл?! — Подоспевшая Лена выдернула рюмку из рук карапуза. — Ребёнка водку заставляет пить! Совсем мозгов нет?
— Степан Васильич, ну вы действительно что делаете-то? — Возмущённая Вера сняла сына с колен деда.
— О! О! Налетели, налетели! — Штырь расставил в стороны руки, позволяя забрать у себя мальчишку. — Он сам захотел.
— А ты чего сидишь, глазами хлопаешь? — Вера переместила свой гнев на мужа.
— Дак Степан Васильич, это… пошутил, — жуя, попытался оправдаться тот.
— Ничего себе, шуточки! — Глаза молодой женщины метали молнии. — Костик, пойдём на кухню, к бабе Тане. Она тебе супчику даст.
— Не хочу супчику, хочу водки! — Радостный малыш, обретя свободу от объятий деда, решил снова повеселить публику.
— Во! Видала?! — Штырь направил указательный палец в сторону внука и захохотал. — Я же говорю, он сам захотел! А вы на меня налетели. Молодец, парень, мужиком растёшь! Весь в меня.
Присутствующие деликатно промолчали — всем прекрасно было известно, что маленький Костик в плане родства к Васильичу не имеет никакого отношения.
— Пошли, говорю! — Вера слегка хлопнула сына по попке, задавая направление к дому. Тот повиновался и, чмокая «чупа-чупсом», отправился есть суп. Мать последовала за ним.
— Хороший малый. — Хозяин усадьбы любовно провожал глазами внука. Затем, как ни в чём ни бывало, обратился к жене: — Садись, чего стоишь! Шашлык уже остыл, а ты всё где-то ходишь.
Та хотела было присесть и уже подвинула себе кресло, как на пороге дома возникла Егоровна.
— Лена, Лен, тебя к телефону! — закричала она.
— Извините, я сейчас, — обратилась женщина больше к гостям, чем к супругу. Те понимающе заулыбались. Васильич, поглядев вслед быстро удаляющейся жене, досадливо крякнул:
— Ну вот, опять все разбежались! Чёрт-те что, никак родню за стол не усадить! —
И, обратив внимание на жующего рядом зятя, снова повис у него на плечах. — Ну что, Петюха, пить будешь?
* * *Зайдя в прихожую, Лена схватила телефонную трубку.
— Алло, Лен, это я! — раздался голос брата Виталия. — Привет, как дела?
— Привет, — отозвалась та. — Хорошо дела.
— Как здоровье?
— Спасибо, в порядке, — вздохнула сестра. — Виталик, ты что-то хотел?
— Лен, я насчёт вчерашнего звоню, — перешёл к делу тот. — Ну, насчёт денег занять. Ты как, со Степаном поговорила?
— Нет, — удивлённо ответила Лена. — А разве я должна была с ним поговорить?
— Ну, он нам вчера вроде как отказал.
— Ну да.
— А ты поговори с ним — может всё-таки даст.
Лена снова вздохнула. Егоровна, выйдя из кухни, бросила на неё настороженный взгляд.
— Виталик, ну что я ему скажу? — Супруга Штыря приложила ладонь ко лбу.
— Придумай что-нибудь, — послышался из трубки плаксивый голос. — У меня бедственное положение, понимаешь? Тёмочке надо за учёбу платить, а мы машину только что купили.
— Так ты же сказал, что тебе деньги нужны, чтобы свой бизнес открыть, — поразилась сестра, присев на стоящий рядом стул.
— Правильно, — поспешно заверил Виталий. — Заплачу Тёме за учёбу, а на оставшиеся деньги открою агентство.
В телефонной трубке послышалось шуршание, а затем в ухо Лены заверещал голос Катерины.
— Леночка, мы всё отдадим, слышишь? — причитала невестка. — Всё до копейки, ты что, нам не веришь?
— Верю, — произнесла та. — Только зачем вы машину покупали, если вам сыну за учёбу платить нечем?
— Потому что дёшево предлагали, вот мы и взяли, — бесцеремонно отрезала Катерина. И тут же снова перешла на плаксивый тон. — Леночка, ну нам очень нужны эти деньги, очень! Или ты хочешь, чтобы твоего племянника отчислили из института и забрали в армию? — Невестка пустила в ход тяжёлую артиллерию. — Дай трубку Татьяне Егоровне! Виталий, поговори с матерью! Её родного внука в армию забирают! В горячую точку! В Чечню! Убивать!
— Не надо говорить с матерью! — резко оборвала её Лена. Катерина в трубке осеклась и притихла.
— Не надо, — уже более спокойным тоном повторила жена Васильича. — Я поговорю со Степаном.
— Ой, спасибо, ой, спасибо, Леночка, — зачастила невестка. — Тогда Виталик завтра позвонит, хорошо? Узнать, как дела.
— Хорошо. — Лена поморщилась, как от зубной боли.
— Ой, спасибо ещё раз! До свиданья, Леночка! Татьяне Егоровне привет!
Катерина уже отсоединилась, а хозяйка усадьбы всё ещё тупо слушала короткие гудки, летящие в ухо.
— Мам, ты чего? — Вера вынырнула из кухни, взяла у матери из рук телефонную трубку и положила на рычаг. — Чего ты сидишь, как пыльным мешком по башке шарахнутая?
