Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

— Нисколько! — воскликнула леди Стормхорн. Глаза её, жёлто-зелёные, как у кошки, сияли; а ведь кошки и в старости не чуждаются каверз. — Судя по тому, сколь быстро и вежливо молодой маркиз ответил на моё последнее письмо, состоящее сплошь из порицаний и упрёков, он ещё помнит мою дружбу с его матушкой — и дорожит этой памятью.

Закончив последнюю строчку, я запечатала конверт — сургуча, к слову, осталось не так уж много — и передала его служанке. А всего через несколько минут наконец возвратился Лайзо с ответом маркиза на самое первое послание. Дядя Рэйвен пока ещё не подозревал о том, что ему предстояло, и потому писал благожелательно, лишь мельком удивляясь тому, сколько благородных особ собралось в особняке Дагвортов в столь ранний час.

Я улыбнулась.

И правда, день только начинался — и он обещал быть длинным.

Ещё полчаса спустя я стала самой себе напоминать миссис Скаровски. У меня открылось второе дыхание, и остроумные выражения потекли с кончика пера, как чернила — у неаккуратного ученика. Надеюсь, что хотя бы глаза не горели вдохновенным огнём… Впрочем, благовоспитанные, степенные леди и сами выглядели не лучше. На рукаве у Абигейл появилось пятнышко сургуча; сморщенные щёки леди Стормхорн алели, как у молоденькой чахоточной работницы с фабрики.

— "Дабы не обидеть никого из присутствующих, решили выбрать нечто необычайное — Музей восковых фигур мсье Тибля. Говорят, что одна из фигур в Чёрном зале, джентльмен в цилиндре и в очках, немного напоминает вас…", — послушно дописала я абзац под диктовку Глэдис. — О, как занимательно. А это действительно так?

— Разумеется! — оскорбилась она. — Я не далее как два месяца назад побывала у Тибля и лично видела ту фигуру. Сходство потрясающее!

Мне стало любопытно:

— Вот так совпадение. И кого же изображает та фигура? Ведь не может такого быть, чтоб моделью стал кто-то из Рокпортов, — нахмурилась я. — Маркиз бы ни за что не согласился. Может, его отец? Музей, насколько помню, появился давно.

— О, не особенно, всего полвека назад, — пожала плечами Глэдис и рассмеялась. — Но, конечно, Рокпорты ни при чём. Упомянутый Чёрный зал посвящён не людям, а легендарным персонажам. Например, там есть сэр Моланд Хупер из детективов Монро, леди-пират Кэтрин Андерс по прозванию Коварная Кошка и благородный разбойник Железный Фокс. Что же до мужчины в цилиндре и в очках, то это Багряный князь из Эрдея. В народе его считали кровопийцей, а слава о нём докатилась даже до Аксонии и вдохновила Флоренс Брим на целый роман…

Леди Клэймор продолжала говорить, но я больше не слушала. В груди у меня появилось давящее чувство, точно от туго затянутых ремней.

"Кровопийца из Эрдея"!

В прежних письмах проскальзывали уже рискованные пассажи, но это было не невинной шуткой, а завуалированным оскорблением. Даже если и правда имелось некоторое внешнее сходство, упоминать на одной строке пресловутого князя и маркиза — немыслимо, учитывая недобрую славу Особой службы. Я знала, я сама слышала, как дерзкие и глупые завистники шептались о перчатках Рокпорта, якобы на самом деле не чёрных, а тёмно-тёмно-красных. На дураков маркиз, впрочем, внимания не обращал. Но услышать подобный намёк от близкого человека…

Надеюсь, что столь низко я никогда не паду.

Полминуты — и десятое письмо превратилось в мелкие клочки. Благородные леди смотрели на меня с немым изумлением; в эту минуту они были удивительно похожи — полная герцогиня Дагвортская и худощавая леди Эрлтон, леди Клэймор с копной изумительных золотых волос — и седая леди Стормхорн.

Молчание первой нарушила Эмбер, о которой я успела позабыть.

— Мне немного дурно, — сказала она вдруг. — Я бы хотела выйти на свежий воздух, хотя бы ненадолго.

Чувствуя невероятное облегчение, я поднялась:

— Мне бы это также не помешало.

— О… Кхм… Что ж, мой сад в любое время года весьма неплох! — Абигейл понадобилось всего мгновение, чтобы разрешить неловкую ситуацию. — Мистер Уотс… то есть, конечно же, миссис Баттон проводит вас.

Никто, кроме нас с Эмбер, не изъявил более желания полюбоваться голыми деревьями, кутаясь в накидки. И к лучшему: откровенно признаться, большая компания пришлась бы сейчас некстати. Экономка, чуткая и деликатная женщина, также не стала навязывать нам своё общество и незаметно исчезла.

