Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

Впрочем, одна фраза заслуживала того, чтоб её огласили прилюдно.

— "Вы сегодня крайне непостоянны, дорогая невеста; вероятно, оттого что в последнее время вы в некотором роде были взаперти…". Как вы это находите?

— Что ж, по крайней мере, маркиз понимает кое-что, — усмехнулась леди Стормхорн, с сухим револьверным щелчком развернув веер. — Жаль, не всё.

Пока мы наслаждались чаем, а затем раскладывали пасьянс, горка ответов от дяди Рэйвена постепенно росла. Стопка моих пространных посланий — напротив, уменьшалась; когда у меня остался последний конверт с единственным тоненьким листочком, я поднялась.

— Леди Абигейл… боюсь, мне придётся покинуть вас сейчас. Прошу прощения, что так неожиданно, но…

— Святые Небеса! Виржиния, дорогая, но почему? — всплеснула она руками, от удивления обратившись ко мне так, словно мы были наедине. — Неужели вас что-то расстроило? Или задело?

— Нет-нет, напротив, — поспешила я успокоить её. — Мне просто хотелось бы… хотелось бы вручить последнее письмо лично.

— Зачем спешить, ваш водитель вернётся с минуты на минуту!

— Не препятствуйте ей, любезная леди Абигейл, — со старческими покровительственными нотками обратилась к хозяйке дома леди Стормхорн, а затем повернулась ко мне: — По правде признаться, я не думаю, что из вашей затеи выйдет что-то путное, леди Виржиния. Маркиз Рокпорт — не из тех людей, с кем можно договориться. Таким был, впрочем, и его отец, это семейное. В меня вселяет надежду лишь то, что леди Милдред была единственной, кому никогда не отваживалась возражать эта заносчивая порода… Ступайте.

Наш импровизированный "клуб леди" провожал меня до самого крыльца. Некоторые, как Абигейл, не теряли надежды отговорить заблудшую овечку от визита к волку — невыспавшемуся и, вероятно, пребывающему в недоумении из-за всей этой суматохи. Другие, как леди Эрлтон, использовали минуты прощания, чтоб дать последние наставления. Я же в свою очередь пыталась удостовериться, что Мэдди сразу по возвращении от маркиза отправят в кофейню, а не оставят дожидаться меня. Воспитание не позволяло перебить собеседницу, но стоило одной замолчать хоть на мгновение — и заговаривала другая, словно мы по очереди читали фантасмагорический монолог. К счастью, вскоре явилась экономка и невольно положила конец дискуссиям, сообщив, что вернулся мой водитель — и вовремя.

Лишь оказавшись в автомобиле, я перевела дух.

Отражение Лайзо в стекле усмехнулось.

— Вы что-то желаете сказать, мистер Маноле? — самым светским тоном поинтересовалась я.

— А что, нельзя? — заулыбался он, как нахальный трущобный мальчишка.

— Так поделитесь со мною, — кивнула я чопорно, хотя в груди у меня закипал смех.

— Я просто вдруг засомневался, когда женщины опаснее: когда они пылают жаждой мести — или когда просто помочь хотят?

— Когда они не знают меры, — серьёзно ответила я, пусть вопрос и был шуточным. И продолжила уже без театральных интонаций: — Лайзо, скажи, ты видел… его?

"Железная Минни" нырнула в туман на узкой боковой улочке; если раньше белёсую дымку немного рассеивал свет, то теперь, под крышами, она стала совершенно непроглядной.

— Нет, — качнул головой Лайзо. — Письма забирает его экономка. Больше дома никого, слуг маркиз отпустил, даже повара.

— Так волк ещё и голодный, — пробормотала я и улыбнулась.

— Что? — вздёрнул брови Лайзо, оглядываясь, но я не ответила и повернула голову к окну.

Взгляд увязал в мутном киселе тумана — и моя решимость тоже.

Впрочем, до особняка Рокпортов мы добрались достаточно быстро, чтоб не набраться по пути лишних сомнений, как ткань по такой погоде вбирает влагу. Лайзо привычно остановился почти у самых ступеней, открыл передо мною дверцу автомобиля и помог подняться по скользкому крыльцу. В особняк нас впустила сухощавая экономка… миссис О'Дрисколл, насколько помню. Никакое воспитание не помогло ей скрыть клокочущее внутри яростное недовольство; мне достался воистину обжигающий взгляд, а при виде лётчицкого свитера и чёрных волос у неё и вовсе дёрнулась бровь.

— Подождите в автомобиле, мистер Маноле, — попросила я негромко, не глядя на него. — Я не задержусь надолго. Миссис О'Дрисколл, будьте так добры, проводите меня в библиотеку. Полагаю, лорд Рокпорт именно там.

