Сью Таунсенд - Мы с королевой
Государств и Территорий Королеве,
Главе Британского Содружества Наций,
Защитнице Веры
Ваше драгоценное Величество!
Позвольте покорнейше представиться. Я — Эрик Тремейн, Ваш скромный, но верный подданный, пришедший в ужас от того, что произошло с нашей страной и ее некогда великими народами. Я знаю, что Джек Баркер, этот трус и предатель, запретил Вашим подданным обращаться к Вам подобным образом, но я решил не сдаваться на милость победителя, а бросить ему вызов. И если мне суждено поплатиться за свою смелость и предстать перед палачом, значит, так тому и быть. (В результате производственной травмы я уже потерял два пальца, так что мне меньше терять, чем остальным людям.)
Прервав чтение, королева схватила сковороду и вышвырнула за окно два сгоревших ломтя хлеба. Кухня наполнилась черным дымом. Королева помахала письмом Тремейна, чтобы рассеять чад, и продолжила чтение.
Ваше Величество, я уже положил голову на плаху, организовав движение, которое называется «Британцы, Освободим Монарха, Будем Активны!», сокращенно БОМБА. У моей жены Лобелии замечательный дар слова (взгляните хотя бы на приведенное выше забавное название нашего дома — свидетельство ее искусности в этом деле).
Вы не одиноки, Ваше Величество! В Аппер-Хэнгтоне Вас поддерживают многие!
Сегодня днем мы с Лобелией отправимся в Кеттеринг, чтобы пополнить наше движение «БОМБА» новыми членами. Обычно мы стараемся держаться подальше от шума и гама крупных населенных центров, но на сей раз мы превозмогли свое отвращение. Интересы Дела куда важнее, чем наше неприятие городской суеты, которой, к сожалению, полон Кеттеринг девяностых годов.
Лобелия, с которой мы женаты уже тридцать два года, никогда не стремилась выделиться. Она всегда охотно предоставляла возможность более уверенным в себе людям вроде меня играть ведущую роль. (Я — председатель целого ряда обществ: Любителей игрушечных железных дорог, Комитета жителей Аппер-Хэнгтона, Движения за выгуливание собак в парках; можно было бы назвать и другие, но и этих достаточно!)
Однако, при всей своей застенчивости, жена моя, заметьте, готова обращаться в самом центре города Кеттеринга к совершенно, абсолютно незнакомым людям и говорить с ними о движении БОМБА! Из этого видно, как возмущена она тем, что произошло с нашей обожаемой королевской семьей. Потакая вкусам толпы, Джек Баркер пытается низвести нас всех до животного состояния. Он не уймется, покуда не увидит, как мы предаемся похоти без разбору и удержу в полях и огородах нашей некогда зеленой и прекрасной страны.
Свиньи вроде Баркера не желают понять, что одни из нас рождены править, а другими необходимо управлять и командовать для их же блага.
Пожалуй, пора кончать письмо. Мне нужно еще заехать в дом тридцать один и забрать листовки, которые выпустила БОМБА. Мистер Бонд, владелец вышеназванного дома номер тридцать один, любезно размножил нам на компьютере вышеупомянутые листовки!
БОМБА пока еще невелика, но она будет расти! Ее отделения скоро появятся в каждой деревне, поселке, городе и каждом крупном жилом центре со всеми его пригородами! Оставьте страх! Вы непременно будете вновь восседать на Троне.
Остаюсь преданный Вашему Величеству
Ваш наипочтительнейший подданный
Эрик Ф. Тремейн
Королева положила письмо Тремейна на поднос с завтраком для Филипа. Это, быть может, его развлечет, подумала она, но, зайдя к мужу двадцать минут спустя, увидела, что завтрак не тронут, а письмо явно осталось непрочитанным: оно все так же торчало из-под миски с остывшей овсянкой.
— Сегодня, дорогой, я получила презабавное послание, хочешь, прочту? — оживленно спросила она. Доктор Поттер советовала ей постараться расшевелить Филипа. — Пишет некий Эрик Ф. Тремейн. Интересно, что скрывается за инициалом "Ф"? Может быть, Филип? Вот было бы любопытное совпадение, правда?
Королева чувствовала, что обращается с мужем так, словно перед нею какой-то недоумок, но ничего не могла с собой поделать. Он не желает разговаривать, двигаться, а теперь и есть отказывается. От этого взбеситься можно. Надо снова вызвать врача. Не может же она спокойно наблюдать, как муж умирает голодной смертью. Он так исхудал, что сам на себя не похож. Волосы и борода у него поседели, а глаза без цветных контактных линз стали какие-то блеклые, как «варёнки», которые жители переулка Ад, видимо, предпочитают прочей одежде.
