Kniga-Online.club

Е. Бирман - Игра в «Мурку»

Читать бесплатно Е. Бирман - Игра в «Мурку». Жанр: Современная проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Инструкцией этот ответ не выглядел, и Серега решил поменьше совать нос в вопросы религиозной идентификации российских евреев. «Сами разберутся», — решил он.

«Господин Есенин, — вдогонку послал письмо еще и Борис, ернически обращаясь к Сереге на „Вы“, — надеюсь, Вас самого еще не потянуло на разведенную под дамский вкус чертовщину подобно поэту Пастернаку?»

Рекомендовано было Сереге сдерживать патриотическое усердие российских писателей и публицистов (тех, что по части отдела русско-еврейской дружбы), призвавших свернуть эфемерный палестинский еврейский проект. Прежде всего, это неприлично выглядит, объяснили Сереге, российские писатели и публицисты (забавный трюк, правда? Чуть повернули слово — глядишь, и само понятие повернулось и можно подразумевать под ним всех-всех писателей и публицистов), так вот РОССИЙСКИЕ писатели и публицисты, ничего не вложив в палестинский проект, не обладают, в нашем понимании, и правом вносить предложения касательно дальнейшей его судьбы.

— Но вы же знаете, Сергей Иванович, такт никогда не был особенно сильной стороной российских евреев. При многих прочих и несомненных достоинствах, — добавило начальство. — Вообще такт, тактичность — ключевые слова нашего отдела.

Нужда в уважительном к себе отношении, — продолжало начальство, — биологическая потребность, наблюдаемая даже у кошек. Что уж говорить о евреях? И если, например, вы, Сергей Иванович, в умеренном еврейском космополитизме, универсализме или «мировом гражданстве» ощущаете раздражающее покушение на что-то родное и привычное в вас самих, все же нельзя не принимать во внимание, что идейному универсалисту в его представлении в каком-то смысле принадлежит весь мир и что в этом он находит утешение и, может быть, своего рода гордость. Надо признать, что всякая привязанность действительно может приносить человеку ущерб и, соответственно, освобождение от нее может восприниматься им как дарование свободы. Необязательно пытаться примерять это мировоззрение на себя, но считаться с таким образом понимаемой гордостью — долг цивилизованного человека, а для нас — вопрос профессионализма. Другой случай — еврей, носитель русского патриотизма. В отношениях с ним следует быть особо чувствительным, относиться к нему с видимым доверием, может быть даже с юмором демонстрировать ему собственное критическое отношение к русскости, не поощряя его, однако (в мягкой, доброжелательной форме), присоединиться к творческому развитию такой критичности.

Немало наших замечательных сограждан-евреев, оставшихся в стране, несмотря на пережитые ею в недавнем прошлом нелегкие времена, — новое Серегино начальство явно размахнулось на полновесную лекцию, — ныне заняты поиском своего места в ней и обновленной самоидентификации. Многие из них с недоверием относятся к палестинскому проекту: «Еще одна страна на Ближнем Востоке, в лучшем случае — такая, как все», — говорят они. И тут очень важен некий тонкий нюанс: если нападки на «палестинский проект» с их стороны содержат элементы страсти и настойчивого повторения, то это скорее всего указывает на глубокие внутренние сомнения в правильности сделанного ими жизненного выбора.

Сереге показалось, что начальство несколько «подзавелось» и выказывает признаки пренебрежительности, утверждая, что:

— Последних разочаровывает то, что «палестинский проект» не обернулся уже при рождении немедленным образцом красоты и совершенства. Не следует поощрять этих людей, Сергей Иванович, отрицание чужой государственности содержит чревоточинку, опасную для построения государства нашего, русского. Но с другой стороны, вы, конечно, не станете вступать с ними в спор на эти темы, несмотря на ваш пиетет к стране ваших личных друзей, — словно спохватившись, заглянуло начальство Сереге в глаза. — Во-первых, как старший по званию и ваш непосредственный начальник, запрещаю вам это делать, а во-вторых, — пустая трата времени, наткнетесь на целую фортификацию всевозможных умственных построений. Оспаривать эти, возможно, неприятные вам мнения в области, остро затрагивающей самолюбие ваших подопечных, имеет не больше смысла, чем было Чичикову соглашаться играть с Ноздревым в шашки. Софистическая эквилибристика, интеллектуальная клоунада, умственная провокация — древнейшие еврейские искусства. Было бы глупо и нерасчетливо с нашей стороны противоборствовать им. Зато умение ценить эти их искусства позволяет не только не ссориться с нашими евреями, но даже снискать их расположение, каковое может принести немалый профит, если подходить к делу с умом, а не противопоставлять себя им и уж тем более не впадать в беспомощный экстаз подозрительных «иванушек-дурачков» и даже размахивать кулаками, как делают иные наши дуроломы. Но, Сергей Иванович, уверяю вас, с властью дураков (как и с властью иноземных и иноплеменных экспериментаторов) в нашей стране покончено раз и навсегда, в этом вы можете быть уверены. И это позволяет нам вести политику гораздо более тонкую и прагматичную. Прагматизм в России — дело относительно новое, случаются перегибы, и мы очень рассчитываем на то, что ваш зарубежный опыт поможет нам и послужит дальнейшему процветанию нашей страны. Вот вы — человек читающий, — сказало начальство, еще раз, будто для надежности, переламывая через колено исходную тему разговора, — обратите внимание: Чичикова в русской литературной традиции принято считать персонажем исключительно отрицательным. А так ли это? Как вы думаете, Сергей Иванович, не является ли Чичиков интеллектуальным и духовным предтечей современного русского прагматизма?