Мои доброжелательные интонации, похоже, ещё сильней рассердили экономку, однако она сумела справиться с собою и ответить сдержанно.

— Боюсь, это невозможно, миледи. Милорд сегодня никого не принимает.

— О, это не вам решать, — парировала я с улыбкой, проходя в холл. — Моё пальто немного промокло, как досадно… Нет, трость я оставлю, благодарю вас.

Миссис О'Дрисколл ничего не говорила, следуя за мной тенью, но её неодобрение довлело надо всем, как нечто весомое, материально ощутимое. Избавившись от пальто и зажав в одной руке трость, а в другой — письмо, я решительно направилась к библиотеке. Полутёмные анфилады и галереи тянулись бесконечно; наконец показалась знакомая дверь. Экономка как-то непостижимо ловко проскользнула передо мною — движением, которое можно было бы ожидать от Лайзо или на худой конец от Эллиса, но никогда — от чопорной, сухой женщины. Она занесла руку, коротко постучала и, дождавшись ответа, вошла.

На меня дохнуло густым, терпким ароматом восточных благовоний.

— Если это снова письмо, положите его на столик, Клара, — послышался усталый голос. — Пожалуй, я отвечу немного позже… Клара?

Вероятно, дядя Рэйвен действительно очень устал, если он только через целых четыре моих шага заподозрил неладное и полуобернулся в кресле.

Наши взгляды встретились.

— Боюсь, это не она, — улыбнулась я одними губами.

— Миссис О'Дрисколл, выйдите, — произнёс маркиз, коротко посмотрев на экономку. Она сразу же подчинилась, бесшумно прикрыв за собой дверь. — Признаться, дорогая невеста, я никак не ожидал увидеть вас.

— Я тоже не думала, что так скоро приеду. — Сжимая трость, я прошла ещё немного вперёд и села в кресло напротив него, затем протянула конверт. — Прочтёте?

Дядя Рэйвен лишь мгновение помедлил, прежде чем вскрыть его, и погрузился в чтение. Несколько минут я наблюдала, пожалуй, впервые за всё время — не таясь и не отводя из деликатности глаза, когда он замечал мой пристальный взгляд.

Похоже, что маркиз действительно вознамерился этот день провести дома. По крайней мере, он изменил своим привычкам, выбрав вместо строгого по-военному костюма — тёмно-синий кашемировый халат с атласной подкладкой. Сибаритски роскошные кисти пояса спускались едва ли не до колен. Халат был слегка распахнут у ворота, и под ним виднелась чёрная рубашка. Длинноватые брюки ложились на расшитые шёлком домашние туфли — настолько не подходящие к остальному, что я приняла бы их за неудачный подарок, если б только не знала, какую страсть дядя Рэйвен питает к вещам из Бхарата. Например, к благовониям, которыми пропиталось всё в библиотеке — от книг на полках до кашемирового домашнего халата.

Маркиз Рокпорт, глава Особой службы и верный слуга Короны, очень устал.

Это было заметно — по тому, как неловко он держал письмо; по чётче обозначившимся линиям на лбу, между бровями, и по заострившимся скулам. Светло-карие, в желтизну, глаза его блестели сильнее обычного, как у простуженного человека. Но подбородок был, как всегда, гладко выбрит, а ногти аккуратно подстрижены: маркиз не терпел небрежности — даже при болезненном утомлении, даже в самом мрачном расположении духа. И в свой единственный свободный день он предпочёл бездумной лености уединение в библиотеке с книгами.

Дядя Рэйвен был… деятельным? Полным сил?

Странно, что прежде мне это не приходило в голову.

Я всегда видела его строгим, скучным, излишне тревожащимся за меня и старомодным. И не задумывалась о том, что зачастую его поверхностные суждения о моих делах и устремлениях проистекали из того, что он слишком много сил уделял чему-то другому. Я видела в нём немолодого человека из поколения моего отца, а ведь маркиз… Святые Небеса, он был всего лишь на пять лет старше Эллиса!

А как долго он уже возглавлял Особую службу?

Чем ему приходилось заниматься, ограждая Корону от опасностей?

И сколько своего драгоценного времени и сил он потратил, чтобы обеспечить мою безопасность? Или убрать из газеты очередную слишком рискованную статью о молодой графине Эверсан? Я столь многого не замечала, а ведь дядя Рэйвен не без причин стал именно таким; судьба куёт характер — и привычки. Мне следовало бы понять это раньше…

— Правильно ли я понимаю, что вы изложили список своих возможных дел на неделю? — прервал мои размышления вопрос.

Дядя Рэйвен улыбался.

— Нет, — со вздохом призналась я. — Боюсь, мне придётся признаться кое в чём, не подобающем леди. Это мои дела на завтра.