Внезапно Филип оторвал голову от подушки и крикнул:
— Хочу Элен!
— Кто эта Элен, милый? — спросила королева.
Но голова Филипа уже упала на подушку. Глаза его закрылись, он вроде бы заснул. Королева спустилась вниз и сняла телефонную трубку. Трубка глухо молчала. Королева несколько раз нажала на рычаг, но привычного гудка не услышала. Компания выполнила-таки свою угрозу и отключила телефон за неуплату.
Она накинула пальто и выбежала из дома, зажав в руке десятипенсовик и записную книжку. Когда она уже влетела в вонючую телефонную будку, то обнаружила, что на автомате помаргивает надпись: «Только 999»[41]. Королеве захотелось что-нибудь слегка покорежить, благовоспитанно разнести эту телефонную будку. А Филип подходит под 999? Есть ли угроза для его жизни? Есть, решила королева и набрала 999. Телефонистка ответила сразу же.
— Здравствуйте, какая именно служба вам требуется?
— «Скорая помощь», — сказала королева.
— Соединяю.
Ей долго не отвечали. Наконец механический женский голос произнес:
— Говорит автоответчик. Все телефоны «скорой помощи» в данный момент заняты, и мы ставим вас на очередь. Подождите, пожалуйста. Спасибо.
Королева стала ждать. За дверью будки появился мужчина. Открыв дверь, королева сказала:
— К сожалению, здесь можно набрать только 999.
Она ожидала увидеть на его изможденном лице некоторое неудовольствие, но никак не панический ужас.
— Мне кровь из носу надо до десяти дозвониться в Отдел жилищных пособий, не то меня вообще с компьютера скинут, — объяснил он.
Королева взглянула на часы, которые носила с тех пор, как ей исполнился двадцать один год. На часах было 9.43 утра. Как же все непросто в переулке Ад, подумала она. Ничто нормально не работает. Немудрено, что обитатели переулка, включая, надо признать, и ее самое, постоянно пребывают в стрессовом состоянии.
Королева оглянулась вокруг. В переулке Ад телефонные провода тянулись по меньшей мере к половине домов, но она знала, что провода — всего лишь символ связи. Где-то сидят люди, чья работа только в том и состоит, чтобы отключать неплательщиков; выдернул штекер — и отрезал большинство живущих в переулке Ад от остального мира. Там, где денег едва хватает на еду, обувь и школьные экскурсии — ребятишки же не должны чувствовать себя обделенными, — там телефонные счета откладывают «на потом». Она ведь сама тоже запустила руку в банку, где хранились деньги на телефон, и купила стиральный порошок, мыло, колготки, разные бакалейные товары, а также подарок Заре. При этом уверяла сама себя, что, разумеется, восполнит потраченное, но выкроить эту сумму из их с Филипом пенсий оказалось невозможно, а ведь Филип-то сейчас не ест. Что же с ними будет, когда Филипа вылечат от его непонятной хвори и к нему вернется его могучий аппетит? Кроме того, королева тоже с нетерпением ждала Жилищного Пособия, оформленного задним числом. Ей стало жаль этого человека.
— Пойдемте со мной, — сказала она.
В последнее время у нее сложились довольно натянутые отношения с принцессой Маргаритой, но тут положение было критическое. Пока они переходили улицу, направляясь к дому номер четыре, незнакомец рассказал ей, что он — квалифицированный рабочий, специалист по оборудованию магазинов, да только работы теперь днем с огнем не сыскать.
— Экономический спад, — с горечью промолвил он. — Кто ж сейчас магазины-то открывает? Поначалу я еще мастерил вывески «Продается», а потом и эти заказы кончились. Кто сейчас магазины покупает?
Королева кивнула. Наезжая изредка в город, она всякий раз удивлялась тому, как быстро растет число объявлений «Продается». Магазины, расположенные в районе Цветов, большей частью дышали на ладан, преуспевала, по всей видимости, лишь «Еда-да-да». Королева не забыла, как однажды впервые приобрела там для Гарриса их фирменную собачью еду. Выбирать не приходилось, банка стоила на десять пенсов дешевле, чем те, что она покупала прежде. Сначала Гаррис взбунтовался и объявил голодовку, но через три дня сдался и жадно, хотя и с недовольным видом, слопал все до крошки .
Они подошли к дому, где жила принцесса Маргарита. Окна были плотно зашторены от любопытных взглядов. Открыв калитку, королева сделала незнакомцу знак следовать за ней.