Начальство хитро, почти по-ленински, улыбнулось и уже совсем по-ленински довольно потерло руки. «А не еврей ли он?» — подумал Серега, осторожно разглядывая новое начальство в фас и ожидая, когда оно повернется в профиль. Но даже когда оно повернулось нужным образом, потянувшись за стоявшей на краю стола пепельницей, ни о чем, кроме как о действительно имевшем место сходстве с Ильичем, Серега заключить не сумел. Начальство, в отличие от Ильича, не картавило.

— А вот один из моих знакомых в Тель-Авиве, — начал Серега просто так, чтобы не показаться человеком, которому нечего сказать, но чтобы и не выпятить своего «я» в первом же разговоре с новым боссом. Но тут же у него стало нехорошо на душе: Теодор не жил в самом Тель-Авиве, и в том, что он назвал его просто «знакомым», Серега почувствовал нестерпимый для него душок отречения. — Так вот этот человек, его зовут Теодор, — сказал Серега, возвращая Теодору по крайней мере его имя, — полагает, что во всех успешных евреях России есть нечто комическое, он даже классифицирует это комическое, разбивая его на три категории: комизм признанный, комизм любимый и комизм, вызывающий сочувствие. Вообще-то это разработка более широкой классификации, авторство которой принадлежит не Теодору, а Борису. — Серега остановился, почувствовав, что в учреждении, в котором велась беседа, кажется, появилось слишком много евреев.

Начальство прищурило глаза и помолчало, будто откладывая услышанное куда-то на дальнюю полку для дальнейшего изучения и пока не реагируя на него.

— А чувства успешных евреев, — продолжил Серега, — которые они испытывают к своим отставшим, незадачливым или неуспешным соплеменникам, описал классик русской литературы примерно следующими словами (теперь Серега, гордясь профессиональной памятью, демонстрирует начальству свою осведомленность в тонких исторических аспектах еврейской жизни в России): «Кругом почти сплошь жидова и — это надо послушать — словно намеренно в шарж просятся и на себя обличенье пишут: ни тени эстетики. Стоило ли Москву заполонять! И безысходное по неутешности сознанье, что до самого последнего, уже на грани обезьяны, за все его безобразье — ты до конца дней — ответчик. Он будет грушу есть и перекашиваться в ужимках — а ты нравственно отдуваться за его крикливое существованье».

— Кудряво сказано. Кто это?

— Пастернак, из письма к жене.

— Пастернак? — переспросило начальство.

Потребовалась еще одна пауза, прежде чем собеседник Сереги вернул себе рычаги разговора. «Начальство есть начальство», — подумал Серега почтительно и не стал нарушать молчания.

— Что же касается «палестинского еврейского проекта», — продолжило вскоре начальство, снова весело и задорно сверкнув глазами, — то если его и в самом деле свернут, кому же беженцев из него принимать придется? Кому они нужны? Давай спокойно, без демагогии, посмотрим на прошлый опыт. Кто их, бегущих от нацистов, принял в последнюю войну кроме нас? А почти никто. Только мы. Так любимые ими теперь англосаксы им прямо и сказали тогда: «И одного вашего нам будет слишком много».

— И ведь их, этих англосаксов, можно понять, — неожиданно для самого себя сказал Серега, понимая, что начальство говорит вещи давно обдуманные и заготовленные, а он сейчас безбожно импровизирует. — Они не то что не испытывали сочувствия — они просто не могли в это сложное и для них самих время создавать у себя проблему или углублять уже имеющуюся. Начальство посмотрело на Серегу с интересом, он же, наоборот, смутился.

Перейти на страницу:

Е. Бирман читать все книги автора по порядку

Е. Бирман - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Игра в «Мурку» отзывы

Отзывы читателей о книге Игра в «Мурку», автор: Е. Бирман. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*