Игорь Вереснев - Аллергия

Игорь Вереснев

Аллергия

Яркая точка вспыхнула в предвечернем небе прямо над головой Лаки. Зависла на миг и огненной птицей рванула вниз, к земле.

Разумеется, никакая это была не птица. Небесный камень, из тех, что носятся в пустоте, за пределами воздушной сферы. Ме-те-о-рит. Лаки видел похожие два года назад – целый рой! Но те были крохотные, вспыхивали и сразу гасли. А этот никак не сгорит, наверное, огромный. Как шарахнет оземь – мало не покажется!

Лаки невольно прикрыл ушные раковины, ещё и ладошками зажал, сдвигая слух из акустического в радиодиапазон. И услышал неожиданно – камень разговаривает! Смысл слов он не разобрал, но это была человеческая речь, несомненно. Вовсе не камень приближался к опушке леса. Камень летел бы всё быстрее и быстрее, а эта штуковина уменьшала скорость. И не горела она – огонь вырывался из сопел тормозных двигателей. Просто Лаки не ожидал увидеть такое, потому не узнал. Зато теперь сомнений не оставалось – они вернулись! И Наставник, и Дедушка Эрл, и другие взрослые твердили, что рано или поздно они вернутся, не могут не вернуться. И вот это случилось. Небесные Люди возвращались на Землю.

Озноб прошёл по телу, приподнял чешуйки на спине. Получается, он, Лаки, первым увидел долгожданных сородичей?! Повезло, так повезло! Это же все обзавидуются, даже Герка, что так кичится пучком длинных лилово-сизых волос, выросших на макушке.

Восторга хватило ненадолго. Толку-то, что первым увидел? Пока добежит до Города, Небесные Люди не только космолёт свой успеют посадить прямо на центральной поляне, а и сами усядутся с дедушками и наставниками, пустят по кругу чаши. А мелюзга – и Герка первая! – будут шнырять вокруг, подливать в чаши сукровицу и слушать разговоры взрослых, учиться языку пришельцев. Один он не успеет – хоть все чешуйки на лодыжках пообдирай о кусты!

Лаки заурчал обиженно. И обомлел – будто услышав его, космолёт сделал крутой вираж и понёсся в противоположную сторону, к холмам. Блеснул на прощанье соплами и исчез за тёмным частоколом сосен.

Лаки растерянно моргнул, опустил руки – вспомнил, что по-прежнему зажимает уши. Что случилось? Почему Небесные Люди не захотели лететь в Город? Испугались?

И тут же понял – ничего они не испугались. Небесные Люди не знали о Городе! Они ведь покинули Землю задолго до того, как его начали высаживать. В те времена Город был в другом месте, там, где сейчас Руины. Именно туда сородичи и полетели. Надо было не стоять, таращась да уши зажимая, а позвать их! Теперь поздно, теперь они за холмами, туда не докричишься.

Лаки понимал, что он должен делать: бежать в Город, рассказать всё Наставнику – пусть взрослые поспешат на поиски гостей. Однако пока добежит, пока расскажет, а главное – пока поверят, что и правда видел, а не насочинял, может оказаться, что идти за холмы поздно. Небесные Люди не найдут никого в Руинах и снова улетят, уже навсегда. Они ведь не знают, что на Земле до сих пор живут люди. Уверены, что те давно умерли от странной болезни, название которой Лаки не помнил.

Конечно, если побежать не в Город, а к холмам, он успеет перехватить пришельцев. Но… в одиночку к Руинам не ходят. А маленьким детям туда и вовсе соваться запрещено.

Лаки гугукнул презрительно. Никакой он не маленький, ему уже шесть лет исполнилось! Через два года совершеннолетним станет, то есть почти взрослым.

Больше не сомневаясь и не медля, он припустил к холмам.

– Вахта вызывает шлюпку! Исай, как там у вас дела?

– Всё нормально. Вышли почти точно на город. Выбираю место для посадки.

Сидевший рядом Марко хмыкнул:

– Да уж, «почти точно»… Едва нашли этот «город». Я же говорил, твои старые карты ни к чёрту не годятся.

Спорить Исай не стал. Найти город оказалось и впрямь не так легко, как он ожидал. Что по одну сторону холмов лес, что по другую. Лишь когда прошли на бреющем, увидели торчащие среди непроходимых зелёных зарослей зубья бетонных конструкций да раскрошившиеся остовы из рыжего кирпича. Всё, что уцелело… А чему удивляться при здешних ливнях, ураганах и землетрясениях? И особенно при гиперактивной органике? Это тебе не надёжный, спокойный Марс. Планета за три с половиной сотни лет умудрилась почти полностью стереть следы пребывания здесь человечества. Разве что в пустынях сохранилось поболее. Возможно, стоило послушать Ренату и для первой высадки выбрать какую-нибудь «сахару»? Но если первая окажется и последней, что тогда? Что они привезут домой? Им ведь нужны не фото «утраченной родины предков», а конкретные данные. Уцелевшие материалы исследований, проводившихся здесь после эвакуации. Хотя бы что-то полезное, что позволит доказать скептикам необходимость будущих экспедиций. Иначе правительство свернёт программу межпланетных полётов, как и было обещано… Бесполезная трата ресурсов, видите ли!

– Они что, бомбили друг друга? – прервал размышления Клавдий.

– Кое-где и бомбили – нужно же было ядерные боеголовки израсходовать, – снисходительно пояснил Марко. – Но не здесь. Против здешних пришлось применить тектоническое оружие.

– Зачем?!

– Превентивная мера. Они могли помешать нам с эвакуацией.

Исай опять промолчал, только поморщился. Всё-то наш Марко знает – историк доморощенный! На самом деле никаких «они» и «мы» не было уже в ту эпоху. В переселенцы отбирали самых здоровых, сильных, выносливых, с безупречной наследственностью представителей всех рас и национальностей. И самых умных, сообразительных, предприимчивых, разумеется. Отбирали лучших, потому что спасти всех не могли. До первого цикла пандемии на Земле проживало без малого восемь миллиардов, к началу массовой эвакуации – три с половиной. Слишком много. Ресурсов купола над кальдерой Олимпа едва хватило, чтобы разместить пятьдесят миллионов колонистов. Всем прочим пришлось остаться и умереть. Жестокая плата за выживание человечества как вида. Но уплачена она была не зря. На Марсе люди построили идеальное общество, о каком их земные предки могли лишь мечтать. Общество равных стартовых возможностей и социальных гарантий, взаимного уважения и командной солидарности. Межгосударственные границы, войны, терроризм, религиозная и расовая нетерпимость – всё это сохранилось только в исторических фильмах. Кто знает, может, правы были мальтузианцы, утверждавшие, что главная беда человечества в его непомерной численности? И уж наверняка не ошибся тот, кто первым сказал: чтобы осознать себя единым целым, человечеству нужен общий враг. Грозный, смертельно опасный…

– Где садимся?

Теперь размышления Исая прервал Марко. Надо же, в какие дебри философии занесло! Не вовремя. «Отчий дом» – не то место, где можно расслабиться, поразмышлять, поностальгировать. Он только и ждёт, как бы прикончить незваных гостей.