С высокого порога сад казался удивительно живым. Туман едва заметно колебался, точно земля мерно вдыхала и выдыхала; недвижные чёрные ветви влажно блестели. Эйвонский смрад почти не ощущался за густым запахом почвы, прошлогодней листвы и ещё — чего-то свежего, острого, как сок из надломленного прута. В дальнем конце, у ограды, виднелся силуэт садовника, отсюда больше похожий на призрак или тень.

"Совсем скоро весна, — пронеслась мысль, и сердце забилось гулко и тяжело в предвкушении перемен. — Что она принесёт нам всем?"

— Мне это кажется несмешным, — внезапно нарушила молчание Эмбер, растерянно пытаясь стянуть перчатку. — Так странно. Ещё недавно я бы первой придумывала способы отмщения — вы ведь знаете, подобное мне по вкусу. А теперь хочется тишины.

— И мне тоже, — кивнула я — и глубоко вдохнула. — Наша с маркизом глупая ссора — как царапина. Может, если б мы оставили её в покое, она бы давно уже зажила. Если б мы взяли паузу…

— Но проигрывать никто не желает? — со смехом продолжила за меня Эмбер, вновь становясь прежней собою — почти. — Что ж, понимаю.

— Ни проигрывать, ни выигрывать, — задумчиво поправила её я. — Потому что победа одного станет поражением другого. И сейчас, благодаря глупым письмам, я поняла это ясно. Мне ведь вовсе не нужно переупрямить маркиза. Я всего лишь хочу, чтобы… — "чтобы он перестал угрожать Эллису и Клэру", едва не сорвалось с языка, но я вовремя поправилась: — …чтобы он отказался от некоторых своих методов.

— И услышал вас?

— И услышал меня.

Мы помолчали ещё немного. И в наступившей тишине было удивительно легко принять решение: девятое письмо вручит дяде Рэйвену не Лайзо и не Мэдди.

Я сделаю это сама — сегодня, уже совсем скоро.

Воевать с близким человеком — значит одновременно и ранить себя, дело тяжёлое и бессмысленное. Но и с лёгкостью отступаться от своих принципов — не годится. А потому нужно говорить лицом к лицу, без ядовитых шпилек и уколов исподтишка. Ведь единственная возможная победа для нас — это преодоление непонимания.

— Слишком холодно, — пожаловалась Эмбер, хотя лишь минуту назад она сама распахнула накидку.

— Тогда, пожалуй, стоит вернуться, — согласилась я и шагнула к порогу, но внезапно заметила в глубине сада знакомый силуэт. С такого расстояния было не различить ни лица, ни даже цвета одежды, но я не сомневалась: это Лайзо.

Неужели мы проговорили столько, что он успел вернуться?

После нелёгкого, но такого правильного решения меня переполняло чувство радости, точно в груди разгорелся крохотный жаркий огонёк. И отчего захотелось, чтобы Лайзо тоже ощутил его, увидел, как изменились мои чувства. Конечно, никто в целом свете не может пообещать, что мы с дядей Рэйвеном сумеем помириться, но и одного намерения хватило, чтобы исчезла невидимая стена между нами. До сих пор мне казалось, что это я ограничена, заключена в клетку; но что, если и маркиз тоже?

Силуэт неуловимо изменился — Лайзо обернулся или…

Зачарованная, я подняла руку, приветствуя его.

— Кто там? — Эмбер вздёрнула недоумённо брови.

Тень в глубине сада исчезла.

— Нам пора возвращаться, — улыбнулась я и переступила через порог, механически прижимая пальцы к губам.

Перчатка теперь отчего-то пахла вербеной.

По возвращении Эмбер обмолвилась, что замёрзла в саду, и Абигейл тут же велела подать горячего чаю с молоком. Пока не явилась служанка, я воспользовалась свободной минутой и написала последнее письмо, совсем короткое. Леди Эрлтон наблюдала за мною некоторое время, а затем улыбнулась так, словно всё поняла.

— Вы ведь не покажете нам, что пишете, да, — кивнула она. То было утверждение, не вопрос.

— Только не это письмо, — согласилась я — и запечатала конверт.

Леди Эрлтон переглянулась с леди Стормхорн, а потом завела долгий монолог о былых временах, когда-де ответ на срочное письмо приходилось ждать месяцами, а в гости зачастую приезжали на полгода. Затем одна служанка прикатила тележку с чайником, молочником и чашками, а другая принесла блюдо с ванильными круассанами и коричными "улитками". Запах выпечки и специй сделал воинственных леди добрее, и когда принесли очередной ответ от маркиза, то никто не стал просить, чтоб я непременно зачитала письмо вслух.

Впрочем, одна фраза заслуживала того, чтоб её огласили прилюдно.

— "Вы сегодня крайне непостоянны, дорогая невеста; вероятно, оттого что в последнее время вы в некотором роде были взаперти…". Как вы это находите?